Подвал, куда они выбрались, был замечателен двумя своими качествами: небольшим подвальным окошком, все из того же пластика, и странной освещенностью. Остальное — все как всегда: полки, лопаты, грабли, ведра и прочее. Свет разливался из этого самого окошка, что не совсем соответствовало времени суток, на которое ссылались часы не только Макса, но и Саши. Стоял предрассветный полумрак, грозивший через каких-нибудь полчаса окончательно раствориться в лучах восходящего солнца.
— Странно, — сказал Макс. — Чего это рассвет посреди ночи?
Ломом он ловко отжал хлипкую дверь и махнул Саше рукой.
Во дворе управления было действительно пустынно, из здания не доносилось ни одного звука. Однако машина майора не завелась, сколько он не крутил стартером.
На звуки из караульного помещения вышел сержант в бронежилете с автоматом наизготовку. Однако различив форменный китель, опустил дуло книзу.
— Никто не смог завестись, — сказал он. — Ни у нас, ни в городе.
Макс взял Сашу за руку и пошел к проходной. Показал сержанту удостоверение и небрежным тоном добавил:
— Она со мной.
Тот очень внимательно просмотрел красную книжицу, подсвечивая фонариком, потом стал осматривать девушку, кажется, даже принюхиваясь. Выражение лица постового невозможно было разобрать, но было понятно, что просто так разрешить выйти он не намерен. Вчера был дурной и непонятный день, ознаменовавшийся очередным усилением контроля.
— Пропуск, — сказал он. — Ночью? — удивился Макс. — Придется задержаться, — пожал плечами сержант. — Майор, — вы же порядок знаете.
— Знаю, — вздохнул Макс. — Пиши в журнале фамилию с- паспорта. И мою должность рядом. Отвечу днем по всей строгости по возвращению. Нет у нас времени ждать.
Саша потянулась за своим паспортом, но сержант повел стволом автомата:
— Да мне без разницы, кто она. Хоть сама Ксения Собчак. — Мне из-за нее неприятности не нужны.
Саша недовольно скривилась, заслышав сравнение, а постовой демонстративно щелкнул предохранителем. Это был настоящий мент, и ему действительно было наплевать на регалии. Подобный в былые времена, ничтоже сумняшеся, ударил в лицо Юрия Антонова.
— А знаешь ли ты, сопляк, — вдруг сказал Макс. — Мне, как- майору милиции, хочется узнать: какое положение вещей приводит в смятение мусульманскую общественность?
Вопрос был очень уместным, особенно для полуграмотного деревенского парня, все мировоззрение которого зиждилось на непомерном самодовольстве и болезненно-больном самомнении. Какие мусульмане? Тем не менее, он отвлекся и, поджав в недоумении губы, отвел взгляд куда-то в сторону. Когда же сержант снова уставился на странную парочку, в лицо ему глядел ствол табельного «Макарова», зажатого в руке майора.
Макс не менее демонстративно отпустил предохранитель.
— Это преступление, — в голосе постового угадывалась- радость. Даже намека на страх не было. — Вы задержаны до выяснения.
— А если я сейчас вышибу тебе мозги? — поинтересовался- Макс, как о чем-то обыденном.
— Невозможно, — отреагировал сержант и попытался- перехватиться за автомат поудобнее. — Я — лицо неприкосновенное.
— Мда, — сказал майор, и пистолет в его руке согласился:- «так».
Они энергично прошли мимо мертвого тела в караулку, в один прыжок преодолели вертушку и оказались на улице. Глушителя у Макса не было, поэтому совсем невозможно, чтобы никто не отреагировал на звук выстрела.
Не успели беглецы сделать в тающих сумерках и пары десятков шагов, как в спину им прилетела команда: «Стоять!» Все верно, напарник покойного сержанта вывалился из своих снов. Почему-то он это сделал на улицу, не пытаясь даже помочь своему коллеге. Но далее проявить себя он уже не сумел: откуда ни возьмись прилетел на его несчастную, горящую праведным гневом, голову «мешок», в мгновение ока обволок и тут же принялся переваривать. Только автомат с глухим стуком упал на асфальт.
Макс вернулся, подобрал оружие, досадуя, что не сделал этого с сержантским «калашом» и затрусил к Саше, нервно оглядывающейся на другой стороне дороги с мечом наголо.
Пока из управы набежали менты, пока обнаружили труп, пока закипели яростью, пока выбрались на улицу, пока мгновенно стали стеречься по сторонам, обнаружив «мешок», майор и девушка были далеко. Только эхо бесполезных выстрелов докатилось до их ушей, когда они, влекомые Максом, заворачивали в подворотни и проходные дворы. Саша по пути сбила мечом парочку оголодавших «мешков» вылетевших на движение, но это их с майором даже не остановило.
— Все, — выдохнул Макс. — Оторвались. — Послушай, Максим, — обратилась Саша. — А что ты имел в- виду, когда говорил про мусульман? Даже мне любопытно стало?
— Да, в принципе, любой вопрос бы сработал, лишь бы- отвлечь, — пожал он плечами. — Но в бытность мою в командировке на Кавказ я прочитал «Коран». Знаешь, как бы они не называли Иисуса Исой, Моисея — Мусой, а Ноя — Нухом, от этого те арабами не стали. Как с этим-то быть?
Тем временем совсем рассвело.
Первым проснулся Шурик: он неловко повернулся и застонал. Иван, не открывая глаз, протянул ему воды. Эдик в темноте прищелкнул языком:
— Надо же, три часа здорового сна — а ощущение, будто- суббота наступила: спишь до опупения и всем доволен.
— Пора, однако, господа, вернуться к нашим баранам, — подавив зевок, произнес Шурик. — Иван, не забыл, случаем, про конечный пункт нашего маршрута? Сдается мне — он в другой стороне.
— А по мне, так самый раз позвать своих коллег и- драпануть отсюда ближе к верху, — судя по звуку, потянулся Эдик. — С 1959 года компания Colt Industries Inc перекупила все права на М-16 у Armalite Corp. Конструктор Юджин Стонер сделал оружие с прицелом на будущее. Ну, чего, Иван, не сломался еще на обмен?
— Ох, Эдуард, ты бы мне еще ТТХ рассказал, — угрюмо- ответил Ваня. Винтовка — вещь, конечно, полезная. С патронами — вообще незаменимая. А с арбалетом расставаться жалко. Потому что он из той, другой жизни, когда не надо было убивать, чтоб остаться в живых, когда можно было с другом Сусловым по пьяни пострелять по елкам и палкам.
— Ну а чего тут говорить? Вес небольшой, но уверенный — четыре с половиной килограмма с полным магазином, длина — метр, ствол — полметра, 800 выстрелов в минуту, максимальная эффективная дальность огня 550 метров, тридцать патронов — боезапас. Полный респект.
— Эдик, ты, случайно, не оружейный магнат? — поинтересовался Шурик.
— Да нет, парни, — отозвался тот каким-то грустным- голосом. — Я, понимаете ли, Родину распродаю. В основном в Китай. Руду под видом гравия, резаные подлодки, как ржавые кастрюли и тому подобное. В этой липовой Поднебесной из высококлассного сырья делают отличное дерьмо: добавляют в материал своей китайской дряни, чтоб больше получилось. Они, убогие, не понимают, что если в мед бросить дегтя, то обратно мед уже не получится. Будет сладкий деготь, да им-то не объяснишь. Они же — китайцы. В общем, думай Ваня. Предлагаю поменяться оружием на время. Символически.
— Ну, разве что на самое короткое время. — Было решено, что Эдик сейчас прокрадется до своих, а Иван его подстрахует на всякий случай. У пейнтболовца — ночное видение на предмет темноты, у Вани — ничего, на предмет внезапного включения света. При засветке ПНВ поражает, словно световая граната. Тут-то обычное зрение может пригодиться. Ну а Шурик восстанавливает подорванное здоровье в состоянии физического покоя.
Это решение было опрометчивым, даже, в некотором роде — роковым.
Когда парни приоткрыли дверь и вышли в темный тоннель, все было нормально. Иван, как слепец, держался за плечо Эдуарда, тот приставными шагами двигался по утрамбованному покрытию будущей подземной спецтрассы.
— Метров через двести — должны быть наши, — прошептал- Эдик, и в это время сзади резким хлопком ударилась о косяк дверь. Сейчас же кто-то нецензурно выругался.
— Патруль? — спросил Ваня. — Они через ворота выходят. Те скрипят по-иному. Черт, — это же наша дверь — через которую мы вышли!
Как потом выяснилось, охранники подземных рубежей мэрии оставлять у себя под боком неизученную дверь не собирались. Если раньше их особо не интересовала подземная жизнь, то теперь, поиграв в перестрелку с неизвестным вооруженным формированием, понеся некоторые потери, они взялись за изучение ближайших подступов со всей деловитостью, на какую хватило фантазии у руководителя. А начальник сказал: «Всех изловить и уничтожить!»
Похожий на танковый люк в одном из подсобных помещений вывел группу вооруженных людей в ход, который в свое время направил Ивана и Шурика к этой дурацкой двери. Шурик не успел никак среагировать на возникший, словно из ниоткуда свет нескольких фонарей. Если бы он не лежал с закрытыми глазами, если бы бойцы не старались передвигаться тихо, если бы Эдик не увлек с собой Ивана, то он мог бы, плюнув на боль, как-то убежать. Шурик дернулся, но получил прикладом поддых и врезался в оставшуюся неприкрытой дверь. Та захлопнулась, как из пушки.
