Ринка плакала, просила пассажиров, но никто — ни один! — не откликнулся, не помог. Они шли мимо, будто не видели её. А значит, она опять не попадет ДОМОЙ — туда, где не страшно, безопасно, тепло. И Ринка заорала в голос. Уже в который раз. В точно таком же сне, снившемся и ночь назад, и две ночи, и три. И в ужасе проснулась от собственного крика. Как и в прошлую ночь, как и две, и три назад…
Синий свет ночника мягко струился в темноте. Уже месяц Ринка не могла засыпать без света. Да она вообще теперь засыпать боялась! Оттягивала этот момент как могла. Находила дела, бралась за книгу, даже стала включать ночные программы телевизора. Но не могла же она вообще не спать?!
Часам к четырём сон всё-таки смаривал её. Она где-то читала, что это самый жуткий час — час Быка. Именно в это время у людей случаются инфаркты и инсульты, именно в это время останавливается сердце во сне. Вот и Ринка отмучивалась к четырём. Падала на постель и засыпала, часто даже не раздеваясь. И уже в последнем осознанном мгновении молила все Высшие силы — пусть не будет сна! Проклятого, непонятного сна, в котором она никак не может добраться до ДОМА…
Но сон приходил. И Ринка снова кричала в голос. И опять просыпалась в ужасе. Но сейчас это был даже не ужас — паника!..
Как будто её кто-то выслеживал. Кто-то невидимый — то медленно кружил рядом, то крался по пятам, то пускался за ней бегом. Она уворачивалась, пряталась, бежала. Но ясно понимала — далеко не убежать…
Ринка вскочила. Тапка с глухим стуком упала на пол. Оказывается, она спала в тапочках… Дошла, докатилась! Эдак и до психушки недалеко.
Времени было всего только 2:30 — никакого трагического часа Быка. Хотя со временем в последние дни тоже творилось что-то неприятное. Часы во всех комнатах то убегали вперед, то отставали. А то вообще показывали разницу в несколько часов. Ну как понять — ночь или день, утро или вечер? Тем более что зимой солнечный день вообще короткий. Когда ни глянешь на улицу — там постоянно горят тусклые фонари. Будто время и само теряется, не понимает, не осознаёт — день ещё или уже вечер. И оттого тревога всё возрастает…
Хотя все это — придурь, как говаривала бабушка. «Если родные и близкие здоровы, то все страхи таятся только у нас вот тут!» И бабушка стучала по своему лбу. Ещё она учила внучку: «Ни ты, ни я не должны ничего бояться. Мы заговорённые в этом мире. С нами ничего плохого не случится!» Хорошо бабуле было так говорить. Она-то и не почувствовала никакого страха, когда месяц назад умерла. Просто заснула и не проснулась. Тоже, наверное, в этот самый час Быка. А вот Рина натерпелась дикого страха, когда утром попыталась её разбудить…
Но тогда страх продержался недолго. Уже на следующую ночь, когда измотанная скорбными хлопотами Рина забылась во сне, страх ушёл. Потому что пришла бабушка. Да-да, пришла как ни в чём не бывало. В жёлтом махровом халате и тёплых вязаных носках. И хотя Ринка понимала, что всё это происходит во сне, но бабушка ничем не отличалась от той, которой была в жизни. Да и чего бы ей отличаться, она ведь была живой только вчера…
«Риночка, — сказала тогда бабуля, — ты не переживай. Мне не больно, а вполне даже комфортно. Я дома, только не в Москве. И со мной ничего плохого не случилось. И с тобой никогда не случится. И даже с твоей мамой, моей непутёвой доченькой, всё будет хорошо. Ты же знаешь, у нас есть мощный оберег». И бабушка показала на Аленький цветочек.
Конечно, это маленькое деревце не было никаким волшебным цветочком — это был карликовый гранат. Полгода назад старинный друг и обожатель бабушки Тотий Львович (бывают же такие имена!) перебрался к сыну в Лондон и посоветовал бабуле произвести «квартирную манипуляцию» — переехать из их однокомнатной в его двухкомнатную квартиру. Поначалу Рина удивилась — в наше время пустить жить за так, без оплаты? Но бабушка тогда объяснила, что всё равно Тотию квартира не нужна.
— Но на сколько мы можем переехать? Вдруг хозяин вернётся? Или приедут его наследники, — не поняла тогда Рина.
Но бабушка твёрдо сказала, что они могут переехать хоть на всю оставшуюся жизнь. Тотий так ей чем-то в прошлом обязан, что сейчас, считай, уступает им квартиру на Открытом шоссе.
Сначала Рина подумала, что попадёт на огромную улицу — каким же иначе быть шоссе, да ещё Открытому? Но оно оказалось довольно узким, к тому же его центр занимали трамвайные пути. А вокруг всё было заставлено какими-то ларёчками, павильончиками, пристроечками. Но самое смешное, что это Открытое шоссе упиралось в… тупик. Вернее — в лес. Да-да, трамваи так прямо и въезжали в лес. Вот чудеса! Только в нашем старинном городе могут быть такие парадоксы.
Впрочем, к городским парадоксам Рина привыкла. Как и к парадоксам в своей жизни москвички тоже. У бабушки всегда находился какой-нибудь «давний приятель», который то почему-то присылал ей огромную сумму денег, то предоставлял им с Риной на лето большой ухоженный особняк. Наверняка её бабуля-тихоня в молодости оторвалась, пускаясь во все тяжкие. Заимела множество поклонников, которые до сих пор расплачиваются за увлечение юности. Вот и Тотий Львович почему-то предоставил им квартиру. Что ж, Рина уже привыкла ко всему. Но когда они с бабулей перебрались в восьмидесятиметровую двушку, стало ясно, что это просто везение. Жаль, конечно, что квартира не стала их по документам, но Рина никогда не вникала в запутанные жилищные дела. По документам даже после переезда они с бабушкой вроде бы оставались на старой квартире. Хотя бабушка говорила, что Рина прописана у мамы. Вот только где — Рина не вникала. Ведь в своей квартире мать не жила, а обосновалась в той, которую ей оставил какой-то приятель, уехавший в Южную Америку. Словом, путаница была всегда. Рина однажды даже посмотрела своё семейство в базах данных по Москве. Она не нашла там ни мамы, ни бабушки, ни себя! Даже телефон в их старой квартире всё ещё числился на прежнем владельце. Но какая разница, кто где живёт на самом деле? Зато теперь у Ринки и у бабушки было по собственной комнате. И не по клетушке в десять метров, а по хорошей большой комнате. Как они тогда радовались и благодарили щедрого Тотия Львовича! От него достался и ещё один царский подарок — карликовый гранатик, прозванный Аленьким цветочком. Деревце в полметра ростом оказалось необычайно красивым и само по себе, а уж когда в июне на нём появились цветы… Рина прямо ахнула. Недаром на Востоке говорят, что «цвет граната — цвет жизни». Цветки действительно были такого немыслимо алого — чистого, завораживающего волшебством — цвета, что Ринка каждый день глядела на них прямо с восторгом. Она пересчитывала их, даже разговаривала с ними — словом, вела себя как дитя в детстве или как дурочка в дурдоме. На лето гранатик поместили на балкон, а осенью перенесли в комнату. Но он то ли не понял происходящего, то ли проигнорировал перемену сезонов, но листьев не сбросил, да и цвести не перестал, хотя к октябрю на нём появились плоды величиной в сантиметр. Но вот чудеса — через пару недель уже Новый год, а деревце по-прежнему полыхает алым цветом. Ну просто сказка на дому!
Ринка потёрла виски. Да, мысли о чудесном гранатике действуют весьма положительно. Она поднялась с кровати и подошла к деревцу, привычно приговаривая:
— Какой же ты красивый! И какой труженик — опять новые гранатики появились…
Девушка протянула руку к крошечному шершавому плоду, уже начинавшему коричневеть — явный признак того, что гранатик поспевает, и вдруг укололась обо что-то. Скорее всего, об одну из засохших веточек — они же тонкие и острые, как стальные иголки.
— Ах! — Рина вскрикнула, отдёргивая руку.
Но на пальце уже выступила капелька крови. Рина сунула палец в рот, как в детстве, и укоризненно глянула на гранат.
— Что тебе не понравилось? Что я решила тебя тронуть? Можно подумать, ты там прячешь что-то! Вот перестану поливать!.. — в сердцах выпалила Ринка.
И тут же улыбнулась — она разговаривала с деревцем, как с живым существом. Ну не смешно ли?
И то ли это забавное происшествие встряхнуло её, то ли мысли потекли по привычному домашнему руслу, но напряжение, не оставлявшее целый день и скрутившее ночью, отступило. Ринка даже снова улыбнулась. Какая она трусиха — навоображала себе невесть что! А на самом деле проснулась потому, что сегодня ночью (аж в 3:45!) по одному из кабельных каналов будут показывать её обожаемый фильм «Афера» с Полом Ньюменом. Только до фильма ещё целый час. Не поставить ли видик на запись? А завтра днём посмотреть. Мудрое решение.
Ринка потянулась и…
Как будто где-то далеко кто-то прошептал бабушкиным голосом:
— Всё нормально! Теперь всё будет хорошо!
II
Непонятный город: утро вечера мудренее — или мудрёнее?
Энтропия (греч. en — в, trope — поворот, превращение) — одно из основных понятий классической физики, введено в науку Р. Клаузиусом. Энтропия выражает способность энергии к превращениям: чем больше энтропия системы, тем меньше заключённая в ней энергия способна к превращениям. Нарастание энтропии свидетельствует о нарастании хаоса внутри системы.
