Алиссен, махнув рукой, понуро ушла с дороги. Лето взглянул на возницу, как на сволочь, и погладил подружку по плечу. Того, наконец, проняло.
— Садитесь, подброшу. Не до места, я раньше сверну, но в храм успеете.
— Да сохранит тебя Создатель, добрая душа! — ответил за всех аквилеец.
Уселись в телегу. Алиссен наградила Лето торжествующим щипком. Тронулись. Моргват выбросил палку и разлегся вдоль телеги, примериваясь поспать.
— По тебе сразу видать, что городская! Ишь, нарядная. А что в Дорине не обвенчались? Там храмов, поди, не один! — болтал мужик.
— А когда, дяденька? Мы на ночь за ворота выскочили, чтобы фора была.
— Брат-то сильно постарше будет! Как мамка тебя после него родить умудрилась, ежели померла? — до возницы с опозданием дошел странный факт появления на свет девчонки, но у нее был готов ответ:
— А он мне кузен. Мы как родные! Правда, Мо…льфред?
— Да, прекрасная кузина. Даже едим из одной миски, — съязвил архонт.
Скоро всех разморило: молодое эймарское лето вовсю вступило в свои права. Алиссен села спиной к борту, сложив ноги на спящего архонта и тоже задремала. Лето смотрел в небо, по сторонам, вздыхал и томился, пока не сообразил спросить интересное:
— Ты, мужик, случаем не знаешь, ведьма или колдунья какая в деревне имеется? Очень надо!
— Невесте — в храм, а тебе — ведьма! Недоброе задумал, парень!
— Да нет! Свадьба по плану. Я ее братца хочу вылечить, а то самого жуть берет.
— Не повезло ему — как привыкнешь, как и ничего на рожу, не противный. А на первый взгляд — упырь упырем. Вам к Предсказателю надо. Он и лечить умеет и иной раз верное говорит. Только он не в Бураках, а на заброшенной ферме живет, в яблоневом саду. Красивое место, но нехорошее — хозяин с семьей от скверны сгинули. Давненько это было.
— Ты к нему довези, а в храм успеем. Вон, какая лошадка резвая, живо добежит до сада-то, — решил Лето.
Возница не возражал — люди с возу — кобыле легче. Путники высадились у неприметной развилки. Проселок сворачивал прочь от Ракхайна, а узкая тропинка исчезала в лесу и вела в верном направлении.
— По дорожке пойдете и как раз доберетесь. А до деревни Предсказатель путь подскажет, есть такой, прямиком через лес, — объяснил мужик и поцокал языком, понукая кобылу.
Облако потревоженной пыли повисло в мареве нагретого воздуха. Путешественники остались на дороге втроем.
— Я ничего не понял, — признался Моргват, спросонья озираясь по сторонам, — куда он нас послал? В лес? Зачем?
— Все нормально, архонт. Зачем нам деревня, где даже свекла не растет?
Лето сошел на тропу и остановился, поджидая остальных.
— Какая свекла?
— Красная. Деревня как называется? Малые бураки, то есть мелкая свекла. Где-то есть большие бураки, наверное, но нам туда тоже не надо.
— Железная логика, Загорелая шея. Ладно, пока мы идем параллельно реке, я не против. Но не мешало бы и пообедать. Я так голоден, что и на свеклу бы согласился.
— Вот именно. Я вчерашнюю рыбу есть не буду! Ты что-то переиначил, пока мы спали!
Алиссен уперла руки в бока, требуя немедленных объяснений.
— А не надо было дрыхнуть, Алис. Мы только к одному колдуну по дороге зайдем, там и перекусим чего-нибудь.
— У колдуна?! — ахнула Алиссен.
— Как же с вами хлопотно!
Выслушав перебранку и тяжело вздохнув, архонт пошел вперед. Путешествовать по лесу было приятнее, чем по дороге: не слепило глаза солнце, а тропа, некогда проложенная человеком, не успела зарасти подлеском. По ее сторонам встречались поваленные, сгнившие столбы и остатки толстых жердей. Светлый, не буреломный лес тут и там украшали кустики первоцветов, выбросивших из широких, как лопухи, листьев стрелки лиловых и сиреневых колокольчиков. Люди ускорили шаги, когда впереди забрезжил свет и вышли к арке ворот, ведущей в цветущий сад. Ограда фермы прилично пострадала от времени, но сделана была добротно, на века.
— Ах, как здесь чудесно!
Алиссен вбежала в бело-розовую пену яблоневого цвета и покружилась на месте. Деревья парили над землей легчайшими ароматными облаками. Стволы старых яблонь, частью разломанные, изъеденные грибком, указывали на то, что сад давно заброшен, но краткий миг цветения подарил ему молодость и былую красоту. Белые точки лепестков усеяли траву, как рассыпанные бусины, они невесомо падали с ветвей при каждом дуновении теплого ветерка, оседали на волосах и плечах путников. Тропинка превратилась в аккуратную дорожку, вымощенную речной галькой. Даже заросшая муравой, она похрустывала под ногами, заранее предупреждая хозяина о приближении гостей. Если на ферме еще был хозяин… Моргват сошел с дорожки, а спутники последовали его примеру.
Яблони расступились перед крыльцом большого дома, негостеприимно встречающего закрытой дверью и заколоченными окнами. Но с колодца во дворе была снята крышка, на земле валялось ведро, а примятая трава рассказывала о том, что ферму кто-то посещал.
— Это могилы? — Лето показал на пять холмиков под окнами.
— Похоже на то. Уйдем отсюда, — решил Моргват, но только он повернул назад, как дверь дома распахнулась настежь, громко ударившись о стену.
Архонт молниеносно выхватил из ножен меч и развернулся. В черном проеме неосвещенного жилища, прямо напротив входа, сидел старик в грубо сколоченном деревянном кресле и держал на коленях длинную палку, которой только что открыл дверь.
— Какой нервный гость. Кто кого испугался? — он тихо, неприятно засмеялся.
— Я тебя испугался. Доволен? Уходим.
Моргват убрал оружие.
— Нет, постой! — Лето подошел ближе к крыльцу, придирчиво рассматривая хозяина и тоже запоздало пугаясь: левая половина лица старика была изуродована глубокими, извилистыми рубцами, похожими на оплавленный свечной воск.
— Предсказатель — это ты? — неуверенно спросил аквилеец, отступая на шаг.
— Кому и кукушка — вещунья. Пройдите в дом, разговаривать через порог — примета плохая. Порчу подхватите! — насмешливо изрек старик и прочертил своей палкой в воздухе дугу.
Видимо, этот жест стоило принять за приветственный. Лето шагнул внутрь, а за ним и сгорающая от любопытства Алиссен. Моргват не стал оставаться на улице, думая вытащить своих спутников наружу, как шкодливых котят.
— Дай мне руку, — приказал Предсказатель Лето тоном, не терпящим возражений.
Аквилеец покорно протянул ладонь:
— Мне спросить? Или подумать достаточно?
Старик не стал рассматривать рисунок линий, как это делают гадалки, а просто сжал руку парня сухими, жесткими, похожими на корни пальцами.
— Не дури, Лето! — вмешался Моргват, осматриваясь.
Эту грязную и темную комнату сложно было назвать жилой. Предсказатель не потрудился снять горбыли на окнах и разгрести очаг от кучи мусора. Он обозначил границы своего мирка, криво выдвинув обеденный стол на середину и превратив широкую лавку в постель. Дневной свет, хлынувший внутрь, обнажил всю запущенную неприглядность убогого жилища: на полу — земляные комки, свидетели недавнего дождя, на столе — засохшие объедки.
— Двадцать шесть, — изрек старик.
— В смысле? Мне так мало осталось?! — побледнел Лето.
— Ты столько прожил. Лечить тебя не от чего. Не считая царапины на спине, ты здоров, — Предсказатель криво усмехнулся не изуродованной стороной рта и добавил привычной, давно заученной скороговоркой, — ходи в храм, молись Создателю и снизойдет на тебя милость — еще годков шестьдесят твои.
— Но я не это спрашивал!
— А я увидел это.
— Доволен, Загорелая шея? Обычный шарлатан. Он сейчас еще и денег потребует. И тебе от роду меньше, верно?
Моргват скептически оглядел Предсказателя, одетого не в рясу монаха и не в хламиду отшельника, а так, как полагается путнику. Только одежда висела на его высохшем теле, будто на огородном пугале.
— Вообще-то про возраст все правильно, мне и есть двадцать шесть, если я сам со счету не сбился. А как он о ране узнал?
Аквилеец смотрел на свою руку, словно в первый раз увидел. После прикосновения Предсказателя кожа была онемевшей.
— Лето, ты себя сзади видел? Рубашку мою кровью испортил, не отстираешь теперь! Старый плут догадливый и внимательный — этого не отнимешь, — презрительно сказал Моргват.
— Я не вру, мужик, и только сегодня я рассказываю бесплатно. Вам крупно повезло, что застали такую приблуду — будущее узнать. Испытаешь судьбу?
Предсказатель не обиделся. Он расслабленно сидел в кресле и чуть заметно усмехался, глядя на Моргвата.
— Нет, я хочу, моя очередь! — Алиссен опустилась перед стариком на колени и протянула руку, — давай, предсказывай!
Старик, задумавшись, не отпускал ее ладонь так долго, что в наступившей тишине стало слышно жужжание осы, бьющейся в закрытое окно. Моргват удивился. Ладно, аквилеец, но от доринской мошенницы он такой наивности не ожидал:
