Это во всех семьях так? Или только у вервольфов? Мне здесь больше нравилось, чем в Школе, но уж очень шумно. Я пошевелила пальцами ног — Амелия дала мне пару белых носков. Невероятно, до какой степени человеком я себя ощутила, едва надев обычные носки. Я вдруг поняла, что поглаживаю выпуклость медальона под свитером, и заставила себя опустить руку на колени, как хорошая девочка.
Я ела до тех пор, пока не наелась до отвала. И потом сидела с кружкой кофе и вытирала щеки от горячих слез. Я даже не понимала, почему плачу. Но вокруг все шумели, было тепло и хорошо, никто не обращал на меня внимания. Спиннинг все был занят едой. Он методично уничтожал овсянку, гору яиц, немереное количество ветчины и еще больше поджаренных хлебцев. Заметив, что я смотрю на него, он торопливо проглотил все и улыбнулся:
— Надо выздоравливать. Я с вами поеду.
— Да? — я сделала большой глоток обжигающего кофе.
— Это придурок считает, что обязан мне, — прокричал мне в ухо Грейвс.
— Питер, сволочь, оставил бы меня там, — бодро проорал в ответ Спиннинг. — Вон, видишь, где сидит теперь. Я ему навалял с утра.
И я поверила.
Часть стола освободилась. Ее тут же привели в порядок — как раз к приходу нескольких парней с суровыми лицами. Волосы мокрые, одежда тоже. Все они выглядели самое большее на двадцать, но сразу было видно, что это старшие в семье. Это угадывалось по едва уловимым деталям — как они двигались, какие спокойные у них глаза, в отличие от восторженных подростковых. Что-то еще, но пялиться в открытую мне не хотелось. Вот если бы у меня был альбом и карандаш, я бы могла их зарисовать, а потом разобраться, что и как.
Впервые за две недели руки зачесались порисовать. Я потерла кофейную кружку, пытаясь избавиться от этого желания.
— Они были в дозоре, прочесывали лес, — крикнул мне в ухо Грейвс. — Приехали на каникулы из Школы в центре штата. Там никто про тебя и не слышал.
Желудок охватило спазмом — в дверях кухни появился Кристоф. С ближайшего к нему конца стола и дальше по залу прокатилась волна затишья. К дампиру подошла Амелия и о чем-то быстро заговорила.
Забавно. Даже несомненно взрослый вервольф выглядел не старше дампира. Да и никому здесь не дашь больше двадцати пяти, разве что легкие морщинки у глаз выдадут возраст обладателя. Странно, но я уже успела привыкнуть к тому, что вокруг меня одни подростки. Можно было бы поинтересоваться, мол, где же взрослые? Но они все здесь, просто в юных телах.
Кристоф кивнул, прядь волос упала на лоб. На волосах и на лице сверкали капли воды. Оттолкнув от себя тарелку, я порылась в сумке и нащупала измятую стенограмму. Но здесь ее доставать нельзя.
— Ты что, не будешь больше? — толкнул меня локтем Грейвс.
— Наелась уже, — ответила я, но голос сорвался. Я откашлялась. — Больше не хочу.
— Ешь, пока можно. — Спиннинг отправил в рот полную ложку. — Вдруг потом негде будет.
Хороший совет. Мне и папа об этом говорил. Но сейчас я и в самом деле наелась. Кристоф глянул на меня и слегка кивнул. Выражение лица не поменялось. Он еще что-то сказал Амелии. Та откинула волосы со лба и сняла с себя фартук.
Кристоф исчез, а Амелия двинулась к нам, нахмурив брови. Оттолкнув стул, я встала и схватила сумку. Оправившись от удивления, Спиннинг и Грейвс тоже повскакивали.
Я знаю это выражение на лице взрослого. Оно означает «Пора!».
Длинная, поджарая машина синего цвета была хоть и старше меня, но все еще в отличном состоянии. Папе бы понравилась. Я едва удержалась, чтобы не провести рукой по капоту, который только что захлопнул стройный темноволосый вервольф. Повернувшись он окинул нас всех быстрым взглядом. Уголки губ опустились, стоило ему увидеть Кристофа, но он совладал с собой.
— Это Кори. Он наш механик, — гордо заявила Амелия. — К чему ни притронется, все работает как часы!
— Ну, мам. — Парень закатил глаза.
— Правда-правда! — не унималась она, прямо-таки светясь от гордости.
Одной рукой она обняла его за плечи и слегка сжала. Он вывернулся и покраснел — но все-таки был очень доволен.
У меня кольнуло в сердце. Я сделала глубокий вдох и оттолкнула воспоминания прочь.
Он вытер мозолистые руки пропитанной маслом тряпкой и коротким изящным жестом указал на автомобиль.
— «Додж Дарт» семьдесят четвертого года, славная машинка. Добротный американец — будет бегать, пока двери не отвалятся. Недавно прошел полный осмотр, перекраску и замену масла. Утром я проверил фары и все остальное. Так что все в порядке.
— Замечательно. Неужели это тот же автомобиль? — кивнул Кристоф, пристально разглядывая крашеную поверхность, словно ожидая найти там следы ржавчины. — Нам пора. Чем дольше мы задержимся, тем опаснее для вас.
Амелия пожала плечами.
— Весь лес в ловушках, если что — нас предупредят. Кроме Сломленного, — она сжала губы, а глаза ее посуровели, — никто здесь не появлялся. А если вдруг нападут на ваш след, то мы их встретим как подобает.
Кроме Сломленного?
— Пепел? Он здесь? — Сердце подпрыгнуло до горла, и я с трудом подавила в себе желание куда-нибудь спрятаться. — Где?
— Он шел за нами. — Спиннинг скрестил руки на груди. — Хитрый, сволочь. Любые ловушки обходит.
— Он спас мне жизнь. — Я забросила сумку повыше на плечо. — Дважды.
— Никто не спорит, — мрачно поддакнул Кристоф. — Но лучше бы он тут не околачивался. Ну что, ребятишки, поехали. Где ключи?
Кори бросил ему ключи.
— Разгоняется на раз, тормоза быстро схватывают — поаккуратнее там.
— Заметано, — кивнул Кристоф и глянул на меня. — Дрю, ты на переднее сиденье. Вы двое…
— Подождите! — Блондинистый вихрь вынырнул из пелены дождя и, ворвавшись в гараж, чуть не врезался в Спиннинга, который ловко отступил в сторону. Это был Дибс с рюкзаком за спиной. Он стряхнул с себя воду, полетели брызги. — Подождите меня! Я тоже еду!
— Мест нет. — Кристоф важно прошелся перед машиной.
— Я все равно поеду. — Дибс метнул на него недобрый взгляд, а потом посмотрел на меня. — Дрю, скажи ему. Я поеду с вами. Я вам пригожусь.
— Черт, Дибс… — Спиннинг явно не одобрял его устремлений.
Грейвс покосился на меня. Я подняла бровь. Он пожал плечами и выудил из кармана пачку сигарет. Его плащ сиял чистотой и был явно кем-то аккуратно выглажен. Чудеса продолжались.
— Все, едем. — Кристоф открыл водительскую дверь. — Рассаживайтесь.
— Ну, пожалуйста, Дрю. — Дибс перепрыгнул с ноги на ногу и стал настолько похож на птицу, насколько это возможно для вервольфа. — Очень тебя прошу.
При чем тут я? Но раз он просил меня, я решила действовать. Не так уж много у меня друзей, а он все-таки сидел со мной за одним столиком.
— Залезай, — велела я. — И вы тоже.
— Трое вервольфов на заднем сиденье, — буркнул Кристоф. — О чем ты думаешь?
— У него медицинские навыки. — Я снова поправила сумку на плече. К тому же, он тащил меня на себе через полштата. По крайней мере, я так думаю. — И он мой друг.
Грейвс бросил на меня странный взгляд, а Спиннинг расхохотался. Я уже начала уставать оттого, что парни относятся ко мне, как к чокнутой. Дибс забрался в машину и, устроившись посередине заднего сиденья, вцепился в свой рюкзак, словно защищаясь.
— Поехали уже. — Раздражение звенело в каждом слове. Едва сдерживая ярость, Кристоф сел за руль, и через секунду мотор взревел.
— Большое вам спасибо! — Боже, как банально. — За все.
Только бы вас не нашли вампиры.
Лицо Амелии осветила улыбка, бархатные карие глаза засверкали. Кори отступил назад, осматривая машину профессиональным взглядом — ему явно хотелось еще пару часов с ней повозиться.
— Это для нас большая честь, — сказала Амелия, и так искренне! Нечасто люди говорят то, что думают. — Езжайте скорее! И берегите себя!
Я села вперед.
Машина казалась лодкой, которую Кристоф аккуратно вывел в море дождя. Я помахала Амелии, обнявшей одной рукой Кори, несмотря на его протесты. Что-то горячее забурлило в горле. Срыгнув, я почувствовала вкус оладий и полезла в сумку за жвачкой. Не нашла. Когда я снова подняла голову, мы проплыли между двумя домами и уже выруливали на мощеную дорожку. Все опустело, окна были темными. Интересно, это специально?
Кристоф что-то пробурчал, лавируя под дождем. Заработали дворники.
— Надеюсь, с ними все будет нормально.
Я все никак не могла справиться с ремнем безопасности. Старые ремни часто заедает. Обдув стекол был включен, и в салоне пахло машинным маслом и сухой волчьей шерстью. Когда Кристоф наклонился к магнитоле, потянуло яблочными пирогами.
— Я сделал все, что мог, чтобы запутать следы. И чтобы ни одна из его ищеек не осталась в живых. — Его лицо посуровело.
