Теперь развязывать было нечего.
Ритуальный поклон перед поединком... Пока понятно, где противник. Но дальше...
Надо слушать... Слушать движения Кристофера. Но как, к черту, расслышать их достаточно хорошо - когда мешают собственные шаги, собственное дыхание?
Нужно двигаться. Постоянно двигаться, не застывать на месте. Создавать вокруг себя защитное поле, ложные цели - и тут же уходить... Но что бы он, Уэсли, ни делал - в любом случае сам останется гораздо лучшей мишенью, чем любой зрячий противник.
Флэш пропустил несколько ударов. Ч-черт! Так теперь и будет. Будет всегда, все время. И это еще Кристофер явно подстраивается под него, не действует в полную силу. Ну ладно, он - тренер, учитель, можно стерпеть. Но если на его месте окажется кто-нибудь другой...
Может, в ближнем бою удастся использовать борцовскую технику... Но сделать удачный захват не получалось, чувство равновесия подводило, противник уходил.
Скорее бы закончилось время. Скорее бы все это закончилось...
Но когда сигнал таймера наконец-то раздался, это не принесло ничего кроме досады.
Флэш молча сел на татами и вытер лицо полотенцем.
- Отдыхаем минуту, - объявил Бэлисонг. - И - второй раунд
- Слушай, Крис... - Уэсли покачал головой. - Я не персонаж фильма Такэси Китано. Я чувствую себя полным идиотом. И не вижу никакого смысла все это продолжать. Чего людей смешить?
- Оно и правда - чего людей смешить? - сказал Кристофер. В этот момент Уэсли почувствовал какое-то движение рядом со своим лицом, инстинктивно выбросил перед собой руку - и поймал перчатку-шингард, которой запустил в него Бэлисонг.
- Хватит смешить людей уверенностью в том, что ты ничего не можешь. Отвлекись от своей проблемы хоть на минуту. Перестань постоянно думать, что стал хуже других. И вообще - поменьше думай, хотя бы во время спарринга.
"Легко обо всем это говорить, когда у самого с глазами полный порядок" - разумеется, вслух Уэсли этого не произнес - но мысль была слишком логичной, слишком очевидно следовала из всей этой ситуации. Поэтому - Уэсли не произнес, но произнес Бэлисонг.
- Да, мне легко говорить. Потому что я не на твоем месте. Это чистая правда - но это не то, что сейчас важно. Я не верю, что ты ничему не научился за эти годы. Точнее - я знаю, что научился. Постарайся все-таки не ставить лишних преград на собственном пути.
Логика подсказывала очередное "легко рассуждать, когда у самого..." или "легко философию разводить, когда..." Логика, основанная на постоянных мыслях о собственной проблеме. Выставляющая эту проблему на первое и главное место - а как же иначе, если проблема эта своя, собственная...
На какое-то мгновение Уэсли сделалось тяжело и почти физически тошно. Пришло совершенно дикое желание выбраться, вырваться из собственного тела, из этой приковывающей к земле тюрьмы. А заодно и из собственного разума - собственного, собственного - и тоже накрепко к чему-то приковывающего.
А потом все вдруг прошло. Не осталось ничего, одна пустота. О том, что в его голову летит еще один шингард, Уэсли знал, когда перчатка была еще на полпути. А когда она подлетела ближе, не стал ее отбивать, просто уклонился.
Второй и последующие спарринги были далеко не идеальными. Флэш по-прежнему пропускал немало ударов - но все же гораздо меньше, чем в первом поединке. Довольно часто ему удавалось удачно блокировать удары или уходить от них, лучше стало с ответными атаками и с борцовскими приемами. Исчезала скованность движений, возвращалась былая легкость.
Не нужно намеренно прислушиваться к сопернику - слух, так же как и глаза, может воспринимать окружающую реальность естественно, без каких-либо волевых усилий. И слух - это еще не все, далеко не все. Если заставить мысли перестать носиться по замкнутому кругу, получается сосредотачивать внимание на том, что действительно происходит - происходит вокруг. Тогда можно не только слышать, но и чувствовать - чувством, для которого нет названия. Пред-чувствовать. Не видеть - но предвидеть.
Уходя из клуба, Уэсли точно знал, что через день снова придет на тренировку. Переступая порог "Востока" двумя часами раньше, он совсем не был в этом уверен.
***
На следующую тренировку Флэш пришел, как и было решено. И еще на одну. Но вот насчет очередной был не уверен. И не потому, что опять стал сомневаться в своих силах. Все было наоборот.
Еще в спортзале он принял решение и наметил на завтрашний день одно дело. И не знал, чем оно закончится. Впрочем... вряд ли стоит настолько уж все драматизировать. Вряд ли есть смысл думать о том, что он может не вернуться. Ведь это будет всего лишь десятый мир.
Уже заполночь Уэсли надиктовал для Патриции электронное письмо.
"Привет, - говорилось в нем, - предыдущий разговор у нас получился странноватый. Но мы с тобой вообще бьем все рекорды по количеству странностей на брата, правда? Это я пытаюсь шутить. В общем, ладно, Пат, если я брякнул что-то не то - извини. И извини, что пишу, а не приехал к тебе объяснить все это. Но ты начала бы меня отговаривать, и это было бы только потерянное время.
Помнишь, в прошлый раз я сказал, что пока находился в Лабрисфорте, был ближе к пониманию происходящего, чем теперь? Даже если на самом деле это не совсем так, в одном я убежден - побег раньше времени, до того, как я увидел, что представляет собой десятая лабрисфортская параллель - это ошибка.
Не знаю, Пат, может, ты права, и все это было просто у меня в голове, выдумки, больное воображение и ничего больше - но это не важно. Если для кого-то мои выдумки имеют значения - так это для меня. Одним словом, я решил исправить свою ошибку. Конечно, я не собираюсь снова в тюрьму, но ты сама подсказала мне, как можно без этого обойтись. Я приближусь к скале, насколько получится - и, думаю, этого будет достаточно.
Считай меня законченным психом, но, по-моему, из этой затеи что-то должно получиться. Вдруг я наконец-то пойму смысл всей этой игры? И мы с тобой получим шанс выиграть. Более верный, чем если будем продолжать сидеть в кабинете, рассуждая об утонувшей двадцать лет назад девочке.
Что и говорить, неприятность с глазами сильно на меня повлияла. Настолько, что я уже готов был сдаться. А ведь Лабрисфорту - или как там мы с тобой его называли - тьме, злу - только это и нужно.
Но сдаваться нельзя, никогда и ни за что. Пока ты не сдался - есть возможность одержать победу. Это действительно так, поверь. Лабрисфорт не всесилен. Я получил тому доказательство, но из-за своей потери совершенно не придал ему значения. Речь об истории с Саммерсом, Пат. Я уверен, тут не случайное совпадение. Неспроста этот тип понес справедливое наказание от своей же руки. Думай, что хочешь, но что-то подсказывает мне абсолютно определенно: если бы я не вступил в противостояние с Лабрисфортом, Саммерс здравствовал бы до сих пор, и продолжал бы творить в городе все, что его душе угодно.
И наша с тобой встреча, Пат, это тоже очки в нашу пользу. Вдвоем у нас больше шансов его победить.
Не думай о плохом, Пат. Мы с тобой обязательно увидимся, и скоро. Я сделаю это только один раз. Я не самоубийца и не собираюсь отправляться в одиннадцатый мир, который Грэг Пинго назвал смертельным. Разумно это или нет - но Грэгу я верю. Да, он поддался влиянию Лабрисфорта, но когда говорил со мной, уже от него освободился. И, по-моему, был искренним.
Прощаться не буду - и ты со мной не вздумай".
Отправил письмо Флэш рано утром, как только проснулся.
Ответ. 10 ноября 2011 года
- Прости, Джим, что поднял тебя в такую рань, - сказал Уэсли, когда они с Арноном выехали из Сэдэн-сити в направлении Лотлорна. - На работе проблем не будет, опоздаешь ведь?
- Ничего. Я отпросился. На весь день, потому что я дождусь тебя там. Я понятия не имею, зачем ты это задумал, но отговаривать, видно, бесполезно. Поэтому я просто тебя дождусь.
- Спасибо.
Через паузу, явно сомневаясь, стоит ли задавать следующий вопрос, Джим все-таки не удержался:
- А Люсии ты что сказал?
- Она вчера поехала навестить своих родителей, так что объяснений не понадобилось. И лучше не продолжай эту тему, Джим. Может, я, как крот, ни хрена не вижу, но в каждом своем шаге отчитываться не обязан.
Арнон неодобрительно покачал головой, но говорить ничего не стал.
***
Придя утром на работу, Патриция по привычке первым делом посмотрела почту. В ящике лежало пять новых писем. Три - рекламная рассылка, одно от институтской подруги и коллеги по работе Джулии Бирс и одно от Уэсли Флэша. Его Патриция открыла первым. Начала читать, дошла до середины, поперхнулась кофе, закашлялась, выругалась и, в довершении счастья, уронила кружку. На колени и на пол выплеснулись остатки горячего питья.
"Черт бы тебя побрал, Уэсли Флэш, упрямый идиот!"
"Я убежден, я решил, я пойму смысл, я уверен..." Самоуверенный придурок, и никто больше.
