Арлекин спустил курок — выстрел в каменных стенах прозвучал громом. Эхо отразилось от стен, заглушив почти все звуки, которые издал Лисандро. Он не завопил, но и молчать не мог, когда пуля разорвала ему колено. И не мог не вырываться, когда его корежило от боли, но три арлекина держали так, будто все его дергания — ерунда, и они могут так всю ночь. Когда он затих, из ноги текла струйка крови и стекала на пол. Трое похитителей смотрели прямо перед собой, как солдаты на параде. Это отсутствие реакции пугало сильнее выстрела.
На фоне звона в ушах высоко и тонко прозвучал голос разговорчивого арлекина:
— Это была свинцовая пуля, рана быстро заживет. — Он вытащил из-за спины другой пистолет — я подумала, что же у него за кобура такая. — Этот заряжен серебряными. Сперва я тебя искалечу, потом убью. У нас хватит других заложников, Лисандро. Какое симпатичное имя для такого мужественного красавца. — Арлекин обернулся ко мне: — Как по-твоему, он красив, Анита?
— Ты знаешь наши имена. Как зовут тебя?
— Мы — Арлекины. Этого достаточно.
— То есть вас всех называть Арлекинами, как всех собак — Бобиками? Брось, у вас наверняка есть имена.
— Мы — Арлекины.
— Ладно, Арлик, чего ты хочешь?
— Ты знаешь, что меня зовут не Арлик.
— Скажи свое имя, я тебя буду им называть.
— Мать Нас Всех запретила сообщать тебе наши имена.
— Трахать меня нельзя, имя называть нельзя. Что она еще запретила со мной делать?
— Я тебе задал вопрос, считаешь ли ты Лисандро красивым. Ты вопрос проигнорировала.
— Да, он симпатичный. Его жена тоже так думает.
— Значит ли это, что он не входит в число твоих любовников? Какое разочарование.
Я проглотила слюну, глянула в карие человеческие глаза Лисандро. Наверное, у него была та же мысль, что у меня: какой ответ больше всего нам поможет? Сильнее они будут его мучить, узнав, что он мой любовник, или меньше? А если они решат, что он не любовник мне, не убьют ли они его просто так? У них есть другие заложники — кто? Кто?! Господи, спаси и помилуй…
Арлик — за неимением лучшего имени — встал между нами, чтобы мы не переглядывались.
— Анита, это простой вопрос. Он входит в число твоих любовников?
— Если честно, я пытаюсь решить, какой ответ больше тебе понравится.
— Больше всего мне понравится правда, Анита.
Не нравилось мне, что он называет нас фамильярно по именам, будто старый знакомый. Я бы любую сумму поставила, что раньше этого голоса не слышала.
— А ты поверишь, если я скажу: «и да, и нет»?
Он отодвинулся так, чтобы я видела Лисандро и приставленный к его голове пистолет.
— Может быть, я просто его убью. Смерть одного из них, мне кажется, должна склонить тебя к сотрудничеству.
— Не надо, — сказала я.
«Не надо, — сказали мне глаза Лисандро. — Если они чего-то хотят, не делай этого».
Арлик повторил вопрос, подчеркивая каждое слово, и на этот раз в его голосе были гнев и жар, сменившие рассудительный тон:
— Он — входит — в число — твоих — любовников? Если учую вранье — убью его, Анита.
— У нас однажды был секс, но мы, уважая чувства его жены, с тех пор вели себя прилично. Так что видишь, я не врала, говоря «и да, и нет».
Я говорила правду, но Арлик, похоже, хотел помучить Лисандро. Может, он из тех, кто любит причинять боль.
— Чувства его жены? А поконкретнее?
Ствол пистолета был по-прежнему приставлен к затылку Лисандро. Мне не хотелось видеть, как у него вылетят мозги. Не хотелось сообщать его жене и детям, что он погиб у меня на глазах.
— Ну, она сказала ему: если он еще хоть раз ей изменит, она уйдет и детей заберет. Или убьет и его, и меня.
Он шевельнул волосы Лисандро дулом пистолета — как собаку почесал.
— И ты думаешь, она говорила всерьез?
— Что уйдет и заберет детей? Да?
— Нет, Анита, насчет убить тебя и его. Это она всерьез?
Я пожала плечами — насколько могла это сделать, когда руки за спиной связаны.
— Не знаю.
— Брось. Должно же у тебя быть какое-то мнение об этой женщине.
— Я с ней не знакома.
— Интересно, — сказал он и переставил дуло под подбородок Лисандро. Тот дернулся, но Арлик надавил сильнее, поднял ему подбородок пистолетом, чтобы посмотреть в глаза. — Твоя жена действительно убила бы вас обоих?
Лисандро смотрел свирепым взглядом.
— А, кляп! Забыл, простите за глупость. Ты кивни. Если бы вы с Анитой снова занялись сексом, жена бы вас убила?
Лисандро смотрел, не шевелясь.
— Отвечай, Лисандро.
— Может быть, он тоже не знает.
Арлик покосился на меня:
— Не подсказывай.
— Я только могу сказать, что почти у всех моих знакомых пар такие слова проскакивают в минуту гнева, хотя и не в буквальном смысле, но что детей забрала бы — не сомневаюсь. А он тренирует их команду по европейскому футболу и рисковать не стал бы.
Арлик стволом пистолета поднял голову Лисандро так, что это должно было быть больно.
— Лисандро, это правда? Ты дорожишь своей семьей?
На этот раз Лисандро слегка кивнул — насколько позволяла задранная шея.
Арлекин убрал пистолет, давая опустить голову.
— А ты дорожишь своим телохранителем, Анита?
Лисандро полыхнул на меня гневными темными глазами. И снова мы оба думали, какой ответ нам поможет, а какой навредит.
— Он мой телохранитель и дело свое знает отлично. Я всеми дорожу, кто хорошо работает.
Я говорила спокойно и рассудительно, но пульс на шее спокойным быть не хотел, и я боялась того, что будет дальше. На эту тему быть спокойной у меня не получалось.
— Твои слова — слова работодателя, но страх — за друга. Он твой любовник и твой друг?
— У меня много друзей, я легко их завожу.
Тут Арлик засмеялся, и это был хороший такой, искренний смех. В других обстоятельствах он вызвал бы у меня улыбку как минимум, но когда у него в каждой руке по пистолету, а на полу — кровь Лисандро, этот смех нервировал. Он не соответствовал обстановке. А ничего хорошего ждать не приходится, когда реакции врага не соответствуют нормальным человеческим. Это значит, у него под черепом что-то не так, и он реагирует не так, как ты ожидаешь. Непредсказуемый социопат. И эта непредсказуемость может тебя ранить или убить.
— Да, ты легко заводишь друзей, мы это слышали. — В голосе его была веселая нотка. — Положите Лисандро на стол.
Три арлекина отнесли его к столу. Кровавого следа от раненого колена не осталось — оно уже зажило. Лисандро подняли как груз и положили на стол лицом вниз.
— Лицом вверх, пожалуйста, — велел Арлик.
Его перевернули без вопросов и промедлений, даже не переглянувшись между собой. Что за черт? Арлекины в лесу такими не были: они были как Арлик или как арлекин — красный тигр. Чем же эти трое отличаются?
Арлик вложил пистолеты в кобуры и подошел ко мне, нависая сверху. Он был ростом около шести футов и снизу казался еще больше, как это всегда бывает. Глаза у него оказались светло-серыми. Он присел, взял меня на руки бережно, прижал к груди. Я напряглась — по той причине, что эта бережность была как тот смех: не соответствовала.
Оказавшись к нему так близко, я ощутила сладковато-острый запах леопарда. И леопардица во мне воспрянула темной тенью, кошачьим шагом двинулась по невидимой тропе.
Арлик сбился с шага; слышно стало, как он под маской втянул ноздрями воздух.
— Первому твоему похитителю ты пахла волком, мне ты пахнешь леопардом. Не верю, что это реально — и то, и другое. Это наверняка входит в состав отравленной сладкой приманки, который ты влечешь к себе оборотней.
Он снова заговорил рассудительно-рассудительно, но наклонился ко мне лицом, и я ощутила долгий глубокий вздох его груди, будто он хочет еще, пока можно, чуять от меня запах леопарда.
Страх резко повысил шансы, что восстанет кто-то из моих зверей, и запах леопарда выбрал, кто именно это будет. Леопардица двинулась по тропе.
Арлик осторожно положил меня рядом с Лисандро. Давно уже не бывало, чтобы я лежала навзничь со связанными за спиной руками, но, судя по воспоминаниям, с прошлого раза эта поза удобнее не стала.
— Перекинешься — мы его убьем, — прошептал Арлик.
— Я не умею менять формы.
Он приподнялся, разглядывая мое лицо:
— Судя по запаху, ты не врешь, но и леопардом от тебя пахнет. Как это можно — быть леопардом и не перекидываться?
— Заверяю тебя клятвенно, что я пока что не выбрала себе животную форму.
Он запустил руку в перчатке мне в волосы:
— У тебя волосы действительно такие мягкие, как кажется с виду?
— Нет.
Он снова засмеялся:
— Этого не надо было говорить. У меня теперь будет искушение снять перчатку и потрогать самому.
Вампирские силы от прикосновения возрастают. Я не была уверена, что эта сила вампирская, но мне понравилось, как он сразу заинтересовался, когда коснулся меня.
