— Пожалеешь, Данила Иваныч. Ой как пожалеешь, что дорогу мне перешел, — прошипел он и, развернувшись, вышел со склада. Его прихлебатели потянулись следом.
— Колдун, значит? Хех, — хмыкнул старшина, глядя вслед ушедшей компании. — Нешто правда знаешь, кто когда помрет? — перевел он взгляд на тащившего новый ящик с патронами пацана.
— Товарищ старшина… Так вы ж вроде коммунист. Неужто правда в колдунов всяких и чертей верите? — вытаращился на него Мишка.
— Дак ты ж ему сказал вроде… — начал один из обозников.
— Дядь Русь, и ты туда же? — устало перевел на него взгляд мальчишка, беря пустую ленту. — И ты так сказать мог. Чего хотел, то и услышал. Чего мне с ним, драться что ли?
— Ну ты даешь, паря, — хмыкнул обозник, тоже усаживаясь на свое место и беря магазин.
А бой все не заканчивался. К обеду следующего дня подошла дивизия Егорова, но даже с его бойцами советские части едва сдерживали неустанно шедших на них немцев. Командиры СС, в отличие от Черных, могли вести в бой свежие силы, тогда как русские воевали без отдыха — бой не утихал со вчерашнего вечера ни на секунду. И подошедшие части полковника ситуацию не спасали.
К вечеру Мишку вызвали к командиру. Там же уже сидел и Бирюк со Степанычем, молодой серьезный мужчина в летном комбинезоне и еще четверо солдат. Одного Мишка узнал — это был один из саперов.
— Здоров, Колдун, — буркнул Бирюк.
— И ты не хворай, — растянув губы в довольной улыбке, отозвался Мишка. — Здравствуйте, товарищи, — вежливо поздоровался он с остальными.
— Миша, для вас с Захаровым есть задание, — начал Черных. — Вашей задачей будет провести саперов со взрывчаткой за Луковнино, к железной дороге. Ее необходимо заминировать как со стороны немецкого тыла, так и со стороны фронта. Необходимо остановить переброску немецких частей к городу.
— Николай Егорыч, второй раз мы туда не проедем, тем более с Захаровым. Он слишком приметный, — покачал головой Мишка.
— А вы и не поедете. Вы полетите. Товарищ Рыков любезно согласился подбросить вас на самолете, — проговорил майор.
— Погодите… Товарищ майор, мы будем прыгать? — расширил глаза Мишка. — С парашютом?
— Именно, Миша. Товарищ капитан сбросит вас за Луковнино, примерно вот в этом районе, — показал он карандашом на карте. — Отсюда вы с Захаровым проведете саперов до железной дороги, вот сюда. Часть взрывчатки заложите вот здесь. Учтите, взорвать нужно так, чтобы восстанавливать ветку пришлось долго, — поднял он покрасневшие от бессонной ночи глаза на саперов. — Взорвав железку, вы пройдете по немецкому тылу вот сюда, и здесь взорвете железнодорожный мост. Обратно вернетесь ножками. Будьте осторожны при переходе через линию фронта — маловероятно, но она может сместиться. Выполнить нужно как можно быстрее, желательно уже сегодня. Вопросы есть? — обвел всех тяжелым взглядом Черных.
— Я не умею с парашютом… Я никогда не прыгал, — честно признался Мишка.
— Это легко, — отозвался один из саперов. — Надо всего лишь за колечко дернуть. Парашют сам раскроется.
— Я ему дерну, — плотоядно улыбнулся Захаров.
— Без тебя справлюсь, — огрызнулся Мишка.
Майор бросил раздраженный взгляд на разведчиков.
— Ростов, Захаров! Прекратить детский сад! Дурачиться после войны будете, — мрачно проворчал он. — Нашли два дурака друг друга…
Летчик улыбнулся.
— Десантироваться будете на высоте 200 метров на принудиловке, так что дергать ничего не придется. Выходим через два часа, как совсем стемнеет, — произнес он, старательно скрывая улыбку в голосе. — Жду вас здесь.
Прыгать пришлось с минимальной высоты. Хуже всего пришлось Мишке — легкий мальчишка спускался очень медленно, его сносило ветром. Саперы приземлились боле-менее кучно, Бирюк, спустившийся самым первым, быстро нашел их. А вот Мишку пришлось поискать — его не только унесло довольно далеко, он еще и повис на ветвях. Догадавшись обрезать стропы, ему удалось спуститься, а вот с парашютом пришлось помучиться, чтобы снять его с веток.
Наконец, вшестером справившись с нелегкой задачей и закопав последний парашют, отправились к железке. К железнодорожным путям вышли заполночь. Оглядевшись, саперы заложили взрывчатку. Добежав до края леса, один из саперов сообщил:
— Там по рельсам едва заметная дрожь появилась. Недалеко поезд. Уходите. Я дождусь, и тогда рвану.
— Его уже слышно, — кивнул Бирюк. — Догоняй.
— Товарищи, это не поезд. Это самолеты, — проговорил другой сапер.
Все как по команде задрали головы вверх. В сторону Ильска летели семь троек Хейнкелей.
— Наших бомбить пошли… — сплюнул сапер. — Твари… Как их земля носит?
— Так они ж не по земле, по небу летят, — хмыкнул третий.
— Да ну тебя… Зануда, — отмахнулся первый.
За спиной раздался мощный взрыв. Оглянувшись, сквозь опавшие почти полностью деревья увидели горящие вагоны эшелона, вывороченные рельсы и дымящийся разрушенный поезд. Но ту же картину увидели и пилоты. Гул летящих самолетов изменился. От строя отделились три тройки, и, заложив вираж, на бреющем полете понеслись к группе диверсантов.
— Твою же мать… — выругался Бирюк. — Воздух! Ложись! — заорал он и, сбив Мишку с ног, накрыл парня своим телом.
Упали они удачно — скатившись в небольшой овражек, оказались аккурат под корнями вывороченного дерева. Собственно, это дерево их и спасло, приняв на себя почти все летящие осколки. Когда гул самолетов стих, Бирюк тяжело поднялся на ноги.
Мишке прилетело осколком в ногу. У Егора пропоротый в двух местах зипун на спине медленно наливался кровью.
— Ищем ребят и уходим, — проворчал Егор. — Раны после зализывать будем. Сейчас фрицы лес прочесывать наладятся. Идти можешь?
Мишка кивнул. Но Бирюк, посмотрев на его ногу, выругался.
— Сымай портки, — проворчал он, расстегивая зипун и рывком разрывая на себе рубаху от горла до низа.
Разодрав перед рубахи на довольно широкие полосы, Егор, запахнувшись, посмотрел на торчавший из ноги осколок, чуть качнул его… Мишка заскрипел зубами.
— Жила вроде не задета, — Бирюк, оглядевшись, отломил не слишком толстый кусок торчавшего корня их укрытия. — Закуси. Не вздумай орать. Лес голый, слышно далеко.
Уложив Мишку так, чтобы ему было удобно, Егор лег боком на пацана, прижимая его к земле и не давая возможности влезть руками, а пострадавшую ногу придавил коленом. Взяв нож, одним движением чуть расширил рану, и, помогая себе ножом, крепко ухватил осколок зубами. Рывком выдернув его из раны, он быстро прижал к ней сложенный кусок рубахи и крепко замотал ногу обрывками ткани.
Дав пацану пару минут отлежаться, он помог подняться и одеться.
— Все, Колдун, теперь терпи. Времени нет. Пошли наших ребят искать, — привычно ворчливым голосом выдал Захаров.
— Погоди… Егор, ты тоже ранен. У тебя спина в крови. Дай погляжу, — ухватил его Мишка за рукав.
— Времени нет. Потекет и перестанет, — вырвал руку Бирюк. — Ты тут все осмотри, а я вон там пойду погляжу. Не могли они далеко убежать. Здесь где-то залегли.
Девять самолетов бомбы сбросили кучно. Небольшой участок леса был буквально перепахан взрывами. На несколько десятков метров деревья были искалечены, вывернуты с корнем, местами от них остались почти полностью голые ветви, присыпанные землей.
Бирюк нашел останки одного сапера и изувеченное тело второго. Мишка, найдя пригодную для опоры палку и попытавшись полазить по развороченному взрывами лесу, понял, что с раной это не реально. Но искать саперов было надо. Двое точно погибли, значит, еще двоих надо было найти, и быстро. Парень задумался.
Тогда, после боя, он видел Димку и даже слышал его. Но тогда это вышло само. А что, если не глушить в себе это, а наоборот, специально попробовать посмотреть? Если все четверо погибли, и он это увидит, значит, надо уходить. Если нет, может, он сможет увидеть, где лежит живой человек, и тогда не нужно будет лазить по буеракам.
Мишка уселся на землю и попытался вспомнить, что он чувствовал, когда видел призрачные фигуры. Ничего не получилось. Он положил руки на землю и попробовал почувствовать что-то, кроме тактильных ощущений. Пустота. Парень до рези в глазах смотрел и рассеянным взглядом, и сосредотачиваясь на лунном свете — ничего.
