— Я не могла смотреть на то, как брат страдает, — вздохнула девушка. — Все мы испытывали ужасную боль, потеряв тебя. Все в доме напоминало о тебе, и это страшно мучило Дэниэла. он ни с кем не разговаривал, постоянно думал о чем-то. Он замкнулся в себе, не желая никого видеть и слышать.
— Первые несколько дней, когда мы отвезли тебя в семейный склеп Дэниэла, где похоронена вся его семья, он не выходил из своей комнаты. На протяжении двух недель брат не выпил ни капли крови. Дэниэл терзал себя голодом.
— Он хотел умереть, и это ясно виделось в его глазах, — Мэри с отчаянием взглянула на меня. — Мы делали все для того, чтобы как-то отвлечь его. Но ничего не помогало. Все его мысли были только о тебе.
— Нам всем пришлось пройти через это… нелегкое испытание, — она сделала глубокий вдох и посмотрела на гладкую поверхность озерца, на которой отражался белый лунный месяц. — Каждый день мы напоминали себе, что стоит жить дальше. Только Дэниэл не соглашался с этим.
— Я бы никому не пожелала испытать то, что испытал мой брат, — Мэри перешла на шепотом.
— Прошло где-то две недели, — сказала Мэри. — Дэниэл вел себя намного спокойнее, но мы-то знали, что на самом деле творилось в его душе. И тогда он решил пожить отдельно, чтобы во всем разобраться. Элизабет не хотела отпускать его, боясь, что Дэниэл может натворить что-нибудь ужасное от горя. Но Виктор сказал, что он волен в своих действиях.
Мне хотелось закрыть уши и бубнить себе под нос, лишь бы не слышать о том, что Дэниэлу было больно. Я не хотела представлять и думать о том, что мой прекрасный ангел страдал. Я словно чувствовала эту боль каждой клеточкой своего тела.
В горле появился ком рыданий, который мне с трудом удалось проглотить. Мои пальцы впились в металлический поручень, и я почувствовала, как тонкое железо прогибается под их напором. Мне тут же пришлось ослабить хватку, чтобы ничего не сломать. Навряд ли это понравится Виктору и Элизабет…
— Значит, это вы похоронили меня в семейном склепе Дэниэла? — вопросила я сквозь плотно сжатые зубы.
— Да, — кивнула Мэри. — Так решил Дэниэл.
— И это он укусил меня?
— Сразу же, как только твое сердце сделало последний удар, — пробормотала она, раздумчиво глядя в темноту. — Тогда он чуть не разнес весь дом… Ему даже удалось подраться с Алексом.
— Что? — выдавила я, удивившись над ее словами.
— Дэниэл был в отчаянии, поэтому плохо понимал, что делал. Он собирался, во что бы то ни стало, найти Мэйсона и убить его, — угрюмо заговорила Мэри. — Эрик и остальные пытались остановить его, в связи с чем произошла небольшая… драка.
— Кто-нибудь пострадал? — ужаснулась я.
— Нет, — девушка легко качнула головой. — Только это больше ранило Дэниэла.
— А что случилось с Лугару?
— Насколько я знаю, несколько дней они еще оставались в Портленде, а потом ушли, и мы их больше не видели.
— Понятно, — выдохнула я, опустив голову.
— Виктор хотел им помочь, но Эрик отказался, сказав, что они справятся сами. Тогда Дэниэл наговорил им кучу гадостей. Он проклинал Мэйсона и грозился найти и вырвать его сердце собственными руками.
Возникло молчание, которое первая нарушила Мэри.
— А что произошло с тобой, когда ты… пришла в себя? — шепотом спросила она, поворачивая ко мне голову. — Все это время ты была одна? Или с теми вампирами, что пришли вместе с тобой?
И тогда я рассказала ей все, что произошло со мной за два месяца. Что я ничего не помнила, была совершенно растерянна и не знала, что со мной происходит. Мэри внимательно слушала каждое мое слово, иногда задавая вопросы. Потом я пояснила ей о том, что некоторое время скиталась одна. Затем наткнулась на Ванессу и ее компанию. Рассказала ей о том, что со мной происходили странности. И, наконец, о том, что у меня было видение, в котором я увидела этот дом, семью Дэниэла, и название города, повествующее их приблизительное месторасположение.
— Так значит, все думают, что ты полукровка? — хмуря брови, спросила Мэри.
— Именно, — сухо кивнула я.
— Уау.
— Что?
— Так непривычно — видеть тебя в качестве вампира, — улыбаясь, проговорила Мэри. — Ты стала такой… другой. Такой… не похожей на себя…
— Не человеком, — подсказала я. — Как ты думаешь, как отреагирует Дэниэл, когда… увидит меня?
— Сложно сказать, — сказала она с грустной ухмылкой. — Но уж точно не жди, что Дэниэл примет тебя с распростертыми объятиями.
— Почему? — спросила я.
— Ты действительно не понимаешь? — вздохнула Мэри. В ответ я отрицательно покачала головой. — Ты умерла для него, Мия. И осознать то, что ты жива, после всего, что он пережил, будет, мягко говоря, непросто. Первое время Дэниэл будет видеть в тебе лишь призрака из прошлого.
Я поджала губы и нахмурилась.
— Твое возвращение сведет его с ума, — продолжила она, легким движением смахнув с лица выпавший локон темно-бардовых волос. Она закинула его на плечо и облокотилась руками о металлический поручень балкона.
— Я так хочу увидеть его, Мэри, — с глубокой печалью в мелодичном голосе прошептала я. — Эти два месяца я только и жила надеждой, что в скором времени сумею найти вас, быть рядом с Дэниэлом.
— Ты же понимаешь, что поначалу придется очень трудно.
— Да, — солгала я.
Но это было не важно. Ведь мы сумеем преодолеть все трудности, пройти через массу испытаний, боли, страданий, только бы снова быть вместе.
— Но я уверена, что у вас с Дэниэлом будет все хорошо, — приободрила меня Мэри. — Вы должны быть вместе.
— Если что-нибудь пойдет не так? — отчаялась я.
— Эй, — она развернулась ко мне всем телом, положив руку на мое плечо, — не стоит отчаиваться раньше времени. Дэниэл любит тебя, ты любишь его, и это самое главное. Разве я не права?
— Права, — согласилась я, стараясь показать всем своим видом, что ее слова полностью убедили меня.
Лунный месяц продолжал восходить на черном бескрайнем небе, по которому рассыпались миллиарды сияющих звезд, мерцающих в ночи.
— А чем занималась ты эти два месяца? — поинтересовалась я, вложив в свой голос больше заинтересованности.
— Ничем особенным, — Мэри легкомысленно пожала плечами. — Как бы то странно ни звучало, но все стало серым без тебя. Я около месяца никуда не выбиралась, — девушка грустно вздохнула.
— Серьезно? — искреннее удивилась я.
— Мы все были убиты горем, — без доли сарказма отозвалась она.
— Как давно вы переехали сюда? — я незамедлительно решила сменить тему.
— Недавно. Около трех недель назад.
— А откуда ты вернулась сегодня?
— Ты будешь смеяться, — хихикнула Мэри, осторожно взглянув на меня.
— Честное слово, я не буду. Пожалуйста, расскажи.
— Ох, это смешно, — сестра Дэниэла отмахнулась рукой, закатив глаза.
— Мэри? — улыбнулась я. — Ты же все равно мне расскажешь. Я тебя прекрасно знаю.
— Ладно, — девушка нетерпеливо закусила нижнюю губу и посмотрела на меня. В ее темно-карих глазах загорелись огоньки. — Только пообещай, что не будет смеяться над тем, что я расскажу тебе!
— Клянусь, — кивнула я. — А теперь говори.
— В общем, я ездила в Принстон, — промолвила Мэри и выжидающе уставилась на меня.
— Зачем? — спросила я.
— Подавать документы на поступление в колледж.
— О… — это все, что я могла ответить.
Честно говоря, я была удивлена. Мэри? Поступает в Принстонский университет? Конечно, в этом нет ничего заоблачного. Тем более что с мировым запасом времени у Мэри накопилось масса знаний, и ее с удовольствием примут в колледже.
— Ты собираешься стать кандидатом наук, или физиком-ядерщиком? — усмехнулась я.
— Я же просила не смеяться! — проворчала Мэри и надула губы.
— Прости. Просто я никак не ожидала, что ты захочешь поступить в Принстонский университет.
— Я хочу жить нормальной жизнью, — уже спокойно сказала она. — По крайней мере, так, насколько это вообще возможно.
— И колледж является частью этой жизни? — уточнила я.
— Да. После твоей смерти многое изменилось, в том числе и я, мои желания, интересы.
— Но зачем тебе это? У тебя впереди вечная жизнь, и стоит ли тратить ее на колледж? — не понимала я. — С такими возможностями, что есть у тебя, и у каждого вампира, можно свернуть целые горы…
— С ушедшими годами ты начинаешь ценить все качества человеческой жизни. Да, в первое время в тебе живет постоянно желание совершить что-нибудь сумасшедшее. Ведь ты вампир! Ты способен на все. Рамки времени стерлись, и теперь перед тобой целая вечность. Но позже, когда пройдет не один десяток лет, ты захочешь спокойствия, чего-то, что будет напоминать тебе о том, что где-то в глубине души в тебе до сих пор живет человек.
— Получается, ты начнешь спокойную жизнь?
