Или это просто защитная реакция?
— Будто бы я неправ, а? Лэнс, хоть ты поддержи меня. — Бёртон посмотрел на Чапмана, но шутник лишь сделал рукой неопределённый жест.
— Капитан, — обратился ко мне единственный чернокожий среди нашей группы, — ты хотел проверить, снизят ли заражённые свою активность ночью.
— Хотел, — киваю ему, — но лезть туда без света, — указываю на дверь, — чтобы проверить, так ли это, не рискну. Может, ты, дружище, и сливаешься с обстановкой по ночам, но я так, увы, не умею.
Негромкий смех прошёл среди парней, чирлидерши тоже порадовали нас улыбками, а вот троица девиц дружно наморщила носики. Блондинка, давно сбросившая неудобные шпильки и сидевшая на диване босиком, и вовсе припечатала: «Расист!»
— Не обращайте внимание, — усмехнулся я в их сторону. — Это наши, местные шутки. А будь я расистом, то не отхватил бы себе это чудо, — провожу рукой Наоми по голове.
— Уверенно могу сказать, он редкостный расист, — деланно серьёзно произнесла та, — постоянно желает отправить меня в китайский квартал, хотя я так-то японка.
— Тебя, Такаяма, вообще надо было обратно на ваши острова сбагрить, пока ещё такая возможность была, — пробурчал Лэнс.
Пока остальные развлекали себя и довольно зубоскалили, ко мне подсел Фриман. В темноте он действительно был незаметен, и если бы не мой нос… От парня ощутимо несло потом. Как, впрочем, почти ото всех нас, не исключая и девушек. Увы, но душевых сюда не завезли.
— А если они действительно присмирели? — решил продолжить он. Тон был серьёзным, отчего я заставил полусонное состояние некоторой расслабленности отступить и даже быстро помотал головой, возвращая себе сосредоточенность.
— А если нет? — резонно спрашиваю его. — Останься в здании электричество, то я бы рискнул спуститься и проверить, потому что видел бы хоть что-то и мог бы своевременно отреагировать на нападение. Но действовать абсолютно наугад? Вслепую?
— Мы можем проверить это, — направил Майкл на меня свои честные глаза. — Я, ты, Крейг, как самые сильные, немного приоткроем дверь. Кто-то посветит с телефона, а Тим — как наш «бегун» — попробует побродить у входа.
— Та-ак, — деланно задумчиво говорю я, по-новой посмотрев на Фримана, — и что предпримем, если Тим не выманит на свою тушку зомбарей? Отправим его дальше?
— Как вариант, — пожал афроамериканец плечами. — У нас мало зарядки на мобилах, и они в любом случае потухнут завтра или даже сегодня. Так какой смысл их беречь?
Охрененный план, если я правильно тебя понял, надёжный, как швейцарские часы! И что может пойти не так?
— Знаешь, Майки, даже если бы Левис сам попросил о такой возможности или реши лично ты выступить приманкой, я был бы против, — задумчиво хмурюсь. — Потому что шанс сдохнуть неоправданно высок. Даже если мы говорим о заторможенных и замедленных «зомбях». А если нет? Если ночью они будут точно такими же активными или даже более шустрыми? Ты как хочешь, но лично я буду агитировать за то, чтобы попробовать завтра, с рассветом.
Так и случилось. Проведя полубессонную ночь на полу, утром был разбитым, невыспавшимся и без настроения. Возможно, причиной было то, что ночью мы периодически пытались слушать радио, которое ловили через телефоны, но ничего полезного, увы, там так и не сказали: всех призывали прятаться по бункерам и убежищам, и если не было возможности — ожидать прибытия военных.
Умыться или почистить зубы было нечем. Всю воду из чайника выпили ещё вчера, кулера не было, как и какой-то умывальни. Всё это было в самом торговом центре, но не в комнате отдыха персонала.
С горем пополам протёрли лица влажными салфетками, нашедшимися сразу у нескольких девчонок, а потом, по очереди, сходили в «комнату размышлений», в качестве которой было приспособлено пустое помещение. Завершив утренние дела, собрались у входной двери, в которую вчера ломились мертвецы. Покосившись на шпильки девчонок, я вздохнул. Есть риск, что «что-то может пойти не так», а они даже убежать не смогут. Впрочем, без обуви бегать будет ещё более неприятно.
Немного подумав, решил всё-таки заняться этой проблемой. Даже если подобное повысит наши шансы всего на один-два процента, оно того стоит.
Девушки на каблуках были вынуждены их снять, что, конечно, привело к недовольству, но выхода не было. К счастью, совсем босиком идти не пришлось. Из найденных тряпок и полотенец было сооружено нечто напоминающее смесь бахил и портянок. Впрочем, завязал я их крепко, какую-никакую защиту ступни давало, так что сойдёт.
Размяв шею и положив на плечо удачно найденный топор, — благо что комната с принадлежностями для уборки и борьбы с возникновением огня была очень кстати, — делаю жест парням, которые навалились на дверь всей своей массой. Если на той стороне нас караулят, то это позволит удержать проход и, при некоторой сноровке, суметь снова его запереть. Во всяком случае, я так надеюсь.
Впрочем, отсутствие шумов на той стороне внушало некоторый оптимизм.
Щелчок ключа в замочной скважине показался громким, как выстрел в замкнутом помещении. Не давая себе шанса сдать назад, делаю очередной жест, чтобы дали мне свободного пространства, и осторожно приоткрываю дверь. Однако снаружи было пусто. Приоткрываю чуть шире.
Лестничная площадка была по-утреннему темна, но отсветов с улицы хватало, дабы быть уверенным в том, что никто из мертвецов не прячется в углу. Ещё один жест заставил парней отойти и не мешать мне, после чего открываю дверь полностью и выхожу наружу.
Множество грязных следов. На одной из ступенек валяется окровавленный порванный ботинок. Но трупов нет. Хорошо.
— Действуем по плану, — едва слышно шепчу я, — никаких разговоров, спускаемся по лестнице максимально тихо и аккуратно, по возможности — сразу до парковки, где стоит тачка Арлин.
Получив кивки, удобнее беру пожарный топор и направляюсь вниз.
Воспоминание об утренних событиях промелькнуло за секунду, и, прогнав его ещё пару раз туда-обратно, понимаю, что сделать именно здесь как-то по-другому я уже попросту не мог. На этом моменте всё было вполне нормально. Мне повезло: среди ребят и девчат не было истеричек, не было и слишком уж агрессивных. Поведение в пределах допустимого. Адекватность и нормы морали ещё не успели пропасть.
А раз так… смотрим, что я могу изменить дальше.
Выйдя наружу, мы начали медленный спуск вниз. Я запретил кому-либо что-то говорить и даже все телефоны в этот раз заранее были переведены в беззвучный режим. Прошлого случая мне хватило.
Что уж там, ребята даже дышали через раз.
Я шёл первым, при этом аккуратно заглядывая в щель между пролётами. Каждый из них проверял очень тщательно, не забывая осматривать и встречающиеся на всех площадках двери, выходящие в главный зал торгового центра. Была надежда наткнуться на что-то, что сможет нам помочь.
Обзор через двери без её открытия, увы, возможен был лишь через замочную скважину. И там я видел не слишком радостную картину: полумрак и неподвижные толпы, которые время от времени реагировали на далёкие уличные звуки. Смотрелось откровенно жутко, особенно когда вся толпа в едином порыве дёргалась, а потом вновь замирала.
Единственным плюсом было то, что концентрировались они у эскалаторов и окон, а у аварийных дверей почти никто не ошивался. Подобное давало надежду, что получится проскочить.
Мысленно помолившись, чего не делал, наверное, с самой первой жизни, продолжил спуск. Следующая площадка была прямо залита кровью и кишками. Тут точно кого-то жрали, но, видимо, прекратили, как только жертва обратилась. Хотя скорее «жертвы», ибо такое месиво от одного человека вряд ли образуется.
Выходит, не один я такой умный, кто в экстренной ситуации помчался к запасному выходу. Как же хорошо, что в Америке ОЧЕНЬ внимательно следят, чтобы эти двери всегда были открыты! Штрафы, как я слышал, за подобную халатность выходят не меньше, чем стоимость внедорожника Арлин.
Так-так, а вот и первый труп. Настоящий, полностью мёртвый зомби. То есть с простреленной башкой. Кто-то умудрился сделать «золотой выстрел», попав прямо в нужную точку. Поплатился, правда, за это, судя по залитому кровью пролёту, но… зато доказал, что этих ублюдков можно убить.
