Единственным звуком, нарушавшим эту ватную тишину, был звук наших шагов и хриплое дыхание, да и те мгновенно вязли в глухом пространстве. Так, совершенно без приключений, мы добрались до двери с кодовым замком, что вела на следующий уровень.
— Командуй привал, Ботаник — хрипло сказал профессор, присаживаясь на корточки и остальные тут же последовали его примеру.
— Как вы сказали? Ботаник — медленно переспросил я и встал напротив. — Это ты их просветил? — спросил я у Дикобраза.
— Я о тебе вообще ни с кем не говорил — с какой стати? — Обиженно ответил тот.
— Ой, да ладно вам, Егор, напрягаться… — с досадой отозвался профессор и достал из нагрудного кармана пузырек, из него выкатил пару таблеток и бросил себе под язык. Затем подумал и предложил остальным.
— Я жду — напомнил я.
— Ну хорошо, хорошо… Да я вас знаю. Заочно. Также, как и всю вашу… семью. Я изучил все материалы, касающиеся воздействия Зоны на человека, а ваш синдром в этом плане довольно интерсен. На медицинской карточке была фотография, так что узнать вас проблемы не составило. И, кстати, за вашей судьбой и сейчас пристально наблюдают, как впрочем и за всеми, кто поражен Зовом — таких у нас числится больше двадцати человек. Удовлетворены?
— Вот прямо сейчас наблюдают? — уточнил я.
— Ну нет, конечно, это я загнул — просто ведут статистические наблюдения — кто жив, кто нет, где находится, чем занимается… Уж если быть совсем откровенным, так это наша служба позволила вам сбежать из под следствия, комендатура как раз настаивала на немедленном аресте…
— А ты, Ботаник, оказывается прям таки шекспировский герой — с уважением присвистнул Дикобраз. — Я-то думал, что ты так… обычный элемент…
— Я не понял, — вклинился режиссер — мы дальше идем, или чужие семейные тайны расследуем? И, кстати, профессор, что это за таблетки вы нам суете?
Ученый с готовностью ухватился за возможность сменить тему:
— Этот препарат снижает воздействие пси-поля на мозг. Даже если мы встретим там внизу контроллера у нас будет где-то полминуты, чтобы с ним разобраться.
— Вы все-таки думаете, там есть контролер? — уточнил я.
— Контролера там быть не должно — что ему там делать взаперти и кем питаться? Однако что-то там, безусловно есть… Лично я надеюсь на полтергейстов.
— Давайте… — я тоже взял предложенные таблетки. Горькие оказались заразы…
Первый же код с боцманской флешки подошел — дверь открылась, пропуская нас на лестницу. Поперек ступеней валялся «калашников» без магазина и труп снорка, ничего более угрожающего не обнаружилось.
Не знаю, было ли это следствием действия таблеток или результат разгулявшейся нервной системы, но моментально появилось ощущение взгляда в спину. Остальные, похоже, испытывали нечто похожее, во всяком случае все стали нервно оглядываться и утирать пот со лба.
— Профессор — спросил Дикобраз. — А полтергейсты, они вообще какие на вид?
— Описывают как сгустки искристой субстанции, плавающие в воздухе. Похож на «электру», только летает, если попроще. — Немедленно отозвался тот, — А что?
— А то, что один такой летает прямо у нас над головой…
Я поднял голову и начал стрелять, прежде чем сумел осознать увиденное. Картечь прошила мишень, но реального результата не принесла, только на головы нам просыпалось нечто, похожее на пепел. Вслед за этим вспыхнуло еще два искристых клубка и стрелять начали все. В ответ нам на голову рухнула целая секция перил, за ней полетел тот самый «калашников» и труп снорка. Если бы на лестнице нашлось что-нибудь более увесистое, мы бы тут и остались.
Дальнейшее путешествие больше напоминало игры в пэйнтбол. Мы пробирались темными коридорами, постоянно оглядываясь по сторонам, полтергейсты регулярно на приличной скорости пролетали мимо нас на уровне груди, что затрудняло прицельную стрельбу. Время от времени в нас летело что-нибудь тяжелое и вскоре Дикобраз обзавелся шишкой на голове, мне попало стулом по спине, профессор размазывал кровь на лбу, а оператору чуть не выбили глаз его собственной камерой.
Об артефактах, разумеется, пришлось временно позабыть.
В конце концов они нас загнали в маленькую комнату без двери — здесь имелись помещения и с дверями, но закрываться я не рискнул — еще завалят наглухо вход, и привет.
— Кажется, — сказал профессор, — они не могут поднимать предметы тяжелее определенного веса. Иначе могли бы нас просто так по стенке размазать…
— Это радует — ответил Оператор, — только что из этого следует?
— Что придется убить всех до одного, иначе не выпустят — предположил я.
— Давайте подождем — предложил Дикобраз. — от одного из яйцеголовых я слышал, что такие твари не могут слишком долго сохранять активность…
— Спорная версия, — сказал ученый и охотно присел на единственный имеющийся стул.
Выглядел он в целом плоховато: одышка, мешки под глазами, которых, клянусь, еще час назад не было, и лицо от пота совсем мокрое. Конечно, он был не сильно молод, всласть побегал с довольно большим рюкзаком — и все же это было несколько странно… Тем более что все остальные — молодые, идущие почти налегке, — тоже находились не в лучшем состоянии. Я и сам взмок до неприличия, тоже дышал с хрипом, а вдобавок ко всему возникло ощущение, что кто-то накачивает мне в голову сжатый воздух, так что уши закладывало.
— Слушайте, профессор, — спросил Дикобраз, опускаясь на пол, — а эти ваши таблетки, они как — без побочных эффектов. Что-то у меня голова прямо кругом идет…
— Не должна бы, препарат проверенный — ответил Олег Васильевич. — Воздействует только на отдельные участки мозга, снижает активность зон, восприимчивых к пси-воздействию. Побочные эффекты есть, но совсем другого плана: озноб, эмоциональная заторможенность….
— Тогда это что-то другое — включился в разговор Оператор — я, как раз сейчас зол до икоты…
— Давай те ка братцы выпьем! — предложил профессор. — Это полезно во всех случаях.
Спирт, как оказалось, захватили с собой все, и все выпили кому сколько душа запросила. Действительно стало легче — огненная волна из желудка прогнала муть из головы, а одышка прошла сама собой. Осталось правда тяжесть в затылке, но в Зоне это ощущение вполне типичное и если на него всерьез внимание обращать, так лучше вообще не выходить с Кордона.
В общем, оживились они настолько хорошо, что дружно, не сговариваясь, достали шоколад и начали закусывать с изрядным аппетитом, хотя ели не больше часа назад.
Что характерно, мы провели в этом… чулане не меньше пяти минут и за все это время ни один полтергейст даже близко не промелькнул. Может они нас нарочно сюда загнали? Я выглянул в коридор — там было тихо и темно, воздух стоял неподвижно, как вода в болоте, и также пах гнилью и сыростью. Тяжело дышалось, может быть мы зря грешили на таблетки?
Выходить в коридор не хотелось совершенно.
Сесть было некуда, кроме как на пол, — стул был один. Странная в общем-то меблировка: кроме этого стула, шаткого и скрипучего, образца 1980-х, имелись в наличии пять (!) насосов и три застекленных шкафа, давно и полностью пустых. Интерес представлял только мусор в углу: ворох использованных бинтов, банки от тушенки и «нон-стопа», пустая коробка из-под патронов, пара использованных инъекторов из армейской аптечки. Набор стандартный: кто-то здесь, как и мы, устроил привал: поел, перевязался, набил пару обойм — и пошел себе дальше.
Неужели Меченый?! Выходило так, что больше некому: такие банки «энергетика», с оранжевой полоской, появились в Зоне уже на моей памяти, а никто другой в означенный период в лаборатории не был…
Спохватившись, я сверился с КПК. Это помещение на схеме Меченого было обозначено. А рядом было еще одно, значительно большее, помеченное крестом. Коллеги продолжали есть — тупо и монотонно, словно по приказу. Ну и пусть пока сидят! Я кивнул Дикобразу и вышел. Никто ничего мне в след не сказал, вопроса не задал, удерживать не пытался. Такое поведение было для них нетипично. Следовало принять меры, но в тот момент у меня была идея поинтересней…
Назначение этого помещения угадывалось с первого взгляда: вдоль стен стояли высокие стеклянные цилиндры на сложных постаментах, обильно обмотанных трубками и проводами. В Исследовательском Центре в таких выращивали всевозможных уродов, вряд ли здесь они использовались как-то иначе. Емкости были разбиты, похоже здесь кто-то от души пострелял в свое время. Это стекло теперь противно хрустело при каждом шаге, угнетая окончательно нервную систему. В свете фонаря Лаборатория выглядела достаточно жутко, хоть снимай здесь фильм ужасов.
Я боюсь подземелий вовсе не из-за темноты или замкнутости пространства — плевать я на них хотел! Напрягает меня только отсутствие обзора и маневра. Вот стоит передо мной большой железный агрегат, а что за ним? Пустой темный угол? Емкость с горючим? А может, затаился кровосос, или зомби!? Умер здесь какой-нибудь сержант из второй спасательной экспедиции и пролежал два года у стенки. А трупы в Зоне почти не гниют, только засыхают, превращаются в мумии и если их потом Зона поднимет — слыхал я про такие случаи — вполне могут передвигаться, даже оружием пользуются. Бродит теперь этот бедолага по темным коридорам, спотыкается об ящики и обломки стульев, ждет своего часа, случайного гостя, копит силы, чтоб вцепиться сухими фалангами в горло.
