Я остановился на миг, осматривая пространство вокруг себя и заметил таинственную фигуру, стремительно приближающуюся ко мне. Тот воин, что вместе с Собиславом вёл в сражение войско, перешагивал через бездыханные тела и откидывал лёгкими ударами моих бойцов, пытавшихся преградить ему путь. Фенрир зарычал, оскалился и в один прыжок оказался возле него, но тут же жалобно взвыл. Свободным взмахом руки воин пригвоздил варга к земле, не позволяя ему подняться. В тщетных попытках волк загребал почву лапами, продолжая обессилено выть.
На первый взгляд, никаких видимых повреждений воин ему не нанёс, да и, готов поклясться, он даже не коснулся волка. Но тот выл так, словно ему одновременно переломали все лапы. Перехватив рукоять меча, я ринулся к незнакомцу, нанося сильнейший удар, оказавшийся уверено парированным. Как только внимание воина переключилось на меня, Фенрир поднялся с земли, отряхиваясь.
— Кто ты такой? — выкрикнул я, отбиваясь от ответных выпадов противника.
— Мое имя Ронан. Не припоминаешь? — прорычал воин, пятясь назад от серии ударов мечом.
Не увидев на моем лице просветления воспоминанием, Ронан стянул с головы шлем, опрокидывая на меня ушат воды. Сложно забыть человека со столь ярко выраженной отличительной чертой. Это тот самый военачальник, который повстречался мне в Когрраге.
— Ты пришёл мстить за своих ребят? Тебе нужно лучше тренировать их, тогда никому не придёт в голову измываться над ними, — посоветовал я, выбивая меч из его рук.
— Такой же напыщенный и наглый, как и прежде! — прорычал Ронан, вынимая из ножен ещё один клинок.
Схватка затягивалась. Мы бились на равных и никто не стремился уступать. Несколько порезов на руках и ногах у каждого, только добавляли масла в огонь. Наше столкновение перерастало во что-то большее, во что-то старое. Словно между нами имелись не сведенные счеты, судьба которых решалась в эту самую секунду. Все бы хорошо, но я точно знал, что меня ничто не связывает с этим человеком, а вот за хозяина этого тела ручаться не мог… Возможно, именно ему Ронан так неистово мстит, выдавая серии сокрушительных ударов, от парирования которых немели руки.
— Я смешаю твой прах с грязью из хлева свиней Аваллона. Чтобы ты навсегда запомнил своё место, грязный раб!
— Не сегодня!
Скользящим ударом я выбил из рук противника оружие, проткнувшее остриём землю в нескольких метрах от нас. Он пятился, я наступал.
— За пеленой ненависти ты не заметил очевидного: мы побеждаем. Собислав давно покинул поле боя и ваши воины остались без командира. Уходите и никогда не возвращайтесь, либо умрите.
Ронан хрипло рассмеялся, вытирая тыльной стороной ладони кровь с пересохших губ.
— Я преподам тебе важный урок, Альдерик, который ты все никак не усвоишь: не смей угрожать магу!
Он упал на колено и с силой впечатал ладонь в пропитанную кровью землю. Кора под ногами затряслась, затрещала, являя глубокие борозды, ползущие во все стороны. Воины отступали назад, а кто не успевал, тот падал в зияющие тёмные дыры, навсегда скрываясь в чернильной бездне. Страх перед неведомой силой гнал моих бойцов назад, вынуждая оставить поле брани. Я и сам пятился, глядя на мага, отдающего последние крупицы сил. От напряжения из его носа капала алая кровь, а руки заметно дрожали.
— Отступаем! — прокричал я. — Все в крепость!
Поле брани надвое разделил разлом в земле, всасывая в себя тела погибших. Мы отступали, отбиваясь от преследующих нас врагов, пока с той стороны не раздался приказ немедленно вернуться в лагерь. Мельтешащие фигуры, бросившиеся вслед за нами, только мешали магу творить своё дело. Земля продолжала раскалываться, все ближе подбираясь к нам. Раненные, хромая, бежали прочь от разверзнувшейся бездны, норовящей схлопнуть свою уродливую пасть над их головами.
На ходу я вскочил на спину Фенрира, замыкая собой наше спонтанное отступление. Ронан все ещё стоял на колене, но даже с большого расстояния я видел, как тяжело ему приходилось. Казалось, что он намерен отдать последние силы, в попытке уничтожить нас.
— Живее! В крепость!
Мои бойцы хаотично бежали по разрытому полю, то и дело оглядываясь на разрастающуюся пропасть за их спинами. Среди толпы я выхватил фигуру Бруни, лишившегося в запале битвы коня, и, протянув руку, помог вскочить на спину своего варга.
— Что за чертовщина! — проревел мне берсерк в ухо, опасливо оглядываясь назад.
— Он — маг!
— Я не об этом! У них не бесконечный запас маны, он давно должен был выдохнуться! Но что-то долго держится, силён!
Не время допрашивать южанина о его познаниях, но весть об исчерпаемом ресурсе магии, воодушевляла. Оставалось только уповать, что у одноглазого не хватит сил для разрушения крепости. Нам нужно перевести дыхание, а там я что-нибудь придумаю… обязательно.
Миновав волчьи ямы, я выпустил в небо горящую стрелу, сигнализируя о необходимости открыть ворота. Спустя мгновение послышался грохот цепей и полотно моста стало опускаться вниз. Обернувшись, я уже не смог разглядеть даже смутных очертаний противоположного конца поля, сквозь столбы пыли, стремящиеся ввысь. Земля продолжала дрожать и проваливаться, обещая целиком утянуть за собой Рэйн.
Я последним пересёк распахнутые настежь ворота и спрыгнул с варга, твёрдо становясь на каменную кладку въезда возле Эйвара и Бруни. Воины продолжали инстинктивно пятиться к дальней стене, а мы трое замерли в проходе, словно бросали вызов подбирающейся к нашим стенам стихии. Трое мужчин против бездны, что не победить огнём и мечом, смекалкой и смелостью.
И в этот отчаянный момент, когда казалось, что госпожа удача отвернулась от нас, на моей груди ожил медальон. Он не обжег, как прежде, а завибрировал, загудел, испуская столб белого света. Из сердцевины самоцвета быстро поползла полупрозрачная, перламутровая пленка, обволакивающая стены Рэйна, и когда маг вплотную подобрался к крепости, то столкнулся с невидимым барьером.
Покрытые испариной, мы остались стоять на краю чёрной пропасти, прочертившей линию по фронтовой стороне крепости.
С той стороны поля донёсся истошный, разгневанный рёв мага и, ходящая волнами земля, замерла. Амулет схлопнул барьер и погас, вновь погружая нас в темноту.
— Закрыть ворота, — тихо скомандовал я, пытаясь разглядеть дно впадины, образовавшейся перед нами. На контрасте с молочным камнем стен, она выглядела ещё более зловещей.
— Во всяком случае, теперь мы точно знаем, что с этой стороны они точно не нападут, — нервно хохотнул Эйвар и устало плюхнулся на землю…
* * *
Со дня битвы прошло четверо суток. Войско Собислава не предпринимает попыток взять Рэйн штурмом, но и не уходит. Очевидно, нас все же решили заморить голодом. По моей вине мы оказались заперты в ловушке, с ограниченным количеством запасов…
— Не говори ерунды. Благодаря тебе мы все ещё живы! — парировал Эйвар, на случайно озвученные мысли.
— Согласен. Дыру в стене сделать не проблема, ты только команду дай, — закивал Джаред.
— Заделывать вы ее потом чем будете, когда придёт подмога Собиславу? — ворчал Бруни, перевязывая свои раны.
— Сколько осталось запасов?
Джаред замялся, не торопясь отвечать. Я поднял на него хмурый взгляд и он, прочистив горло, сообщил:
— Протянем ещё около трёх дней, господин.
— Проследи, чтобы накормлены были раненные и женщины, их обслуживающие.
— Они отказываются от своих порций в пользу воинов, господин.
— Проклятье… ещё и с ними воевать… Хорошо, я позже загляну в лазарет.
Настойчивый стук в дверь обратил на себя наше внимание. Через мгновение в проёме показался северянин в перевозбужденном состоянии. В руке он сжимал стрелу, наконечник которой обвивала полоска пергамента.
— Господин, — воин коротко поклонился, — эта стрела вонзилась в землю у западного стойла. Тут… послание…
Я жестом подозвал его к себе и развернул весточку.
«Войско Кацпера прибудет через два дня. Я предлагаю сделку: твоя жизнь, в обмен на жизни твоих людей. Если ты согласен, Рэйн больше не тронут. У тебя времени до заката».
