Я пробежался по строчкам несколько раз, пока смысл слов в полной мере не достиг моего сознания, а затем зачитал послание вслух.
— Об этом не может быть и речи, — Эйвар саданул по столу, на котором со звоном подскочил поднос.
— Согласен, обсуждать здесь нечего, — кивнул Бруни, нахмурив густые брови.
— Боюсь, нам все же придётся вырубать дыру и спешно оставить Рэйн, — выдохнул Джаред, растерев лицо ладонями.
— И что бы об этом подумали те, кто пал здесь, защищая эту землю? Они бы решили, что мы подлые трусы, предавшие их память! — с жаром отозвался южанин.
— И что ты предлагаешь? Вести на верную смерть оставшихся людей, зная, что каждого из них ждёт семья?! — огрызнулся Джаред, всегда рассуждавший рационально. За это качество я и назначил его на должность старосты.
Бруни со злостью всадил нож в дерево стола и сквозь зубы процедил:
— Берсерки никогда не сбегают. Они борются до конца, даже если это будет стоить им жизни.
— А что если он блефует? — вклинился в назревающий спор Эйвар. — Что если это последний шанс заполучить Рюрика?
На мне сошлись три пары глаз и в воздухе вдруг повис всеобщий вопрос:
— А зачем ему, собственно, ты?
Я уверенно пожал плечами и как можно правдоподобнее предположил, вкладывая в свой тон искреннего удивления:
— По всему, у нас с ним старые счёты, но после того удара головой в Ледяном логе, я совершенно ничего не помню…
— Любопытно, при каких это обстоятельствах ты намозолил глаза магу Аваллона?.. — риторический вопрос Джареда, слетевший с губ скорее рефлекторно, нежели осознанно, озадачил всех. Он спохватился и, вернув себе почтительный вид, добавил: — Прости, господин. Язык мой — враг мой.
— Что ж, друзья, я выслушал ваше мнение, а теперь прошу оставить меня. Мне нужно все обдумать.
Они синхронно поднялись из-за стола и понуро поплелись к выходу. Последним покидал зал совещаний Эйвар и, обернувшись, заверил:
— Ты хороший воевода, Рик. Это видим не только мы. Возможно, они пытаются убрать тебя, чтобы им проще было добраться до нас. Подумай, что будет, если ты согласишься, а они потом перережут нас всех…
Дверь за ним закрылась, перекрывая мягкому свету дня доступ в мрачную комнату. Я снова взглянул на кусок пергамента, зажатого в пальцах, и прочитал буквы, старательно выведенные золой. Шестое чувство предательски молчало, бросая меня на амбразуру сомнений. Хотя, о каких сомнениях я говорю? Решение ведь было принято прежде, чем я дочитал до последнего слова. Брат Аголона во имя благополучия своего народа отдал двух своих сыновей, с меня же просят всего одну жизнь, которой я и так могу лишиться в любой момент. Так почему бы не воспользоваться ей с пользой? Правда, хозяин тела вряд ли будет доволен, но жаловаться ему уже будет некому. Нечего так надолго оставлять своё имущество без присмотра.
Единственное, что действительно меня волновало, это сдержит ли своё слово Ронан и то, что я больше не встречу Алариэль. Не узнаю где она и что с ней стало. Жива ли, али давно передана огню…
Остаток дня я провёл, глубоко погрузившись в себя. Вспоминал свою жизнь: школу, армию, училище и службу. Родных, друзей и товарищей. Свой мир, который теперь казался нереальным и призрачным. Казался выдуманным моим собственным сознанием.
Хорошая все-таки была жизнь, пусть и слишком короткая.
Решив, что достаточно предаваться унынию, я вышел из избы и взглянул на солнце, медленно клонившееся к линии горизонта. Размеренным шагом, не спеша, прошёлся по улицам Рэйна и отыскал Фенрира, скалившегося и рычащего на тигра, игриво прижатого к земле. Заметив хозяина, волк встрепенулся и подошёл ко мне, бодая головой в грудь.
— Дружище…, - ладонями трепал густую шерсть варга, вслушиваясь в блаженные поскуливания, — я должен уйти. Вряд ли мы ещё встретимся, так что ты можешь быть свободным, либо остаться и выбрать себе нового хозяина.
Фенрир повёл острым ухом и отклонился от меня, возмущённо фыркнув прямо в лицо. Затем подставил под «чесалку» другой бочок и удовлетворенно заворчал. Мол, не говори чепухи, лучше продолжай чесать. Настаивать на своих словах я не стал. Просто потрепал какое-то время друга, прощаясь с ним, а затем направился к стене.
Каких-либо особенных указаний мне не дали, поэтому я решил подняться на самую высокую точку и осмотреться. Но на полпути меня ожидаемо перехватили советники, обвиняя в поспешности решений и неуважении их мнений.
— Вы не убедите меня в обратном. Лучше, дайте слово, что позаботитесь о Рэйне и Фенрире, — я стянул с пальца кольцо, переданное мне предыдущем правителем, и протянул его Джареду. — Ты один из них. Лучшего правопреемника мне не сыскать.
— Рик…, - он поджал губы, не желания принимать мое решение. Тогда я взял его ладонь и сам положил на неё перстень.
— Давайте не будем тратить мои последние минуты на споры, — взмолился я и тут же задохнулся в порывистых объятиях Эйвара.
— Мне будет тебя не хватать, брат, — выдавил из себя рыжебородый и так же быстро отступил.
— Всему свету расскажу о Бесстрашном Рюрике, у которого стальной кулак и доброе сердце, — заявил Бруни. Мы крепко пожали друг другу руки, ухватившись за предплечья.
Кивнув напоследок поникшим друзьям, я взобрался на стену. В метрах двадцати от ворот Рэйна стоял маг, окружённый чёрной бездной. Он проложил себе узенький путь, возвращая земле под ногами прежний вид.
— Ты принял мое предложение? — выкрикнул он.
— Сперва дай клятву, что ты сдержишь слово и Рэйн будет освобождён от любого гнета Аваллона и его союзников!
Раз уж я ему оказался так нужен, то и продешевить бы не хотелось. Вопреки моим ожиданиям, Ронан не стал противиться, возражать и торговаться. Он вынул из-за спины кинжал и полоснул по своему запястью:
— Клянусь на крови, что Рэйн останется свободным от притязаний Аваллона и его союзников.
— Ну вот и все, — выдохнул себе под нос и жестом велел открыть ворота.
Пока цепи тянули вверх решетки и опускали мост, к самому входу пробиралась восстановленная магом тропинка. Трудно поверить глазам, даже после такой ночи… Прощупав ногой плотность земли, я сделал первый шаг. Впереди — враг, сзади — дом, а вокруг пропасть и только эта узкая тропка. Провожать меня вышел весь Рэйн. Я обернулся на стену, усеянную выжившими и невольно улыбнулся. Мне удалось заключить ещё одну хорошую сделку. А не так уж и плох я оказался в дипломатии. Отвернувшись от своего народа, я зашагал к своему палачу, крепко сжимая кулаки.
Провожая меня, воины дружно скандировали:
— Освободитель!
Глава 5.
На руках поржавевшими хомутами щелкнули наручники, и уже через секунду моя голова откинулась назад от мощнейшего удара в челюсть. Ронан тяжело дышал и с победным ликованием глядел мне в глаза, встряхивая кисть. Я сплюнул кровь, железным привкусом заполонившую рот, и криво усмехнулся. Кроме сарказма и чувства собственного достоинства у меня не осталось ничего.
— Слабовато. Каши мало ел?
Удар в живот сложил меня вдвое, но не сломил дух. Я продолжал улыбаться, а маг, нагнувшись ко мне, с жаром прошептал:
— Будь моя воля, я бы уничтожил тебя немедленно. Но император счёл публичную казнь преступника более занятной и поучительной. Так что придётся мне потерпеть и насладиться моментом несколько позже…
— Ты рожу-то свою видел? Того и гляди, сдохнешь по пути. Тебе бы отлежаться, огурчики на глаза положить, а то синяки до подбородка достают, — я задорно хмыкнул, тряхнув головой, — ох, прошу простить. У тебя же глаз всего один.
Новый удар в челюсть принёс мне, как ни странно, облегчение и лёгкое головокружение, как от медовухи. Ронан распрямился и, взглянув на стражей, ожидавших окончания моей аудиенции, кинул:
— Уведите. И чтобы глаз с него не спускали.
— Не беспокойся об этом, ребята будут хорошо приглядывать за мной, ведь у них, в отличие от некоторых, комплект.
Маг оскалил зубы и содрал с моей шеи амулет. Я рефлекторно дёрнулся вперёд, но воины, приготовившиеся меня увести, намертво вцепились в локти, не дозволяя сорваться с места.
