Народ почти не пил, с песнями тоже как-то не заладилось, но никто пока не расходился — в куче как-то спокойнее, вон нас какая орава, любую толпу раскатаем! Все разговоры у костра, собственно, и крутились вокруг этой темы. Мне наиболее правдоподобным казался следующий прогноз: вояки пойдут на ЧАЭС, временно замирившиеся «Долг» и «Свобода» возьмут на себя Припять, благо, им не впервой, а на нашу долю достанутся зомби. Сначала их как следует замесят с воздуха на подходах, а мы, убогие, пойдем на Радар добивать оставшихся.
Мало не покажется…
Усвоив эту информацию в полном объеме, я себе чуть локти до плеч не сгрыз. Сходил последний раз в Долину, называется! Ведь если б я, как с самого начала планировал, ушел на Агропром, так там вполне бы мог и отсидеться… Там есть где, да и облавы в тех краях не проводили.
Правда, я за последние два дня приподнялся почти на поллимона — хабар из Лаборатории, еще не сданный «колобок», да сотня от Крюгера… — но, честно говоря, с таким богатством воевать втройне обидней. Пару минут я всерьез, просто для ясности, обдумывал возможность свалить. Получалось, что валить некуда: юг оккупирован, на север мы и так идем, выход на Дикую Территорию долговцы перекрыли своим постом. А главное — Крюгер! Его «спасибо» стоит дорого, его еще придется отрабатывать в полном объеме, а в случае чего, он меня достанет в любой точке, тем более, что на Багамы мне путь заказан.
Что ж, будем считать, что последний выход будет завтра! Вот заработаю амнистию, еще и на обратном билете сэкономлю… Утешение, конечно, слабое, но лучше, чем совсем никакого.
Время между тем, приближалось к двенадцати. Пора уже было что-то с ночлегом решать. В цехе выспаться нереально — шумят, да и наступить в потемках могут — поэтому я поднялся на крышу пристройки между цехами. Там, специально для этих целей, был установлен тент и можно было взять напрокат подстилку — Хромой за эту услугу брал всего-то по пятьсот рублей. Только вот поднявшись наверх, я не обнаружил ни Хромого, ни лишних спальных мест — вся стопа туристских пенок таинственно исчезла вместе с ним. То есть было разложено несколько штук, но на них уже расположились те, кто успел принять достаточно, чтобы суметь заснуть.
Спать на голом рубероиде чего-то не тянуло. Возвращаться в Бар, где толпилось наше руководство, хотелось еще меньше.
— Прикурить не найдется?
Я повернулся. Прямо передо мной стоял один из тех молодых орлов, что громче всех разорялись внизу. У костра он, значит, не мог прикурить?
Я молча протянул ему зажигалку.
— Тоже завтра идешь? — Спросил он, уважительно трогая мой «абакан» и неловко щупая подсумок, что я взял у Мочегона заместо рюкзака. Его бестактность я списал на водку, нервы и недостаток воспитания, поэтому в морду бить не стал, хотя имел полное право — щупать снарягу без разрешения хозяев в Зоне не принято. Пацану было страшно перед завтрашним днем, он, соответственно, выпил и сейчас хотел пообщаться с бывалым человеком. Сейчас начнет набиваться в напарники…
Однако, он ничего такого не сказал, а так и продолжал стоять передо мной, переминаясь с ноги на ногу. Хочет что-то конкретное предложить? Тогда почему руки трясутся?
— И я иду. Вот, куртку новую купил, без защиты несерьезно — он гордо выпятил узкую грудь, упакованную в так называемую «сталкерскую куртку» — очень несерьезное сооружение из кожи, металла и обрезков кевлара. Я, в свое время, смастерил таких не меньше двух десятков, но сам такой «защиты» предпочитал не использовать.
— Хромого не видел? — Спросил я, чтобы перевести разговор в деловое русло.
— Так ушел Хромой. — Радостно сообщил он. — Его Бармен высвистнул, типа гости у него, вот Хромой свою гостиницу и того… А тебе ночевать что ли негде?
— Получается так.
— Так пошли к нам!
— А кто это — «МЫ»?
— Да один я, один. — Торопливо ответил так и не представившийся мне товарищ. — Мизгирь с Сердюком вчера в Темную Долину со всеми пошли, так что целых два места свободных осталось! У меня там даже чайник имеется!
— Приглашаешь? Или договариваться будем?
— Ой, да че там уговариваться?! Говно вопрос — сигаретами угостишь, ты ж, вроде, много взял, и ладно будет! Одному как-то стремно… — И он искательно заглянул мне в глаза. Сглотнул нервно, губы облизывает…
Может, конечно, у меня уже паранойя развилась. А может и нет… Я напряг свою память: вот я, весь в новом и чистом, выхожу с Мочегоном из кладовки… Мне нужны еще сигареты, коктейль и шоколад, а их мне выдали прямо стойки, и я их при всех прятал в суму. Но видеть этого хлопчик не мог, потому что он сидел ко мне спиной, а видеть меня могли те двое, что даже в Баре не снимают капюшонов.
Мне эта картина еще тогда не понравилась: кабацкая шушера любит прессовать новичков, чтоб раскрутить на выпивку и малость покуражиться, повышая самооценку. Но эти двое шушерой не были… Такие тянут к себе молодых, именно для того, чтоб расхвалить до небес, угостить для храбрости и вытащить в Зону. Если носильщиком или даже отмычкой, так это еще ничего — у нас тут не пионерский лагерь — а вот Чумак и Кардан такой материал частенько использовали в качестве живца для охоты на кровососов.
Я сделал две глубоких затяжки, выравнивая нервную систему, огляделся и хлопнул его по плечу:
— Ну пошли, чего время терять.
Он, совершенно счастливый, что все так удачно срастается, српыгнул вниз, я за ним. Теперь мы стояли в углу, в обе стороны расходились освещенные дорожки, а впереди темнел двор, забитый путаницей труб и емкостей производственного назначения.
— Туда идти? — Я махнул рукой в этот лабиринт.
— Ага. — Ответил он и побежал в темноту, время от времени оборачиваясь и делая обеими руками приглашающие жесты.
Я активировал ПНВ и огляделся. Ни слева, ни справа, ни впереди движения не усматривалось. Но против меня работали настоящие профессионалы, я и не рассчитывал, что они просто встанут за дерево.
— Здесь! — Парень оглянулся, улыбаясь во весь рот и указал мне в тупик между стеной и крайней цистерной.
Я сделал последний шаг и врезал ему под дых. Прихватил за плечи судорожно скорченное тело и прикрываясь им как щитом, сместился в сторону. «Стечкин» уже был на взводе, вот только цели по-прежнему не усматривалось. В следующий момент далеко слева, наверху, совсем не там, где я искал, жестко лязгнули затворы… Мой сопровождающий дернулся дважды, захрипел и уже по-настоящему завалился на бок. Я юркнул за трубы, а когда рискнул выглянуть, стрелять было уже не в кого — крыша дальнего цеха была совершенно пуста, стрелки растворились во мраке раньше, чем я смог их увидеть.
Что то я не понял смысла этой пантомимы? Подослать ко мне наводчика и выманить в тихое место — это правильный ход, но где же засада? Или все это было затеяно исключительно ради того, чтоб немножко меня попугать и замазать чужой кровью? Хотели убить и промазали? С тридцати метров и два раза подряд? Бред полнейший — я же торчал у них на мушке, как тетерев на суку!
В той стороне, где располагался блокпост, мелькнули лучи фонарей, грохнули по плитам дорожки тяжелые берцы. Я торопливо спрятал пистолет и вышел на открытое место — обидно было бы словить дурную пулю от хороших знакомых совсем ни за что.
Свет в лицо, руки в захват, оружие отняли — где-то я все это недавно уже проходил….
— А, это ты, Ботаник… — Удовлетворенно сказал Курсант, осматривая место происшествия. — Не успел с одним трупом расчухаться, второго завалил?
— Это не я. Вон с крыши стреляли.
— Проверим. — Первым делом Курсант обнюхал мои стволы — они пахли как и положено свежей смазкой. Затем долго изучал труп.
— Действительно… — Сказал он озадаченно. — Стреляли не в упор, пули вроде как от «вала»… Объяснения будут?
— Наверное, ограбить хотели. — Пожал я плечами. — Этот пацан мне лежку на ночь обещал организовать, мы с ним шли, а тут — стрельба… Я успел отскочить, а ему вот — не повезло. Даже познакомиться не успели!
Лично я в эту версию не верил — грабят не так и не здесь. Но ничего умнее я придумать не мог, а объяснять все как есть не хотел — все равно доказательств не было.
— Предположим… — Задумчиво протянул командир патруля. — Тогда бери этого перца и пошли к нам. Нечего тебе по территории бродить, что-то многовато вокруг тебя трупов в последнее время…
Как ни странно, выспаться мне удалось, хотя в караулке у них было суетно и народ бродил всю ночь взад-вперед. Даже когда Касьян уронил на меня станок от пулемета, и то я почти не проснулся.
* * *
В семь мы, конечно, не собрались, и даже в восемь не вышли. Остальные, впрочем, тоже припозднились: в шесть сорок пять я явился в бар умытый, побритый, готовый ко всему, и угодил на самую раздачу: никто из добровольцев не мог уйти без обещанной дозы спирта, поэтому злой и мрачный Мочегон на моих глазах еще минут сорок скакал за стойкой, разливая по флягам горючее. Еще минут десять ждал Крюгера, который явился весь замотанный и нервный, с черными кругами под глазами — надо полагать, что он так и просовещался всю ночь напролет.
