Оружие у них, кстати, отчего-то сплошь старинное-огнестрельное. Короткий автомат на груди, пистолет на поясе. Складывалось впечатление, что они во-первых, снаряжены для противостояния людям, и смогли бы дать хороший бой, к примеру, той же гвардии князя, а во-вторых, имеют доступ к обширным складам с техникой, снаряжением, оружием и боеприпасами, что не истощились за эти семьдесят лет.
Если у них есть действующая авиация и доступ к складам с оружием, то там ведь есть не только ручное оружие, но и ракеты, бомбы… При таком раскладе становится понятна покладистость князя.
— И как много городов вы обложили данью? — спросил Павел у сидящего напротив него пожилого мужчины.
— Сотни. — ответил он, пожав плечами. — Всю Конфедерацию Крепостей России, если быть точным. Ведь это мы её и создали, да и поддерживаем на плаву до сих пор.
— Вот прямо без вас никак, что-ли? — скептически поинтересовался он.
— Именно так. — подтвердил тот. — Представь себе семь-восемь сотен людей, что высадили в лесу. Что они будут делать? Конечно, они могут разбрестись по лесу и пытаться выжить поодиночке, но тысячи лет человеческой истории доказали, что это будет не самым лучшим решением.
— Почему это? — спросил он. — Каждый сам за себя.
— Во-первых, специализация. — ответил тот. — Вот представь, есть среди них хороший плотник или портной, но при этом плохой охотник. Что с ним станет?
— Помрёт с голоду.
— Так точно. И получится, что выживут только хорошие охотники, не способные при этом сшить нормальную одежду из добытых ими шкур или изготовить новое оружие, взамен пришедшего в негодность. Они не смогут изготовить из глины посуду, кирпичи, построить нормальный дом. Жизнь этих охотников-одиночек будет мало отличаться от жизни животного, что бродит по лесу в поисках добычи.
— Ну, по крайней мере они выживут.
— Выживут, но только в первое время. Поскольку, во-вторых, в силу вступают разного рода случайности. Представь, что такой вот охотник заболел, ногу сломал или ещё что-то в таком духе. Что с ним станет?
— Съест все свои запасы.
— Это хорошо, если они у него есть. Без холодильников пища хранится не долго, знаешь ли. Но с учётом того, сколько срастаются переломы, едва ли у него будут с собой запасы на несколько месяцев.
— Значит ему не повезло.
— Подобное невезение однажды случится с каждым. Один сломал ногу, другой подхватил заразу, третий отравился. Рано или поздно твоё выживание будет зависеть от того, поможет тебе кто-нибудь или нет.
— Это да… — вынужден был согласится Павел, вспомнив, как Сергей спас ему жизнь на стене.
— Но и это ещё не конец. Есть «в-третьих». Что если за этими «охотниками» тоже будет вестись охота? Кто будет охранять его, когда он спит? Кто поможет ему, когда он столкнётся с превосходящим по численности противником? Десять воинов легко перебьют тысячу, если отловят их по одному.
— Значит этой тысяче надо собраться вместе, и тогда они легко победят тот десяток! — предложил Павел.
— Вот именно. С этого я и начал. — ответил его собеседник. — Им с самого начала нужно объединится в одну группу и распределить между собой обязанности. Охотники будут добывать мясо, фермеры — растить картошку, плотники — строить дома, портные — шить одежду и так далее. Вот только вся эта деятельность нуждается в руководстве и регулировании. К примеру, что делать первым, копья или топоры для рубки деревьев? Обувь или верхнюю одежду? Что строить — баню, ледник для хранения еды или частокол вокруг поселения? Мнения могут быть разные, но делать надо что-то одно. Кто-то должен принимать окончательное решение в том, кому и чем надо заниматься, разрешать внутренние споры и конфликты, организовывать помощь нуждающимся и оборону против общего врага.
— Хорошо. — признал Павел. — Допустим и в самом деле, выживать выгоднее сообща, а для совместной деятельности нужно, чтобы кто-то руководил. Допустим. Но по какому праву именно вы взяли на себя такую функцию?
— А потому что смогли. — ответил тот. — Не морщись. Мало назвать себя «главным», надо ещё иметь возможности эту власть реализовать. Давай, к примеру, назначим князя Вязьмы, Владимира Романовича, верховным правителем. Как он будет руководить, допустим, городами за Уралом? Будет слать туда записки с распоряжениями через торговцев? А как он поступит, когда в ответ те начнут слать его на хер? Власть, знаешь ли, подразумевает под собой, в том числе, и способность заставить других выполнять твои приказы.
— То есть, просто право сильного? И всё?
— Ты знаешь, что в том же английском языке, для примера, слово “power” — означает одновременно и «силу» и «власть»? Это, по сути, синонимы. Силой власть берётся, силой удерживается. Вопрос только в том, как этой властью пользуются. К примеру, мы бы могли, как ты выразился «обложить данью» подвластные нам города-крепости, и тянуть из них все соки, обеспечив себе, тем самым, сытую жизнь. Вот только есть одна проблема…
— Твари?
— Именно. Ослабленные поселения не смогут дать им отпор. Голодные стражники, без доспехов, с одной винтовкой на троих не смогут защитить свой город, и при такой манере руководства, руководить скоро будет нечем и некем.
— Ну хоть какая-то от них польза…
— Если бы «Судный день» ограничился лишь уничтожением больших городов, то мы, поверь, уже бы давно отбивались от захватчиков из других стран. Ну и, параллельно, сами старались бы подмять под себя новые территории… Зачем их отдавать потенциальному противнику?
— Разумеется, разумеется. — произнес он с иронией. — Жажда власти тут не причём. Ну да ладно… В конечном счёте, это всё теория, хоть и занимательная. Меня больше интересует «практика». А именно, откуда вы взялись такие хорошие, и куда мы летим?
— Вопрос резонный. — согласился тот. — Но для начала, хочу обратить твоё внимание на лица моих телохранителей, видишь легкую тень охреневания на них?
— Ммм… Что-то такое и в самом деле есть. — признал Павел. — И чем это вызвано?
— Дело в том, что в силу занимаемого положения, предпочитаемый мной язык общения — это большей частью язык приказов. Я говорю копать, ты копаешь. Улавливаешь? Если ты не копаешь, то тебя наказывают и ты копаешь. Ну или уже тебя закапывают. Тут по-разному бывает. В моём подчинении тысячи людей, и если я буду за каждым ходить, объяснять и уговаривать, то… сам понимаешь, дела встанут.
— Так отчего мне такая честь?
— Ну, во-первых, ты человек у нас новый и почти ничего не знаешь. Надо же тебе это объяснить? Лететь нам ещё около четырёх часов, так что время есть. Почему бы не скоротать его за беседой? А во-вторых, если копать ил не копать человека ещё можно заставить, то изобретать, проектировать, руководить другими — из-под палки уже не выйдет. Пытками можно вытянуть из человека всё, что он знает, но вот работать на тебя в полную силу он не будет. Более того, подневольный работник может начать вредить. Зачем такой риск? Так что у тебя сейчас есть выбор из трёх вариантов.
— Каких? — заинтересовался Павел.
— Первое, если свобода для тебя дороже всего, мы прямо сейчас откроем дверь, и лети куда хочешь…
— Ммм… Огласите весь список, пожалуйста.
— Хорошо. — согласился тот. — При втором варианте, ты можешь решить, что пошли мы все на хер, и сотрудничать с такими гадами ты не будешь. В таком случае, тебе найдётся работа, не требующая талантов, но требующая присмотра. Как я уже говорил, копать-не копать, тяжести таскать, говно выносить… Едва ли тебе такое понравится, но жить будешь.
— Как я понимаю, есть и третий вариант?
Да, тот, ради которого всё и затевалось. — подтвердил мужик. — Ты сотрудничаешь с нами, а мы находим применение твоим способностям. Даже если с твоей интуицией не выгорит, то переучим тебя на солдата. Ну а будешь чудить — всегда есть вариант номер два.
— Всё так интересно, что я даже не знаю, что выбрать… — произнес Павел и почесал затылок. — Расскажите, что-ли, что вы из себя представляете и чем занимаетесь, помимо сбора дани.
