— Ну что? Как тебе здешние лакомства? — бодро спросил Ши, завидев меня.
— Пока еще умудряюсь держать в себе.
— Это тебе не лобстеры, да? — гигикнул он, вспомнив памятный вечер в «Ауруме». — Ничего, скоро привыкнешь. Жрачка — это всего лишь жрачка.
Корейца я застал в компании Гэвина и еще пары приближенных. Со своими пайками они уже успели справиться. Все были одеты, собраны и готовы выдвигаться в любой момент. Ши ковырял в зубах невесть где раздобытой им щепкой. Гэвин от скуки игрался с заточкой, кладя ее на один палец и заставляя балансировать.
— У вас тоже скоро смена, ребята? — спросил я, осмотрев эту четверку.
— Только через три часа, — буркнул Гэвин.
— Димон, ты же не думал, что мы тебя отпустим одного? — наконец пояснил ситуацию Ши. — Мы с мужиками — твой почетный эскорт. Доведем до предбанника, и проследим, чтобы ты заступил на свою смену живым.
— Предбанник?
— Предбанник Ада. Так мы тут называем сектор около лифтов, спускающих рабочие бригады в копальни. Думаю, у тебя хватит воображения понять, почему.
— Ты уверен, что мне необходим эскорт?
— Какой смысл было вырывать тебя вчера из лап Султана, чтобы сегодня так же легко отдать тебя обратно? Поверь — этот шакал своего шанса не упустит.
— Спасибо тебе ещё раз, — только и смог сказать я.
— Да не за что! Как там этот фрукт, кстати? Видел, покумекал ты с ним. Похож на «подсадного»?
— Да подсадный он, сто процентов! — нетерпеливо воскликнул Гэвин
— Исключать нельзя ничего и никогда, — взвешенно сказал я. — Но мне почему-то так не кажется. Обычный потерянный мужик с кучей жизненного дерьма за плечами. Оказался не в то время и не в том месте.
— Именно такие образы эсбэшники обычно и лепят. На жалость давят, — пояснил Гэвин.
— Ну да ладно! Может, какой толк с него и будет, — закруглил тему Кореец. — Даже никудышная пара рук порой пригождается. А не пара рук — так туша, за которой можно укрыться от удара.
Я внимательно посмотрел на своего бывшего одногруппника, но не увидел на его лице и тени сомнений из-за сказанного. Жесткость не была показной — это была часть его натуры.
— Я сказал ему держаться подальше. Мне он только мешал бы, — сказал я.
Верно угадав подоплеку моего ответа, Кореец с любопытством хмыкнул.
— Было бы кого беречь! Лучше бы о своей заднице думал! — со свойственной ему прямотой возразил Хон, и поучительным тоном добавил: — На войне каждый ресурс имеют свою цену. Человеческий ресурс, в том числе. И твоя цена намного выше, чем этого ничтожества — в худшем случае крота, в лучшем просто слабака и неудачника. Удивительно, как ты не постиг этих элементарных законов, пройдя через большую войну.
Я не сразу понял, почему эти слова так сильно резанули мне ухо. Лишь очень запоздало я осознал, что Ши практически слово в слово повторил фразу, которую я в свое время слышал совсем от другого человека, при совсем иных обстоятельствах. В памяти всколыхнулись отголоски недавнего ночного кошмара. Показалось, что тень великана, готового раздавить меня, нависает надо мной наяву, а глубоко в ушах звучит эхо его ледяного смеха.
— Есть «законы», которые я никогда не хотел бы постигать, — отрезал я.
§ 9
Путь к «предбаннику» пролегал мимо того самого ринга, около которого я в свое время столкнулся с подручными Султана. Как и в прошлый раз, здесь царило изрядное оживление. Зэки нетерпеливо толпились вокруг помоста, на ходу уплетая только что полученные пайки. Под сводами пещеры гремел усиленный мегафоном голос Гриза, который, утомившись наблюдать за процессом выдачи продпайков, уже успел переместиться на платформу над рингом.
— Держитесь за задницы, отрепье! Сейчас будет славный махач! Сейчас посмотрим, чего стоит наше пополнение! Встречайте заключенного, осужденного за многочисленные жестокие убийства, сопротивление при аресте, каннибализм и еще по шести статьям! Это полный отморозок! Дикарь, рожден на пустошах! Имя и фамилия неизвестны, так как на человеческом языке этот ублюдок не говорит! Он такой свирепый, что во время «приветственного марафона» он отгрыз руку другому зэку, который провалился в ущелье, чтобы тот не потянул его за собой!
Я невольно замер. Тут же остановились и остальные. Ши вопросительно оглянулся.
— Ну же, я не слышу вас, недоноски! — прокричал интендант.
Однако не услышать толпу было трудно. Зэки галдели, свистели и улюлюкали так, что эхо от их ликующего вопля, должно быть, разносилось по всей огромной пещере. Обрывки их возбужденных разговоров долетали и до нас.
— Поглядим, что за птица…
— Ого-го! Посмотри, какой здоровый! А рожа-то… Надо ставить на него!
Между голов людей в толпе я мог разглядеть, как на помост ринга вылезает знакомый уже чернокожий великан с телом, покрытым художественным шрамированием. Я не представлял себе, как дикарь, не говорящий на распространенных языках, сумел произвести все то взаимодействию с другими людьми, какое требовалось, чтобы заявить о своем желании принять участие в каких-то соревнованиях. И вскоре понял, что никакого желания, похоже, не было.
Африканец время от времени крутился вокруг своей оси, хватаясь то за живот, то за шею, и свирепо рыча от боли — словно он оказался под градом укусов шершней. Его налитые кровью дикие глаза затравленно бегали по шумящей толпе. Издавая рев, от которого кровь стыла в жилых, он нервно метался по рингу, грозя толпе огромными кулаками и выкрикивая что-то на незнакомом наречии. Поднятия головы и взгляда на Гриза, который время от времени активно шевелил пальцами, оказалось достаточно, чтобы разрешить загадку — дикаря выперли на бой с помощью «Бича Божьего».
— Ого! — присвистнул Ши, оценив объект моего внимания. — Выйти один на один против этого существа может только законченный псих.
Многие зэки держались того же мнения и спешили делать ставки. Выждав, пока толпа раззадорится от вида носящегося по рингу свирепого монстра, Гриз вновь поднял мегафон:
— А теперь встречайте! В левом углу! Осуждённый за дезертирство, мародёрство, разбой, убийство миротворца в военное время, а также другие преступления! Наёмник из самого «Железного Легиона»! Чемпион Новой Джакарты по боям без правил! Матео Варгас!
— Вот дерьмо, — пробормотал я изумленно.
Когда объявили Матео, толпа вновь взорвалась криками. Ор десятков глоток был таким оглушительным, что у меня заложило уши. Некоторые зрители подпрыгивали, чтобы получше увидеть взбирающегося на ринг латиноамериканца. Желающих сделать ставки было множество, и, несмотря на дикий вид первого поединщика, некоторые заключенные ставили на второго.
Матео вышел на ринг медленно, расслабленно, широко улыбаясь. Он был по меньшей мере на три — четыре дюйма ниже соперника. Но его обнаженный торс не имел ни капли жира и сверкал рельефными, твердыми мускулами, какие создавались лишь многолетними напряженными тренировками. Он оглядывал сияющим взглядом толпу и ободряюще хлопал у себя над головой в ладоши, поддерживая ликующие крики. На мечущегося по рингу противника он даже не взглянул.
— Знаешь этого парня? — поинтересовался Ши.
— Он служил там же, где и я.
Зэки вокруг, тем временем, не теряли времени даром:
— Ставлю пачку сигарет на здоровенного!
— А я сегодня рисковый! Три сигареты на латиноса! Больше нету!
— Три пакована чая на большого! И пачку сигарет!
«Ты что, спятил?!» — подумал я, ошарашенно глядя на самодовольного Матео. — «Он же тебя сожрет живьем!» Матео, однако, совсем не выглядел испуганным, чего ожидаешь от человека, решившегося на столь самоубийственный шаг. Скорее он походил на звезду реалити-шоу — с ослепительной улыбкой, смелый и уверенный, эдакий герой, легко и безмятежно идущий на бой со страшилищем.
Глядя, как он безмятежно улыбается толпе и приветствует ее в то время, как Кинг-Конг за его плечами, понукаемый болью, судя по всему, уже изготавливается к прыжку, я едва удержался, чтобы не отвернуться в сторону.
