— Огонь!
Кругом дружно ударили из пулеметов, автоматов и винтовок. Кто-то злобно толкнул Михалыча в плечо: — "Стреляй!"
Бегущих созданий было очень много, они падали, кувыркались во взрывных бурунах, но все также яростно перли вперед. Последние из нападающих тварей успели добежать до бетонной стены, почти достигнув позиции, где сидели полицейские.
Молодой патрульный по неопытности очень быстро исстрелял весь рожок и теперь беспомощно шарил рукой по подсумкам. А его старший товарищ давно перешел на одиночный огонь. АКСУ вообще не очень подходит для стрельбы очередями, слишком короткий ствол задирал оружие вверх. Михалыч от накатившегося внезапно стресса тут же вспомнил все, чему его научили в десанте. "А руки то помнят!", и целился достаточно метко. Последний враг, застреленный буквально у ног ударившегося в панику молодого патрульного, рухнул на враз почерневший снег.
— Б..я е…й ты нах…й, че за ху…ня здесь зае…ся?! — выдал Михалыч весьма заковыристую руладу, поймав на себе восхищенный взгляд пожилого солдата, толкнувшего его в начале атаки, — А это что за дрянь такая?
Старший патруля перевернул труп чужака и застыл на месте. Лицо убитого не очень то напоминало человеческое: круглое, с темной пупырчатой кожей, длинными клыками, торчащими изо рта, а самое главное это его глаза, злобные и красные, казалось все еще живущие собственной жизнью.
— Охренеть, это что вообще было? — выдохнул Михалыч и сел на подвернувшийся кстати ящик, ноги его уже не держали. Солдат пнул ногой остывающий труп и глухо ответил:
— Уурдалаки.
— Вурдалаки? А вы кто, военные?
— Да воины, русичи.
— Михалыч, — подсел с другой стороны пришедший, наконец, в себямолодой, — тут точно дело нечисто. Какой-то отряд спецназа Русич, а это то ли бандиты, то ли упыри какие экспериментальные. Наверняка ученые мужи что-то напортачили. Я такое в кино видел.
— Ага, б. ть, кино и немцы! Пошли за угол.
Михалыч достал из "Пэтрола" рацию начал вызывать дежурного:
— Кубрик, это третий. Слышишь меня?
— Я то слышу, слышу, а вы чего не отвечаете? Данилов где, опять у машины, небось, курит? Что там у вас вообще творится? У меня телефон скоро от звонков расплавится.
— Что-что, писец тут полный, — выдохнул тяжело Михалыч — Короче, Данилов груз двести.
— Чего груз… Да что там у вас б..!
— Да заткнись ты, Шевелев, и слушай сюда, — адреналин еще не вышел из крови старого десантника, и он буквально кричал в рацию, — Перед гаражным кооперативом, который рядом с оврагом группа какого то спецназа воюет с самыми настоящими упырями. Дело, видать, секретное, никто ничего не объясняет. Есть жертвы среди гражданских, мы по пути сюда как минимум трупов пять видели.
— Б..я — зашипела в ответ рация и враз умолкла.
— Шепелев, чего молчишь? Звони, сука, в область, поднимай СОБР, ОМОН или чего там сейчас у нас. Давай шустрее! Народ отсюда срочно вывозить надо, тут же бабы и дети!
Дежурный по району капитан Шепелев мрачно уставился на пульт, так и не убрав руку с трубки телефона, а он, сволочь такая и не думал умолкать. Поднимать в воскресное утро высокое начальство, отсыпающееся после субботнего опохмела, никак не хотелось. Полиция давно уже не служила своему народу, а занималась больше обслуживанием власти и "срубанием палок".
Вот и сейчас в итоге он набрал номер дежурного по городу, свалив на того тяжкую ношу непростых решений. Два работающих сейчас патруля находились на другом конце района. Один "принимал" очередную пьяную гоп компанию, не хотевшую расплачиваться за услуги ночного клуба "Аиша". Другой как уехал на семейные разборки, так до сих пор и не отчитался. "Скорей всего волынят, гады" — подумал Шевелев и полез в шкафчик, где у него была замыкана бутылка перцовки. Скоро в дежурку подойдет сменщик, пусть он все и расхлебывает.
Дежурил по городу также капитан, только по фамилии Нечуйдо. Такое вот коротконогое чудо быстротечного школомилицейского разлива. Городское дежурство не было таким напряжным, как районное: собирай потихоньку сводку происшествий и главное отчет подай вовремя, и грамотно. С точки зрения начальства, конечно. Чтобы "без шума и пыли".
По этой причине неожиданное ЧП в Зареченском районе оптимизма капитану как-то не прибавило. Шевелев вообще нес конкретную околесицу, и Нечуйдо подозревал, что дежурный просто-напросто напился в хлам. Будучи в настоящий момент канцелярской крысой, капитан же всегда мечтал о подвигах или о таком отчете, где он фигурировал бы лично, чтобы показать начальству свое неподдельное усердие.
Поэтому он допил кофе и "пнул" дежурного водилу на выезд. Городские любили кататься по городу на Форд-Фокусах, машинах неплохих, но совершенно негодных для Добрынинских разбитых дорог. Вот и сейчас, переехав мост, автомобиль сразу сбавил темп движения, объезжая вскрывшиеся по весне ямы. Дорожное покрытие, как и водится на Руси, ушло вместе со снегом.
— Да что там у них с рацией? — выругался Нечуйдо, — Никто не отвечает и помехи какие-то странные.
Он переключился на канал МЧС и после нескольких минут прослушивания их сообщений начал обморочно озираться вокруг: — "Да что за. уйня здесь твориться?". Рации Скорой буквально надрывались, большой поток раненых огнестрельным оружием, пара обстрелянных неизвестными медицинских машин. Пожарные сообщали о многочисленных возгораниях и невозможности проехать к объекту. Они уже потеряли одну машину сгоревшей. Спасатели вытаскивали жильцов с верхних этажей зданий с помощью раздвижных лестниц, выйти с фасадной стороны дома не представлялось возможным.
Капитан почувствовал, что волосы на его голове зашевелились, и он сразу полез рукой к кобуре. Слава тебе хоспади, взял! Молодой вихрастый водитель выглядел спокойным, его АКСУ висел рядом с ним на хитром самодельном креплении.
Форд выскочил к крайнему кварталу спального района и тут же остановился. За домами стелился черный дым, оттуда слышался какой-то странный и громкий треск. Нечуйдо не сразу понял, что это звуки стрельбы. Вот впереди что-то однозначно ухнуло, и капитан заорал:
— Давай вперед, между домами!
— Не проедем, тащ капитан, надо было на Уазе ехать.
— На газ дави!
Сказано — сделано. Форд, пролетев пятьдесят метров, попросту застрял на дороге, сев на брюхо, колея для импортной машины оказалась слишком глубокой.
— Я вас предупреждал, тащ капитан.
— Вылезай, горе мое.
Нечуйдо осторожно потрусил к торцу пятиэтажки, и сразу за ней наткнулся на машину Скорой помощи. Упершись спиной об колесо, около нее сидел перемотанный бинтами человек и курил папиросу.
— Ты кто? Где врачи? — посыпались вопросы от капитана.
— О! Менты пожаловали!
— Ты чего о. л?
— Б..ть здесь стреляют, а вы как всегда пьяных шманаете.
— Не гони, мужик, нам только сообщили, — разрядил назревающий конфликт сержант.
— Водитель я этот машинки, — мужик кивнул в сторону продырявленного Фиата, — Как только за угол завернул, тут же меня и продырявили. Ребята вот замотали и здесь пока оставили.
— А сами где? — снова спросил сержант, Нечуйдо решил пока помолчать, а водитель Скорой наметанным взглядом отметил, как молодой полицейский держит оружие.
— Служил где?
— Ага, внутряки. Командировки в солнечные края и всякое прочее.
— Значит, понимаешь, это хорошо. Врач и фельдшер в доме, бабу какую-то спасают, вышла дуреха покурить на балкон. Первая партия раненых уже отправлена, сейчас спасателей ждем. А там, кстати, впереди, на линии фронта двое ваших ошиваются.
Нечуйдо молча переваривал слова "на линии фронта" и "партия раненых". Все это скорее попахивало уголовным делом по халатности, но уж никак не медалями за безупречную службу. Но делать нечего, раз приехал, то надо идти вперед.
