— А ты, Ботаник, парень спокойный… — Со странной интонацией протянул Крюгер, разглядывая меня сквозь сизые кольца табачного дыма. — Скоро сутки как мы идем, а ты до сих пор не спросил куда и зачем…
— Куда — это уже и так ясно. — Ответил я, стараясь попасть в тон. — А вот зачем? Это, действительно вопрос…
— А ты попробуй сам на него ответить!
— Это можно… Значит так: этого монстра пленочного мы, скорее всего трогать не будем — кому он мешает? Да и нет у нас при себе ничего подходящего — его ведь только сжечь можно, а это сколько ж горючки надо было взять с собой? Значит, основной интерес — в Лаборатории. Надеетесь там какие-то документы добыть?
— Вряд ли получится. Это ж не компьютерная игра, где папки просто на столах лежат — никто самого главного бумаге не доверит.
— А компьютеры?
— Мы уже обследовали две таких лаборатории. Везде одно и то же — все диски отформатированы! Там специальная программа стоит — если раз в неделю пароль не обновить, вся информация стирается автоматически. Да ты спрашивай, не стесняйся…
Вопросов у меня было заготовлено много. Но первым я задал тот, что на первый взгляд к делу не относился:
— Лично тебе, сталкеру, все это зачем? У тебя же все есть! Деньги, девки, власть, в конце концов.
— Ну, деньги после первого миллиона теряет смысл — на что их здесь тратить? Да и власть с девками — это еще не все. Свободы у меня нет, вот что. Я — джинн. Я все могу. А Зона — это моя лампа. И пока я в ней, я — ее раб.
— Неужели нельзя договориться?
— Можно. Но на их условиях…
— А что изменится, если мы обследуем эту Лабораторию?
— Этот… пленочный монстр — близкая родня Монолиту. А Лаборатория — его колыбель. Поэтому в Лаборатории — ключ к Монолиту.
— Так вы что, с Монолитом собрались воевать?
— А с кем здесь еще, по-твоему, можно воевать?
Но тут вернулся Доцент и разговор наш временно прервался. Минер наш выглядел веселым и довольным — надо думать, оторвался по полной….
— Обсуждаем тайны Монолита? — Спросил он, усаживаясь прямо на пол.
— Есть такое дело. Вот Ботаник хочет выяснить, что же такое Монолит. Может ты ответишь?
— Никто путем не знает. — Сказал Доцент, обращаясь ко мне. — Чей-то навороченный суперкомпьютер, разумный кристалл из параллельного пространства, аномалия, которая генерирует и контролирует Зону — это только основные версии, есть и еще. Есть мнение, что никакого Монолита и вовсе нет, что это — просто иллюзия, которую смастерили Хозяева Зоны, которые на самом деле коллективный разум — они, типа, в колбах лежат и через трубочку питаются. Тебе какая версия по вкусу?
— Ни одна не нравится. Так что, давай свою.
Доцент хитро прищурился, достал «энергетик» (он у нас не курил, поэтому расслаблялся своим способом) и начал вещать, причем его интонации живо напомнили мне выступления Олега Васильевича.
— В параллельные миры я не верю — слишком фантастично и ничего не объясняет. Суперкомпьютер? Тоже маловероятно — поверь старому хакеру, сейчас не может быть машины такого уровня, чтобы могла управлять объектом такого уровня сложности. К тому же этот компьютер тоже кто-то должен контролировать, и тогда этот кто-то давно подмял бы под себя всю Зону, а не только Саркофаг. Дальше — что о нем достоверно известно? Расположен под Саркофагом, точно не управляет аномалиями, но паразитирует на мозге и нервной системе всех более-менее разумных существ, поэтому постоянно нуждается в притоке свежих мозгов. Точно известно, что каждый, кто до него доходит, теряет личность и превращается фактически в зомби. Так что, остаются головастики в колбах или квазиразумная аномалия. С учетом твоих приключений в Лаборатории, я склоняюсь к последней версии.
Вот оно как. И с такой научной базой эти люди собираются воевать? С кем? Получается, что с одной из версий….
— Я тебя, Ботаник, понимаю. — Мягко сказал Крюгер. — Ты хочешь определенности. Но у нас ее нет — мы как раз и ищем ответ на вопросы, из которых главный: является Монолит источником Зоны, или нет. Если по другому — останется Зона, если убрать Монолит, или он в ней просто вроде вируса в компьютере?
— Да на кой он вам сдался?
— Хороший вопрос! Существует целый мир, способный дать человечеству новые знания и уже обогащающий его артефактами, но живет он по откровенно криминальным законам, потому что его держат близорукие политики и нечистоплотные дельцы, а нормальной работе препятствует некая сила, явно враждебная людям. Неужели ты не хочешь превратить Зону — нет, не в заповедник для экстремальных сафари, это самое примитивное извращение наших идей — а в нормальное средство развития, каким стал космос или Арктика? — Выдал Доцент.
Ну нет, когда вопрос встает таким ребром, я как-то сразу теряюсь. Развитие человечества, нечистоплотные дельцы… Зона как чисто научный полигон — звучит заманчиво, только вот куда они сталкеров денут? Возьмут на оклад? Да и утопично как-то это все. Хабар — это я понимаю… Стреляем много — так вся жизнь такая… Уничтожить Монолит — легко сказать! Между прочим, эта Зона мне всю жизнь поломала! Да у меня родной отец здесь остался, который в числе прочих это самое «чудо» и сотворил…
— Я-то может и хочу, да только….
— Что только?! — Перебил меня Доцент, входя в раж. — Я ж не говорю — сними штаны и умри за науку. Да ты и так здесь каждый день жизнью рискуешь! Думаешь, мы все такие наивные романтики? Да ничего подобного! Нет ничего более практичного чем хорошая теория, и ничего более разумного, чем научная экспансия! Зона — ключ к будущему, и кто его сделает — тот и будет им управлять! В конце-концов, у нас тоже есть система премиальных, ребята получают не меньше вояк! А не хочешь, что ж — можно и по другому! Крюгер вон как кот ходит сам по себе, однако…
— Ладно. — Сжалился надо мной Крюгер. А может ему не понравился переход на собственную личность? — Кончай человека по полной грузить. Он уже и так с нами. Вот подумает, и сам решит, что много хабара — это еще не главное счастье, есть и поинтереснее дела. Зона — это шахматная доска, где все клетки черные, фигурки полосатые, а игроков гораздо больше двух. Зато пешка здесь может вырваться не в ферзи, а прямо в гроссмейстеры….
— Ну уж тогда и ты, пожалуйста, кончай со своей философией экстремального ницшеанства. Мне твои теории, знаешь, тоже… — Обиделся Доцент.
— Все, замяли. — Засмеялся Крюгер. — Поговорили — и прекрасно. Самое главное сказали, а дальше… Короче — он резко сменил тон. — Лестница над нами ведет к больничному корпусу. Место насквозь гнилое, это одно название — больница, а на самом деле… В общем, мы ее завалили, чтоб снорки не лазили. Левый проход — к ЧАЭС, кто и когда его взорвал, я лично не в курсе. Так что ход один — прямо к подземному озеру. Сейчас герметизируем костюмы, надеваем маски — и вперед. Ты, главное, не бойся ничего, здесь уже ходили до нас и мы пройдем, только не забудь, как я скомандую, переключится на баллон со смесью…
Смешно сказать, но в этой трубе я буквально душой отдохнул. Приятно было ни о чем эпохальном не думать, а заниматься давно привычной и знакомой работой — идти через аномалии, которых здесь хватало. «Каруселей», слава богу, не было (в закрытых пространствах они не образуются), а это единственная аномалия от которой не спасает никакой скафандр. Зато «слизь» тянулась иногда на три метра и будь мы в стандартных сталкерских берцах, точно остались бы без ног. Чаще всего попадались «жарки» но они для нас уже проблемой не были. Хуже было дело с «электрами»: убить нас не убило, однако идти прямо через разряды, когда волосы на заднице и прочих местах просто дыбом стоят — это то еще удовольствие…
Но мы проскочили. Шли не меньше трех часов, меняя строй время от времени, потому что первому доставалось больше всех и долго даже Крюгер не выдерживал. В какой-то момент я полностью потерял ощущение времени и направления, но плутать здесь было негде и за одним из поворотов — я как раз шел первым — мы вышли на тот перекресток, где мы с Дикобразом и прочей компанией выруливали на Свалку.
На лестнице вниз я невольно сбавил шаг, чем и спас свою личную жизнь — граната, брошенная из бокового прохода, упала мне не под ноги, а в трех метрах впереди, прием меня немного прикрывал лестничный пролет.
Я рухнул на ступеньки ближе к стене, вследствие чего не получил пару осколков в живот, а отделался всего лишь легкой контузией. Доцент и Крюгер были за поворотом, поэтому их вовсе не задело. Пока я тряс головой и отползал назад, Доцент, шедший следом, успел сориенироваться — он перепрыгнул через меня и разрядил свой подствольник за поворот.
Один — один.
— Бегом! — Гаркнул он и первым бросился в сторону Лаборатории. Когда я пробегал мимо бокового входа оттуда уже летели пули, но попало вскользь и по броне.
