— При наличии логического мышления и опыта это возможно просчитать с достаточной точностью. И выбрать наиболее рациональный путь. Я претендую на то, чтобы обладать определенным интеллектом: я доктор философии, профессор в отделении Высшей школы прокуратуры в Сиднее, автор нескольких пособий; вхожу в обществе Менса, так как мой IQ — 148 по школе Стэнфорда-Бине; неоднократно побеждала в шахматных турнирах. Но точка зрения, которую я озвучиваю — не моя собственная. За ней стоят колоссальные расчёты, сделанные светлейшими умами человечества, начиная от самого Протектора, и такие вычислительные мощности, какие вы не смогли бы даже вообразить. А что стоит за вашим отрицанием? Ваши эмоции? Ваше эго?
— За ним стоит моё понимание того, что есть хорошо, а что плохо. Можете называть это эмоциями: инстинктивным отвращением к одним вещам и тяготением к другим. Эти эмоции говорят мне, что вы или кто-либо другой, не имеете права обращаться с людьми как со скотом и решать их судьбу вопреки их собственной воле. И вы не убедите меня, что это не так.
За моим ответом последовала новая длительная зрительная дуэль, окончившаяся вничью. Миллер, оставаясь непроницаемой, покачала головой и заключила:
— Что ж, отлично. Мы выяснили, что находимся по разные стороны мировоззренческой баррикады. Опровергать точку зрения, основанную лишь на эмоциях — неблагодарное занятие. А у меня не так много времени на праздные беседы. Так что давайте теперь по существу.
§ 15
Миллер загнула большой палец на своей правой и изрекла:
— В сборище, которое вы сегодня устроили под видом празднования дня рождения вашего «брата», приняли участие сразу семь бывших членов вашего бывшего «клуба». И темы там затрагивались соответствующие. Вполне достаточно, чтобы заключить, что «клуб» — никакой не бывший. А значит, вы как минимум нарушили судебный запрет на деятельность этой организации. А это чревато штрафом в 200 000 фунтов, которые, за неимением таковых, конвертируются в общественные работы — по 1 часу за каждые 10 фунтов. Но мытье общественных туалетов — далеко не худшее, что вас ждет. Этот инцидент придаст второе дыхание заглохшему в последнее время уголовному делу, заведенному в связи с деятельностью этого «клуба». Не знаю, сумеют ли косорукие детективы довести дело до суда, и сможет ли стоящий над ними кретин-прокурор добиться для вас обвинительного приговора. Но можете быть уверенными, что суд снова арестует ваш гадюшник, и никакие адвокатские уловки больше не помогут освободить его.
Указательный палец отогнулся следом за большим, и за ним последовало пояснение:
— Теперь переходим к нелегалам, неофициально трудоустроенным в этой дыре. Трое этих персонажей сейчас сидят в СИЗО Миграционного комиссариата, и прекрасно понимают, что их песенка спета. Не пройдет много времени, прежде чем они дадут признательные показания. Это значит, работодателю светит как минимум по 50 000 фунтов штрафа за каждого трудоустроенного нелегала. А если будет доказан прямой умысел вашего «брата» Мирослава Молдовану в укрывательстве и пособничестве обустройству в Сиднее конкретных нелегалов (что крайне вероятно, учитывая его личное знакомство с одним из них) — ему грозит до 7 лет тюрьмы.
Средний палец согнулся следом за большим и указательным.
— Вы напрасно считаете, что никто не заметил, как к вам заявился Лайонелл. И напрасно думаете, что никто не проводил его после ухода, — сделала она укол, внимательно выискивая на моем лице признаки волнения.
Я ощутил, как по моей спине против воли стекают несколько капелек пота, а в голове проносятся панические мысли: «Я же говорил тебе! Говорил, идиот!» Миллер легко прочитала эти эмоции на моем лице и довольно усмехнулась.
— Что, занервничали? Не спешите расстраиваться. Лайонелл на свободе. Мы позволили ему уйти на этот раз к своим друзьям в подполье. Но зато он привел опергруппу в свою нору. Там обнаружились двое нелегалов — женщина и ребенок. «Крысоловы» уже их задержали.
У меня в душе все оборвалось.
— Ребенок сейчас во временном приемнике для малолетних бродяжек. Оттуда он в скором времени отправится в один из муниципальных детских домов или в центр Хаберна, если его там примут. Взрослая нелегалка — в СИЗО. Дальнейшая ее судьба вам хорошо известна. Методика работы с нелегалами оттачивалась десятилетиями, и работает бесперебойно как часы. Адвокатские финты ничего не изменили бы, даже если бы у вас были деньги на хороших адвокатов. Так что её репатриируют туда, откуда она прибыла. Если, конечно, тамошние власти ее примут. Но, конечно, это произойдет не раньше, чем она отработает затраты на свое задержание и депортацию плюс административный штраф. По ставке 7,5 фунтов в час это будет порядка 6000 часов общественных работ. В графстве Мак-Доннелл всегда не хватает рабочих рук. Три-четыре года, при нормальном графике — и, если здоровье не подведет, она отправится восвояси.
Мои кулаки сжались, но я сдерживался.
— Лайонелл, с его несдержанным диким нравом, наверняка наделает много глупостей, неистовствуя из-за судьбы своей партнерши и их ребенка. Совершая неосторожные поступки, рано или поздно он ошибется и выведет нас на своих друзей. Тогда их и возьмут.
Она пожала плечами.
— Конечно, он мог бы поступить и иначе. Мог бы сделать мудрый и дальновидный выбор, который помог бы вытащить из неприятностей и его самого, и даже его жену. Учитывая компанию, в которую он попал, он мог бы стать для нас ценным источником информации. Но Лайонелл, судя по его биографии, не склонен принимать мудрых и взвешенных решений. Разве что кто-то, кому он доверяет, объяснит ему, что к чему.
Убедившись, что намек понят, она добавила:
— Что до вас, то есть достаточно фактов, чтобы открыть очередное дело по факту пособничества нелегальной миграции Лайонелла. Для того чтобы раскрыть это дело, достаточно провести сканирование вашего сознания. Вы, конечно, можете попробовать отказаться, сославшись на право не свидетельствовать против себя, и надеясь, что вас не подвергнут сканированию принудительно, так как преступление не считается особо тяжким. Но не стоит забывать, что принудительное сканирование также возможно, независимо от тяжести преступления, если оно необходимо в целях общественной безопасности. Мне достаточно всего лишь предоставить информацию, что нелегал, миграции которого вы способствовали, подозревается в причастности к деятельности Сопротивления — и принудительное сканирование вам обеспечено. А дальше — от 3 до 7 лет за пособничество нелегальной миграции… либо, с чем черт не шутит, может и до 20 лет за пособничество терроризму.
Она отогнула безымянный палец.
— Рине Кейдж, оказавшей сопротивление сотрудникам полиции Сиднея при задержании, может быть предъявлена серьезная статья, которая тянет на 5 — 10 лет тюрьмы. Как пойдет ее дело — предсказать трудно. Сами знаете, полиция часто спускает подобные вещи на тормозах. Особенно своим бывшим коллегам. Но, если они будут чувствовать у себя за спиной наше присутствие, то очень сомневаюсь, что у них хватит на такое смелости.
Мизинец отогнулся последним.
— Довольно мелко, но приходится упомянуть и о некоем животном с поддельными печатями о регистрации. Лично я — убеждённый противник умерщвления живых существ, я даже никогда не употребляла в пищу их плоть. Но этот зверь, безусловно, должен быть конфискован и усыплен, ибо так велит закон. А если докажут, что вы сами подделали печати, а не купили его таким по незнанию — получите штраф в 30 000 фунтов. Или 2-летний срок в довесок ко всему, что было перечислено выше. Эта неприятность едва ли ухудшит ваше и без того плачевное положение.
Продемонстрировав мне полностью раскрытую ладонь, Миллер заключила:
— В общем, проблем у вас многовато. Так что вам весьма сложно будет дальше наслаждаться беззаботной жизнью на свободе. Впрочем, это, наверное, не слишком вас расстраивает. Что вас тут держит, в конце концов? Работы у вас нет. С вашим «предпринимательством» после сегодняшнего точно будет покончено. Да и на личном фронте ваши дела не очень успешны, не так ли?
