Всё верно, с учётом небольшой, но важной, недосказанной детали. Никакого завтра у генерала не планировалось.
— Командир! Ты тут?
Таченко просидел в подвале часа три, а может и все шесть. Чувство времени в темноте и тишине пропадает. Дико болели челюсти, сведённые судорогой из-за кляпа, рук не чувствовалось вообще. Найти какой-то острый угол, чтобы избавиться от пут и кляпа, не получилось. Он совсем пал духом, в основном от полного непонимания произошедшего, но вдруг услышал, как его кто-то зовёт. Встал, замычал как можно громче.
Вспыхнул налобный фонарь, резко ослепив генерала. Кто-то шуровал с решёткой, увидеть не получалось. Ржавая дверь подалась с низким скрипом, пришедший наконец опустил фонарь. В руке его был внушительный тактический нож. Испугаться генерал не успел.
— Во суки, охренели совсем, — пришедший был не один. Быстрым движением рассёк пластиковый хомут на руках, поддел и перерезал ремни кляпа. Таченко поднял не слушающиеся руки и попытался размять сведённые мышцы лица. Бестолку, рук будто не было, а лицо жутко болело, даже спросить кто это не смог. Долговец был в обычном боевом облачении. Сзади стоял ещё один в экзе.
Спаситель снял с головы боевой шлем, подсвечивая себя налобником. Вот так номер — Резанов!
— Уходить надо, генерал, немедленно, сейчас!
Еле выговаривая слова, Таченко выругался, а затем потребовал объяснений.
— Генерал, я не в курсе, Утром тебя собирались судить, всех собрать. Вот только есть информация, что до утра тебя тут кончат. Эти договаривались.
— Кто эти?! — генерал наконец начал разговаривать членораздельно.
— Так Космач с Наливайкой, Петренко в медчасти, сказали что плох. Думаю, они его тоже того… Чтобы оправдать своё решение. А по тебе, я так понял, что самоубийство задумали изобразить.
— И что предлагаешь? — руководитель и опытный вояка всё-так довольно быстро приходил в себя, этого дела надо не допустить.
— Сейчас уходить. Убьют тебя тут, не зря ото всех спрятали. Мои шли за вами от блокпоста. Дверь мы ту сломали, а тут тебя отыскали. Вот! — Резанов притянул обычную армейскую Беретту-85. Пистолет выглядел потёрто, но справно, под стволом — тактический фонарик. Таченко выщелкнул магазин, осмотрел его, вставил и передёрнул затвор. А майор уже совал ему ещё один, тоже снаряжённый, — Уходим!
— Да куда хоть, какой план?
— План сейчас уйти с базы, мы прикроем, там на Свалке наши уже — Бунчук со своими, Киценко будет. Тебя ждут возле цистерн не доходя Барахолки, ты знаешь. Мы подойдём, как тут проконтролируем, что за тобой не идут. Только быстрее надо!
Бугаенко, как уже догадался генерал, быстро расшатал гнилую и ржавую петлю в кирпичной стенке, в руке его был арматурный штырь. Потянул на себя дверь, так, чтобы была щель пролезть человеку телосложения генерала. Тоже правильно — следы самостоятельного побега.
Коридоры прошли тихо, Резанов шёпотом предупредил, что на выходе двое дежурят. Железную дверь, что вела на воздух, Бугай тоже немного пошатал, подёргал, арматурину бросил рядом.
— Так, ты тут пока, прикроешь если что, — приказал ему оставаться возле двери Резанов. По дороге до Свалки никого не встретилось. Темень была полнейшая, фонарей не включали, пока не отошли от бетонного забора базы на километр. Было зябко, но замёрзнуть не получалось — шли быстро, почти бежали.
На посту их встретили Злой и Угрюмый, напряжённые и суровые, сунули генералу маску респиратора и форменную куртку, на улице было около ноля, а броню с арестованного сняли люди Наливайко.
— Вы не пойдёте со мной?
— Нам придётся отвечать на вопросы, если погоня. Ну или валить их. Мы утром придём, думаю, может и новости будут. Там всё обсудим, — Резанов успокаивающе взял под руку генерала, — Вы, тащ генерал, не бойтесь, там сейчас никого, про кровососов что говорили, так их военные постреляли всех. Когда они на их лагерь напали. Ну тот, куда мы их отвели для засады, как операция была по захвату Депо. Вы идите уже, ждут вас!
— Огни там, вроде! — Злой указывал в сторону, откуда они только что пришли с майором. Таченко совсем не хотел быть устранённым, поэтому вопросов, которых судя по его лицу было много, задавать не стал, а благоразумно зашагал в сторону Барахолки и цистерн.
От забора неслышно отделилась тень в серо-зелёном плаще поверх «Зари». Чуть подождав, пока генерал отойдёт на полста метров, Призрак двинулся за ним. Это было первое из двух важных дел, за которые он получил от напарника очень круглую сумму в 10 000 евро. Сейчас его задачей было следить за генералом, что шустро двигался от ворот блокпоста в ночную Зону. В любой другой ситуации опытный ветеран в одиночку ночью не пошёл бы. Но тут обстоятельства так сложились для генерала. Если Таченко сменит направление, или попробует вернуться, то его надо было устранить. Но это — негативный сценарий. Всё должно быть естественно.
Представители этой естественности появились вдруг, хотя Призрак и напрягал свои умения и шёл совершенно беззвучно, для того чтобы услышать их первым. Кровососы вывалились из тьмы в лучик тактического пистолетного фонарика прямо перед генералом, он успел дважды нажать на спуск, после чего фонарь отключился, а по звукам стал понятно, что им уже завтракают. На часах было полшестого.
Призрак замер. Его дара вполне хватало для того, чтобы мутанты не чуяли, не ощущали сталкера на расстоянии в пятьдесят-шестьдесят метров, которое он старался держать от объекта наблюдения. Но всё же уверенности не было, поэтому Призрак пошёл на уловку, с помощью которой он надеялся сбить тварей с толку. Вроде пока они даже не смотрели в его сторону, на экране ноктовизора два белых силуэта низко наклонясь жрали лежащий кулём труп серого цвета.
Болотный доктор рассказывал Призраку с год назад о кровососах. Эти твари очень необычны, их восприятие будто развивалось вне привычной нам экосистемы. Видят откровенно плохо, глаза их слабое место. Обоняния как такового нет просто, его заменяет гораздо более продвинутая и совершенная система, схожая, скорее, с вкусовыми ощущениями. По словам доктора, кровосос не просто получает информацию от летучего вещества, он определяет множество параметров объекта, включая его уровень сытости, усталости, пригодности в пищу и что-то ещё, что позволяет настроиться на жертву, установить пси-контакт и стать незаметным, блокировать у цели ощущения опасности. Но главным прибором изучения обстановки у этих существ оказался гипертрофированный мозжечок. Или то, что его заменяет в этой нечеловеческой башке. Вестибулярный аппарат человека примитивен, не позволяет фиксировать движения материальных объектов. У кровососов этот орган ощущает минимальные гравитационные изменения, показывает всё вне зависимости от освещения, поэтому слабое зрение для них не критично. Вот именно на этом наблюдении доктор и построил свою оригинальную теорию. А вот испытать её в полевых условиях так и не случилось.
Ну, то есть как — не случилось. К кровососычам Призрак не полез бы без реальных практических данных. Это случилось как раз тогда, и данные были, но, сказать по правде, косвенные. Они с Доком сидели в его халупе на Болотах, Призрак внимал интересным выводам старшего товарища, ожидая появления Стрелка. Павел Стрелецкий, он же Стрелок, пришёл ближе к вечеру, им надо было отправляться в глубь локации. Доктор тогда и предложил это — активировать несколько безопасных артефактов из гравитационных аномалий и поместить их во встроенные контейнеры сталкерских комбинезонов. По мысли Болотного доктора это должно было сбить с толку кровососа, что тонко воспринимает изменения в гравитационном поле вокруг себя. Особое, не похожее на прочие, излучение артов Грави, Вырверт, Медуза даст ему сигнал о близости аномального поля. Самих же сталкеров умная, но всё же не разумная тварь в качестве объекта охоты идентифицировать не сумеет — для него они будут потенциально опасными объектами с характеристиками аномалий. В тот вечер они боялись появления Болотника, или Болотной Твари. Нет, это не прозвище Доктора, это особый, редкий вид крупного и свирепого кровососа, что встречался исключительно на Болотах. Тварь не появилась. Возможно, теория Дока сработала. А может, хищник был занят чем-то поинтереснее.
