Говорил он это без улыбки, совершенно серьёзно, как будто читал одну из своих лекций по гражданской обороне. Потому что это была правда. И никто не хохотал, потому что ничего смешного в ней не было.
— Но если вспомнить, в каком мире мы будем жить… Может, оно и неплохо. Может, даже лучше. Так что ещё раз подумаете, взвесьте всё хорошенько. Если кто-нибудь раздумает, я пойму. Но пойти вам всё равно придётся. Просто тогда из добровольцев вы превратитесь в призывников, и отношение к вам будет совсем другое, — подытожил Демьянов. — Ну? Есть желающие?
Волонтёры нашлись. Чернышева привела их с собой. Как раз пятерых. Молодые парни, судя по виду, её ровесники. Одеты нормально, по-спортивному. Стрижены коротко — не какие-то там неформалы волосатые. Нормальные ребята, крепкие. Тяжелоатлеты? Да, кивают, улыбаются. Ну, это даже хорошо. Поработать мускулами придётся, пацаны. Поднятие тяжестей — как раз ваш профиль.
Вроде бы всё нормально. Не наркоманы и не психи. Только вот… шальные какие-то. А один, который со шрамом через всю щёку, вообще выглядит так, что встретишь такого раньше в тёмном переулке и десять раз подумаешь, только кошелёк отдать или ещё домой за заначкой сбегать. Ну и образина.
Ну да ладно. С лица не воду пить. Может, он человек хороший, и душа у него добрая. Кто же виноват, что у бедолаги производственная травма? Наверно, он слесарь или плотник, простой рабочий парень. На таких спокон веку Русь держится. Раз она за них поручилась, значит, нормальные и ничего не натворят.
Майор кратко объяснил им, как надевать костюмы, как пользоваться связью и в чём будет состоять их задача, и «продотряд» в составе тридцати человек покинул убежище. Наверху их уже ждали заправленные «КамАЗы», и они без промедления тронулись в путь.
Хоть её бойфренд и был человеком относительно обеспеченным, но Чернышева часто бывала на рынке, и не только как покупатель. Она умела торговаться, а лишние деньги никогда не жгли ей карман. Но в последние год-два девушке не раз доводилось в перерыве между лекциями стоять за прилавком с солнечными очками, перчатками и другими аксессуарами производства Турции и Китая. Подрабатывала она и после получения диплома. Чего ж тут удивительного, если зарплаты врача с трудом хватает на косметику, а ощущать себя стопроцентно зависящей от материального обеспечения друга, который никак не соберётся на тебе жениться, не очень-то приятно?
Поэтому географию этого места Маша знала хорошо и смогла провести «продотряд» прямо в продуктовые ряды, где ещё оставались нетронутые контейнеры.
На рынке было тихо. Цунами мародёрства, которое прокатилось по городу в минувшие дни, уже успело схлынуть, оставив после себя вычищенные прилавки, распотрошённые грузовики и трупы людей, погибших в массовых давках.
Они ехали не скрываясь — попробуй спрячь колонну грузовиков! — делая ставку на скорость и удачу. При их приближении всё живое обращалось в бегство. Вспорхнула и исчезла пара пугливых ворон, жадно доклёвывавших какие-то бурые клочья. Брызнула во все стороны стайка голубей, нахохлившихся от холода, чудом уцелевшая посреди чудовищного жара. Свора облезлых собачонок, сгрудившаяся вокруг того, что на поверку оказалось горой присыпанных снегом трупов, поджав хвосты, исчезла в лабиринте тёмных проходов.
Люди вокруг тоже были. Но, как и собаки, они кинулись бежать со всех ног, только услышав звук моторов, ожидая от большого моторизированного и, видимо, вооружённого отряда только плохого. Разведгруппа заметила их снова только через пять минут. Они шныряли вокруг, жались к контейнерам и выглядывали из-за каждого угла. Но эти серые люди-тени держались на безопасном расстоянии и ближе не подходили.
Эти бродяги были хорошим знаком. Если они находились тут, значит, никакой серьёзной группировки в округе не наблюдалось. Иначе стали бы они терпеть у себя на делянке каких-то оборвышей?
Впрочем, эти доходяги тоже могли представлять опасность, и Демьянов подозревал, что если бы они отправились на рынок на одной–двух машинах и без автоматов, то их ждал бы другой приём. Но «местные» оценили соотношение сил и теперь лишь высматривали, выжидали.
Памятуя о недавних эксцессах, майор отрядил пятерых вооружённых дружинников приглядывать за периметром, пока остальные будут заниматься погрузкой. Осторожность никогда не повредит.
Двигатели урчали на холостых оборотах, колонна была готова сорваться с места в любой момент.
Работа состояла из двух частей — взлом и вынос. Торговцы успели аккуратно закрыть все контейнеры. Но против лома нет приёма, а там, где не помогал лом, железо резали автогеном и рвали при помощи троса и тягача.
— Веселей, веселей, не копаемся, — поторапливал всех Демьянов, глядя на время. — Вы что, тут до утра торчать собрались?
Он-то знал, что лишний час в этом месте может стоить каждому из них если не жизни, то здоровья, что в данной обстановке различалось не так уж сильно.
Они управились за полтора часа, перетаскав на себе почти пятнадцать тонн груза. Не прохлаждался никто. Майор сам принимал участие в переноске, помня, что дорога каждая пара рук. Помимо еды брали тёплую одежду, которой в убежище тоже остро не хватало. Чернышева показала павильон, где, как она выражалась, «выбросили» зимнюю коллекцию за полцены. Он уже был основательно разграблен, но их интересовали не элитные шубы из норковых пластин, а неброские и ноские вещи. Никто не глядел на поблёкшие цифры на ценниках. Брали всё, что попадалось под руки из зимнего — пуховики и тёплые ботинки, шарфы и меховые шапки, шерстяные кофты и куртки, вязаные носки и варежки.
Они успели заглянуть и в строительный магазин за инструментами и разнообразной хозяйственной мелочёвкой, которая пригодится при ремонте и утеплении убежища. Им не помешало бы и многое другое, но для всего необходимого у «продотряда» не хватило бы места в кузовах и, самое главное, времени. Дозиметры у старших звеньев неумолимо отсчитывали личную дозу каждого, и шутить с ними не стоило.
— Ну, загрузились? — нетерпеливо спросил майор в микрофон рации, перекрикивая помехи.
— Все четыре под завязку, — пришёл ответ от Колесникова. — Можно ехать, Сергей Борисыч.
— Стойте! — вдруг зазвучал в наушниках грубый голос Сереги, парня со шрамом. — Маши нет.
— Как нет? — изумился Демьянов. — Куда делась?
Он только сейчас вспомнил, что не видел её уже минут десять. К счастью, с собой у неё, как у всех старших звеньев, должна была быть рация.
— Маша, ты где?.. Всё в порядке?.. — эфир наполнился хором голосов.
— Тихо все! Тишина! — оборвал их майор. — Мария Чернышева, немедленно отзовитесь.
Только через несколько секунд пришёл ответ:
— Всё нормально. Споткнулась и выронила фонарь, но уже нашла. Через минуту догоню.
Голос девушки звучал абсолютно спокойно, и у Демьянова отлегло от сердца. Он уже несколько часов был под властью неприятного предчувствия. Надо было побыстрее сматывать удочки и убираться отсюда.
Через несколько минут в его поле зрения возникла Маша собственной персоной, запыхавшаяся, но живая и невредимая.
— А вот и я, — объявила девушка. — Не скучали?
— Ну, тронулись, раз все в сборе. Нечего прохлаждаться, — тут же скомандовал майор, и караван из пяти грузовиков и двух внедорожников поехал по вымершим улицам в сторону Академгородка, петляя среди остовов машин и всяких обломков.
Дома он, конечно, отчитает старшую санитарного звена Марию Чернышеву за самовольную отлучку, но мягко, почти отечески. Не так, как он обычно делал это с остальными, выливая человеку холодный душ на голову, чтоб впредь не портачил и знал своё место.
Чернышева никогда не пошла бы туда специально, забыв на время про свои обязанности и встревожив товарищей. Судьба сама привела её на это место. Осматривая торговые ряды в поисках полезных предметов, она наткнулась на знакомый маленький подвальчик, где располагался небольшой ювелирный магазин с громким названием «Эльдорадо».
С подвалом ничего не случилось, хотя сам хлипкий трёхэтажный торговый дом стесало взрывной волной до высоты одноэтажного. К счастью, полуметровый вал из обломков пластмассы, кирпича и дерева не перегородил лестницу, ведущую к цокольным помещениям.
Машенька была там в первый и последний раз примерно за пару месяцев до катастрофы. Вместе с Русланом. Он купил ей тогда премиленькую золотую цепочку с подвеской в виде двух переплетающихся змеек. Не дутую турецкую дрянь, а настоящую эксклюзивную вещь, вроде бы чью-то бывшую фамильную драгоценность — помимо собственно лавки со стандартным ассортиментом, там оказался ещё и ломбард.
Стоила вещица порядочно. Нет, не подумайте, она не выпрашивала. Он сам купил, чтобы доказать, как сильно её любит.
