Эх, вот бы ему такую винтовочку ещё месяц назад! Тогда — это было всё, что ему нужно для счастья! Да и в авантюру с ловлей живой твари он не стал бы ввязываться… Вот только тогда не произошло бы и всего остального. Да и чего рассуждать «если бы да кабы…» То что случилось — то и случилось. Его задача проста — навести тут шороху, и продолжить в Мире мёртвых, а то они там совсем расслабились и страх потеряли!
Подойдя к поверженному противнику Павел в раздражении пнул расколовшийся панцирь и, повинуясь наитию, снял перчатку и зачерпнул ладонью, сочащуюся из расколотого кристалла кровь.
— Вот те на… — потрясенно прошептал он, глядя как «паучья кровь» мгновенно впиталась в его руку.
Сразу же после этого, Павел внезапно ощутил такой прилив бодрости, что хотелось отбросить винтовку в сторону бежать вперед, навстречу врагам, которых хотелось просто рвать на части голыми руками.
Совладав с этим порывом, он, тем не менее, решил не пренебрегать дополнительным усилением и просунув ладонь внутрь расколотого панциря подсобрал всю кровь, до которой смог дотянуться.
Дыра, пробитая пулей, была не особо и большая, да ещё и края были острыми, как бы не порезаться… Взявшись обеими руками он попытался расширить трещину и, к своему удивлению, разорвал кристаллическую тушу пополам.
— Вот оно как, Семёныч… — пробормотал Павел и зачерпнул перемолотые потроха полной ладонью. — При таком раскладе мы тут ещё повоюем! Вот только, силушка есть, а защита слабовата…
Как только он это произнес, так его сразу же окутало облако тумана, что принялся оседать на его одежде, формируя доспехи. Кожа, словно бы вспотела и застыла мелкой, блестящей чешуёй. Причем, судя по зуду, произошло это не только на кистях, но и по всему телу, включая лицо.
Наступив ногой в хрустальном латном сапоге на остаток паучьей туши, Павел без особого труда выдернул из него длинную, вооруженную саблевидным наконечником лапу.
Издав громкий воинственный вопль, он энергичным шагом продолжил свой путь, по колено в снегу, под которым виднелся слой, словно бы льда. Вот только этот «лёд» не таял даже коротким летом и более всего напоминал панцирь тварей. Чем дальше он шёл, тем больше было домов, и все они были покрыты этим, стеклянным саркофагом.
Интересно, если его пробить, то там, под ним, наверно, нетронутое жильё и вещи семидесятилетней давности? Вот только замучаешься его долбить… На глаз, толщина слоя составляла сантиметров двадцать-тридцать, не меньше.
Послушался шум, и из-за дома навстречу Павлу выскочили сразу четыре «паука». Замечательно! Длинные очереди ни одному из них не дали слишком уж приблизится, но последнего он завалил уже метрах в пяти от себя. Ну да ладно. Время потрошить добычу!
Он улыбнулся, вспомнив как тщательно раньше относился к разделке туш и добыче из них кристаллов. Кто бы мог подумать, что вместе с запасом энергии они несут в себе возможность подключать живых людей к Миру мёртвых?
Вместе с кровью этих четверых тварей пришла и дополнительная энергия. Кристаллические доспехи на нём стали толще и массивнее, но это не доставляло неудобств, поскольку вместе с этим пришла и физическая сила.
Минут десять он шел беспрепятственно, но тут, твари повалили на него непрерывным потоком. Невозможно было даже сосчитать. Толпа из нескольких десятков «пауков» хлынула на него. Павел принялся поливать их длинными очередями, но их было слишком много и на место каждого убитого вылезали два новых.
Когда до бегущих к нему тварей осталось менее десяти метров, Павел, смеясь, отбросил винтовку в сторону и приготовился к рукопашной. Вот только… внезапно хрустальный доспех на его левой руке взорвался и сформировал здоровый щит, а кисть правой вспыхнула и запылала невыносимо ярким пламенем, подобно сварочному аппарату. Пламя вытянулось вперед на метр стало похоже на огненный меч.
— Ещё повоюем… — прошептал он, — Ещё повоюем…
И началась бойня. Павел принимал на щит удары паучьих лап, бил им, отбрасывая нападающих и конечно же, рубил и рубил их своим огненным мечом. Кровь и осколки панцирей летели во все стороны. Скрежет и хруст были невыносимо громкими.
В какой-то момент он, пробившись через толпу тварей оказался на открытом пространстве и увидел бегущего к нему очередного «паука». Не понимая зачем, Павел указал на него кончиком огненного меча, что гуде в его руке и прошептал: «сдохни!» Тут же, откуда — то сверху, в «паука» ударила струя пламени шириной около метра и просто испарила его, оставив на земле кратер, метра три в диаметре.
Когда он увидел мчащегося на него «носорога», то сначала немного струхнул, поскольку принимать такой удар на щит едва ли стоило, а потом, приняв решение, дождался, пока тот не подбежит поближе и подпрыгнул. Прыжок вышел знатный, метра на два в высоту. Время замедлилось. Рубанув мечом пробегающего под ним «носорога» поперёк спины, Павел практически разрубил его пополам. Сам он, мягко приземлился на на землю, в изрытый снег, а позади него рухнула туша твари.
Он продолжал идти вперед, пробиваясь через орды «пауков», «носорогов», в прыжке встречая «богомолов» в воздухе и разрубая их там. Павел не замечал хода времени. Ему казалось, что он вот так всю жизнь бьётся с тварями и всю жизнь будет этим заниматься.
С каждым сражённым противником его сердце радостно вздрагивало. Этот «паук» уже не нападёт на караван и не отнимет жизнь у одного из его бывших коллег. Этот «носорог», не снесёт хлипкую стену, какими, большей частью окружены города, в которых ютятся немногие выжившие.
За один только сегодняшний день он уничтожил столько тварей, сколько за всю свою предыдущую жизнь и, в принципе, суммарно уничтожил столько, сколько сумел бы за обычную жизнь наёмника, выпади ему такая судьба.
Разрубив нападающих и рефлекторно восполнив силы их кровью Павел растеряно остановился. Это, судя по всему были последние. Он пришёл. Вот только куда? Перед ним простиралось обширное пустое пространство диаметром около полутора километров, в центре которого, занимая большую его часть находилось озеро.
На берегу этого озера росли «деревья», вот только деревьями они были не больше, чем «пауки» — пауками. Такая же кристаллическая конструкция, что лишь напоминала дерево. «Наверно у них дома такие растут» — отчего-то подумал Павел.
Несмотря на мороз, градусов пятнадцать, льда на озере не было. Что, собственно, не удивительно, поскольку водой это не было. Судя по слабой ряби, что поднимал на нём ветер, жидкость была более вязкой, нежели обычная вода и имела заметный перламутровый блеск. Павлу вдруг вспомнилась та очищенная паучья кровь, что перелил ему Гобенко, и он понял, что перед ним озеро из жидкого кристалла.
* * *
Солнце на небе приближалось к зениту, отсчитывая последние минуты её жизни. Не часто Вере доводилось видеть его здесь, поскольку, обычно она оказывалась тут ночью. Что не удивительно, так как спать днём доводилось не часто.
За минувшие часы… стыд прошел. Прошла и ненависть, ушло отчаяние, осталась лишь тихая печаль и радость от осознания того, что в последние дни своей жизни она прозрела. Подумать только, половину своей жизни, она считала всех этих людей и этот город — лучшим, что с ней могло бы произойти, гордилась своей избранностью и возможностью приобщится к древней культуре пришельцев.
И ладно бы, она просто всё поняла. Она ещё и сумела донести информацию о реальном положении дел до других людей, вскрыв перед ними весь этот обман и предательство. И то, что она сделала это, побуждаемая любовью, ещё более украшало этот поступок в её глазах.
Время шло и народу на площади становилось всё больше. Сама площадь была огромной, более километра в диаметре и людей тут могло поместиться предостаточно. От нечего делать она считала в уме и выходило, что площадь круга радиусом в семьсот пятьдесят метров превышает полтора миллиона квадратных метров. Следовательно, тут уже собралось свыше миллиона жителей!
