Громоздкое устройство не помещалось в кармане, пришлось обернуть его куском ткани — вряд ли кто-то осмелиться спросить, что за кулек носит при себе Главный Привратник, если только члены Совета поинтересуются, но сейчас ни одного из них не было рядом. Командир сталкеров мог бы искать, куда подевалась рация, но до весны он вряд ли вообще обнаружит ее отсутствие. Зимой его отряд редко выходил наружу, и бойцы всегда держались плотной группой в зоне прямой видимости. Одиночка Алексей сейчас подвергался большой опасности, но Грицких вынужден был рискнуть и исполнителем, и столь необходимым оборудованием во имя своей цели.
Если бы бывший Привратник так ценил жизнь, не жертвовал бы ею сдуру ради какой-то девушки… Женщины, безусловно, представляли собой немалую ценность, но не настолько, чтобы терять из-за них управленца с огромным потенциалом. Теперь этот талант обречен выполнять неблагодарную работу насколько Грицких знал Алексея — тот даже получит некоторое удовольствие, ведь второй его слабостью после девушек был адреналин, и это Колмогоров теперь имеет в избытке.
Главный не оставлял надежды, что стареющий Совет все же пополнится когда-нибудь молодыми и амбициозными, но замены Алексею пока не нашел. Стоило приглядеться к молодежи, еще есть время самому воспитать достойных, пока их не успел перехватить Серяков в свой отряд, пока они еще не заболели этой романтикой приключений. Власть скучна на первый взгляд, и ее плоды зреют очень медленно, не многие обладают таким долготерпением. Евгений надежд не оправдал… Его интерес к Совету был слишком пассивным, юноша ждал, что его научат чему-то, не желая действовать самостоятельно. И Грицких теперь не без оснований подозревал, что внутри бункера Евгения держит не здравомыслие, а просто трусость. Нет, еще не наступили настолько тяжелые времена, чтобы собирать в Совет подобные отбросы.
Жаль, что возобновление человеческого ресурса не могло полностью контролироваться Советом, но люди и так неплохо справлялись с задачей. А рожденные сразу после ядерной катастрофы ничем не отличались от предыдущего поколения. Так же капризны, так же неразумны… Никаким двухлетним декретным отпуском не заманишь! А зачем им? Молодые засранки, пашут на полторы нормы, паек побольше, чем у некоторых мужиков. И ничего не попишешь, не хотят, а если хотят — только замуж за соседа, свалить отсюда подальше. Смешанных браков становилось больше, и все же чаще пополнялся хорошо обустроенный бункер. Но бывали и исключения, с одной категорически не любящей мужчин особой Грицких бился уже пятый год. Уговаривал. Нахальная кладовщица не обещала даже задуматься, откровенно посылала подальше и заявляла, что не собирается исправлять демографическую ситуацию за счет своей — и хихикает, паразитка! — загубленной молодости. О молодости там уже речи давно не шло, но несгибаемая дама уже начинала нравиться и самому Главному. За силу характера хотя бы — это качество Привратник ценил в людях любой половой принадлежности.
Рука с рацией инстинктивно скрылась за спиной… Юрий Борисович и не ожидал от себя подобных опасений при встрече с Серяковым. Будто чувствует себя в чем-то виноватым! Весь бункер принадлежит ему, вместе со всем оборудованием и людьми. Вот только над прямотой и откровенностью командира он не властен, не хватало сейчас только споров по поводу своих и чужих полномочий.
— Игорь Яковлевич, пройдемте со мной, мне нужно с вами обсудить один вопрос.
* * *
Алексей проснулся и не мог понять, где находится. Дернув головой, он сбросил капюшон, и морозный воздух тут же привел в чувство: все-таки заснул в сугробе, несмотря на холод. Скорее, наоборот, по этой причине. Ноги, кажется, в лед не превратились, он пытался ими пошевелить — удалось, не отморозил, хотя болезненные ощущения были очень неприятны. Придется терпеть. Наступила ночь, возвращаться в бункер нет нужды, раз уж успел отдохнуть и выспаться на «рабочем месте». Из дыры снаружи тянуло сыростью. Потеплело, поэтому и не замерз насмерть, повезло. Но сильный снегопад, сопутствующий резкой оттепели, помешает наблюдать. И пока он не начался, Алексей, не теряя времени, навел на вышку прибор с ПНВ. Увиденное не радовало…
Противогаз караульного на вышке был украшен подобным прибором, теперь они уже не прятались от ветра, осматривали окрестности. Алексей не беспокоился о себе — он покажется им в инфракрасном спектре просто залегшим в снег мутантом, расстояние безопасное. Второй человек смотрел вниз, тепловизор только один, на всех не хватало. И к лучшему… Ближайшая к электростанции вышка даже такого технического оснащения не имела. Новую информацию надо усвоить, понаблюдать, передается ли ПНВ при смене дежурства в другое место или остается тут постоянно. А пока можно расслабиться, ноги все еще покалывало, как иголками, но они успешно оттаивали. Когда с неба начнут падать крупные хлопья, а этого осталось ждать недолго, судя по сырому ветру, можно будет отправляться в обратный путь.
Назад в бункер. Никто не ждет его там. Алексей отгонял мысли о несбыточном, те, что успел себе намечтать больше полугода назад, когда только попросил Лену задуматься о семье. Воображаемые обстоятельства тогда успокаивали его самого, брак и для Алексея был новой, неисследованной, и оттого опасной территорией. Нечего и думать об этом, но или холод снаружи тому виной, или холод внутри…
Стоило закрыть глаза, и представлялась не банка консервов на столе с пересохшим доисторическим обезвоженным хлебцем, а что-то более вразумительное и съедобное, приготовленное специально для него. И такое не будешь уминать на ходу с голодухи, выковыривая куски ножом. Это целая церемония, бессмысленная, но приятная почему-то, он ведь помнит, еда из Ленкиных рук всегда казалась вкуснее. Некому даже разогреть чертову тушенку, а самому лень. И в постели не ждет горячая девчонка, которая уже всю душу вымотала во сне! Никто нигде не ждет. Только один старый хрен сидит в своем кабинете по соседству около телефона. Обнаглеть вконец и попросить его прислать Оксану в качестве бонуса? Хоть что-то приятное… Надо подумать об этом.
Холодно и жрать хочется. Вот и всё. А пока снег не пошел, с места сдвинуться нельзя — сторожа с ПНВ не позволят, не должен неопределенный мутант в сугробе вдруг оказаться, на их удивление, прямоходящим и двуногим. Алексей снова опустил капюшон, зарывшись лицом в теплый мех, пусть даже он и располагал к слишком неуместным и чувственным мыслям.
* * *
— Юрий Борисович, я все равно не понимаю, зачем нам оборудовать блокпост наверху!
Главный Привратник не слишком хорошо разбирался в боевой стратегии, но такой ответ командира сталкеров ввел его в недоумение.
— Вы же военный человек, если мне не изменяет память, пусть даже ваши знания десять лет уже лежат мертвым грузом, как вы можете игнорировать укрепление обороноспособности убежища?!
— Потому что ни хрена оно не укрепит, просто враг тихо снимет этих караульных — они и пикнуть не успеют. Судя по тому, что случилось в августе, враг у нас подготовленный, хоть и малочисленный. Если бы вы в панике внизу всех за штаны не держали, боясь в бой пустить… А вообще, я сам ни в чем не уверен: ну, положили бы мы этих диверсантов, а своих еще больше потеряли бы.
— Крыша — это возвышенность, на ней можно расположить постоянный блокпост.
— И протоптать туда народную тропу, чтобы любой дурак увидел, где этот пост находится… — Серяков скептически поглядывал на Главного, скрестив руки на груди, не приемля возражений. Но спорил сейчас не по инерции, а действительно был не согласен с предложениями. В таких спорах могла родиться истина, поэтому командир настроился на обстоятельный разговор. — И обзор у нас с возвышенности ровно на просеку. А там лес, сосны такой толщины, что за ними и Илья Муромец спрячется, если живот втянет. Юрий Борисович, если вы хотите сделать, как у соседей, то сначала сведите лес вокруг на полкилометра, потому что у них за «колючкой» ничего выше кустов нет. Ведь этого мы делать не будем?
— Нет, пустыня нам вокруг не нужна… А что вы предлагаете, если уж выступаете против одного стационарного поста?
— Не одного, а двух, во-первых. И нужны мобильные группы патрулирования. Человека по три, не меньше.
— А разве не принято по двое?
— Было принято, когда кошаки по лесу не бегали. Теперь этого мало. И, надеюсь, мы говорим не о ближайшей перспективе? У нас зимних тулупов для вашей охраны не предусмотрено. И не думаю, чтобы эти лесные ребята зимой к нам повадились, сейчас проникнуть в бункер потруднее будет.
О том, чьи люди должны охранять территорию, Грицких планировал отдельную беседу. И сейчас согласился с доводами Серякова. Если речь шла о безопасности, лучшего эксперта в бункере не найдется.
— Нет, этим мы займемся не раньше весны…
