Но против природы не попрешь. Воздух кончился и внутри "витязя", в чудовищно маленьком объеме, где еще мог скопиться воздух, катастрофически быстро начал накапливаться углекислый газ. В часто работающих легких стало больно резать, в голове зашумело, в глазах помутилось…
— Все…
Сил на то чтобы идти не осталось. Куликов встал, последние крохи силы он потратил на то чтобы стабилизироваться и не упасть утонув в иле, да так и застыл изваянием самому себе. Вадима окутала непроницаемая пелена илистой взвеси подсвеченной нашлемным и ручным фонарем.
Вадим после нескольких мгновений естественной паники вдруг успокоился и с удивлением осознал, что умирать легко, зная что частица тебя живет в твоем потомстве. Конечно, жаль что ребенок один, лучше если было два, три, а то и пять, но и это хоть что-то…
Смерть от удушья, не самая приятная, но как-то ускорить свою кончину он тоже не мог. Разве что открыть забрало и впустить воду, но против этого сопротивлялось все его существо. Лучше так, еще немного, еще несколько мгновений жизни, пусть мучительных, но жизни.
Куликов уже замутненным от отравления углекислотой сознанием, вдруг неожиданно ярко представил фантастическую картину, что пройдут годы, его засыплет землей от постепенно обрушивающегося свода и замурует тут на веки. Пройдут еще столетия, возможно тысячи, даже многие десятки тысяч лет, найдет и схлынет очередной ледниковый период, его вместе с породой поднимут процессы столкновения двух тектонических плит заставляющие расти горы, одновременно с этим верхние слои сотрут льды толщиной в несколько километров, остатки разрушит эрозия: растворят дожди и раздуют ветра. И однажды, кто-то из выжившего человечества (кем они будут в связи с нынешней войной, а может это будет его далекий потомок?) праздно прогуливаясь по окрестностям, а может охотясь, найдет среди нагромождения камней, все что останется от уральских гор, странный растрескавшийся валун. Из чистого любопытства, долбанет по нему другим камнем пару раз и под крошевом каменной скорлупы обнаружит его сохраненный временем "витязь" со скелетом внутри.
О чем подумает этот человек? Узнает ли он реликт прошлого или отшатнется в священном страхе? Это зависит от уровня развития: скатятся ли выжившие до первобытного уровня или все же сохранят технологии, а может вновь взойдут по лестнице технологического развития. Если вообще будет, кому найти артефакт былого: может вообще никого не останется на земле к этому времени: все вымрут или улетят с матери Земли в лучшие миры.
Последнее что зафиксировало помутневшее сознание это многократно описанный умиравшими, но выживавшими людьми: растущая точка света, коридор…
— Прикольно…
* * *
— Очнись, чтоб тебя!!!
Сильные звонкие пощечины мотали голову Куликова из стороны в сторону.
— Ну же Демон, что б тебя!!!
Сильный удар в грудь, после нескольких реанимационных процедур, чуть не проломил диафрагму и ребра, но сердце упорно не желало работать.
— Ну-ка отойди старшина…
Сержант Рябинин подошел с запасной батарей в руках, еще один солдат поднес провода. Батарею положили на пол, солдат замкнул контакты на клеммах батареи, а сержант приложил оголенные участки кабеля к груди Вадима.
— Спятил?!
— Хуже уже не будет. Либо мы его сейчас оживим, либо…
Электрический разряд выгнул тело Куликова дугой. Но сердце продолжало молчать.
— Еще разок!
Новый разряд прошел сквозь тело Вадима, да так что запахло горелым мясом.
— Вы его сожжете!
— Да какая ему будет разница, если не оживим?! Третий разряд.
И снова тело Куликова выгнулось дугой.
— Ну? — спросил доморощенный реаниматолог с батареей.
Сердце часто и с перебоями забилось. Судорожный с хрипом вдох остро резанул легкие.
— Так-то лучше…
Когда Вадим наконец осознал, что жив, то испытал чувство сродни разочарованию. Ведь его не найдут через сто тысяч лет…
Но потом он мысленно отмахнулся от бредового видения. И потом если бы его действительно нашли, то это были бы потомки китайцев… Ну их к черту.
— Ожил?
Грудь жгло и воняло паленым мясом. Вадим с трудом приподнялся.
— Да… Шашлыки жарили?
Обступившие его бойцы засмеялись.
— Типа того, — вместе со всеми хохотнул Коростин. — Испугал ты нас…
— Увлекся… Ты меня вытащил?
— Да. Пришлось за тобой нырять, когда ты не вернулся в урочное время.
— Спасибо.
Вадиму помогли застегнуться, предварительно помазав мазью следы ожогов. Он жутко замерз и окоченевшие пальцы отказывались слушаться. К тому же его только что выдернули из клинической смерти, так что в дезориентации нет ничего удивительно.
— Долго я был… в гостях у старушки с косой?
— Минут пять. Но это ничего… сейчас отойдешь. К тому же было холодно, так что…
— Да ладно, я все понял.
Спасение командира бойцы решили отметить небольшим пиршеством, разогреты сухпайки, да и Вадиму не мешало подкрепиться после всех подводных приключений.
— Что теперь будем делать? Назад пойдем? — спросил Коростин, с аппетитом доедая гречневую кашу с мясом.
— Да… Хотя я дошел достаточно далеко, чтобы увидеть начало подъема… Беда только в том, что воздух к этому времени начал заканчиваться. Но… если идти быстрее раза в два, чем шел я, то мы вполне могли бы преодолеть водную преграду и выйти на той стороне.
— Слишком большой риск, даже если пройдем под водой и вовремя выберемся. Вдруг там этих водных преград несколько, или еще хуже – обвалы. Или там вообще тупик.
— Верно, хотя на счет тупика я не согласен.
— Почему? Ты действительно веришь, что этот тоннель сквозной?
— Да.
— С чего же такая вера?
— Во-первых, он слишком велик чтобы кончиться ничем. Сколько от входа до сюда? Километра три прошли, не меньше. Да?
— Вроде того…
— Во-вторых тем кто этот тоннель прокладывал, было легче пройти гору насквозь, чем вдруг остановиться, разобрать машину и вернуться проделанным путем.
— А если она сломалась и дальше ни туды и ни сюды, и ремонт невозможен, да так и бросили там?
— Хм-м… все может быть. Ладно, чего теперь гадать? Идти туда слишком большой и необоснованный риск. Но если честно, тянет меня туда, — признался Вадим.
— Чего так?
Куликов пожал плечами.
— Наверное это просто мальчишеский интерес, не ко времени проснувшаяся жажда исследования.
— Понятно.
После того как поели, все почувствовали себя значительно лучше, в том числе и Вадим. Приведя в порядок свой "витязь" Куликов скомандовал возвращение. Им предстояла долгая и нудная работа по собственному откапыванию. Кроме того это могло быть опасно: китайцы вполне могли оставить сюрпризы вроде мин.
"Наверняка оставили, — подумал Куликов. — Не могли не оставить, так что придется копать очень осторожно…"
* * *
Тела товарищей оттащили подальше, чтобы не погрести их под выгребаемыми отвалами.
— Ну что, начали? Будем работать по одному по центру сверху.
— Ты куда полез, Демон? — остановил Коростин Куликова, собравшегося забраться наверх и приступить к работе.
— Копать.
— Копа-ать! — протянул старшина. — Тебя всего пять часов назад откачали, а ты – копать! Рехнулся что ли?! Сядь и не отсвечивай. А то загнешься к чертям.
— Да товарищ лейтенант, в самом деле, — поддержал Коростина сержант Рябинин.
— Черт с вами, — вынужден был согласиться Вадим, действительно почувствовав головокружение и неприятную одышку. — Копайте…
Первым принялся за работу старшина Коростин. Взял в качестве лопаты элемент брони от китайского бронежилета снятого с подбитого "витязя" и стал им отгребать породу. Но не проработал он и пяти минут как остановился.
— Вы почувствовали? — спросил он обернувшись.
— Что?
— Удар…
— Я ничего не почувствовав, — сказал Вадим.
Остальные также ничего необычного не приметили.
— Ну, может показалось, — неуверенно произнес Коростин и продолжил копать дальше.
После Коростина настала очередь Рябинина. Но вскоре и он остановился.
— Хм-м… действительно какая-то фигня была… Меня даже тряхнуло.
Рябинин и Коростин переглянулись.
— Может, китайцы до нас докапываются… взрывами? — предложил старшина. — Решили выяснить доподлинно, погибли мы или нет…
— Ладно… прекратить работы, всем сосредоточить внимание на вибрацию, — приказал Куликов пробудившийся после тяжелого забытья.
Ему такое объяснение Оптимуса-Прайма показалось логичным. Китайцы вообще дотошные и если им поставлена задача уничтожить противника, они его уничтожат и простым предположением в уничтожении не ограничатся. Докопаются и проверят, и если надо – добьют. А иначе их самих прибьют если потом выяснится что они поспешили с докладом о выполнении задания.
