— Если бы я знал…
— Ладно! Каждый из нас знал, на что идет. А Родион, кажется, своим поступком спас всех остальных. Лучше посмотри, что там с бомбой.
Я аккуратно открыл рюкзак и подсоединил нужные провода. Все получилось именно так, как мы и опасались. Аккумулятор был полностью разряжен. Но, кажется, электроника все же была целой. Достав из кармана повербанк, я подсоединил его к аккумулятору. Заряд не шел. Точнее, гаджет пытался выполнить свою функцию, но у него не хватало на это сил. Видимо, местное светило, которое свергло наше родное солнце, не давало нужное количество энергии. Внутри все оборвалось.
— Ну что там? — обеспокоенно спросил Саня, скидывая куртку.
Температура на захваченной территории была куда выше, чем за периметром. Ощущалась она градусов на двадцать пять.
— Сань, кажется в этих условиях заряд не идет, — разочаровано ответил я. — Все зря.
— Дай, я гляну, — подобрался мой друг, доставая из кармана мультиметр.
Несколько минут он внимательно все осматривал. А потом вновь заговорил.
— Не зря я столько лет с Николаевичем общался… Миша, она заряжается. Просто очень медленно. Думаю, на полный заряд уйдет не один день, возможно даже не неделя. Но надежда на счастливый исход все же есть.
— Значит, нам надо за это время уйти как можно дальше вглубь, — решил я.
Тут я почувствовал, как в мою ногу что-то тычется. Тело все сделало само, отпрыгнув в сторону на добрых полтора метра. Саня недоуменно уставился на меня. Я указал рукой в то место, где только что находилась моя нога.
Теперь в том месте из земли тянулся небольшой росток, на котором висел какой-то грушеобразный плод бирюзового цвета.
— Что за? — Саня тоже вскочил и отошел прочь от скамейки, с удивлением таращась на пришельца. — Что он делает?
— Не знаю! — растеряно пробормотал я.
Увидев, что творится что-то неладное, к нам подбежал Вадим.
Росток немного покрутился на месте, а потом откинул от себя плод и уполз под землю. Я осторожно подошел и потыкал незнакомый предмет дулом автомата. К счастью, он не подавал никаких признаков жизни. Осмелев, я пнул его ногой. Инопланетная «груша» ударилась о ножку скамейки и разлетелась на куски. Мы подошли поближе.
На вид это был обычный плод. Внутри виднелись крупные, как у хурмы косточки. Вся округа наполнилась аппетитным запахом.
— Да ну! — не выдержал Саня. — Они что нас пытаются накормить?
Лицо Вадима сначала покраснело, пошло пятнами, а потом и вовсе приобрело пепельный оттенок от ярости.
— Твари! Слопали нашего друга и теперь делятся? — сквозь зубы с ненавистью процедил он.
— Вадим, оставь. Тут ничего не сделаешь.
— Да я их!..
— Мамонтов! Отставить! — прикрикнул на него Терентьев. — Ты забыл для чего мы здесь? Что ты своими психами хочешь всем показать? Думаешь, я или Миша меньше переживаем? Возьми себя в руки. Мы идем дальше. И каждый из нас должен быть уверен, что его прикрывает надежный человек, а не комок нервов. Определись уже, с кем ты! С нами или нет!
Как ни странно, упрек подействовал. И через пару минут, мы снова увидели прежнего флегматичного росгвардейца. Надежного и уравновешенного.
— Надо идти, — произнес Терентьев. — Постараемся до темноты пройти максимальное расстояние. Думаю, что нам следует повернуть на северо-запад, обойти Москву стороной и двигаться в сторону Питера. Чем ближе мы подберемся к центру пятна, тем лучше.
Но нашим планам не суждено было сбыться. Не в этот день.
Как только мы направились в сторону Питера, перед нами тут же возникла живая стена из растений. Мы в недоумении переглянулись и изменили направление в сторону Москвы. На этом пути никаких препятствий не возникало. Как только нам надо было куда-то повернуть, растения тут же указывали направление, выстраиваясь живым коридором.
Мы шли по Москве. Только это была какая-то другая столица. И дело было не только в оплетавших все лианах или в отсутствии людей, но и в чем-то еще. Сама атмосфера, запахи, цвета отличалась от прежнего мира. Мне было страшно себе признаться, но кажется, что таким мегаполис мне нравился куда больше, чем тот, в котором я был последний раз.
Мы шли молча, ни о чем не разговаривая. Думаю, что каждый опасался того, что в любой момент джунгли накинутся на него и кровожадно слопают. Но ничего такого не происходило.
Вскоре наступил вечер. Понять мы это смогли только по стрелкам на часах, так как никакого заката тут не привиделось. Мы уселись прямо на дорогу, на участке, свободном от автомобилей и достали консервы, чтобы поужинать.
Как только я отправил в рот первый кусок мяса, небольшой росток снова принес нам свой плод. Затем другой росток сделал то же самое, и третий. Они все приходили и приходили, пока перед нам не появилась целая гора грушеобразных плодов.
— Все же, мне кажется, они пытаются нас накормить, — ухмыльнулся я.
— Да лучше сдохнуть от голода, чем попробовать эту гадость! — с набитым ртом пробормотал Вадим.
— Согласен… Ладно, надо помянуть друга, — предложил я, доставая из-за пазухи флягу.
Саня и Вадим последовали моему примеру. Мы синхронно сделали по глотку и отставили фляги в сторону.
— Всегда был уверен, что особист всех переживет! — грустно произнес Терентьев.
— Хорошо его знал? — спросил я.
Все же из всех участников похода, Родион был самой загадочной фигурой.
— Его никто не знал. Он даже перед советом города не отчитывался. У него не было семьи, детей, друзей. Целыми днями он пропадал в лаборатории или на складах. После того, как ты нашел проход, в одиночку выходил за периметр города, что-то вынюхивая.
— А почему вы не заставили его все рассказать? — удивился я.
— Его-то заставь! — ухмыльнулся Мамонтов.
— Не в этом дело! — отмахнулся на его выпад Саня. — Просто до вторжения, он был наделен наивысшими полномочиями. Приказ сверху.
— Так главных больше, вроде как и нет! — сказал я, но осекся, наткнувшись на взгляд друга.
— Уверен? Как-то раз я случайно заглянул на склад. Услышал голос. Прислушался. Это был Родион. Он кому-то докладывал о том, что происходит в городе. Очень подробно. И обращался он к собеседнику никак иначе, как «Верховный Главнокомандующий».
— И что это меняет? — не понял я.
— Да то, что город, как и совет подчиняется президенту. Как-то раз один из моих коллег поднял вопрос о Верещагине и его действиях. На него сразу же зашикали, сказали, что его нельзя трогать. А спустя время, в совете города стало на одного человека меньше. А в хронике несчастных случаев, на один больше. Вот так! Но как бы оно ни было, он был настоящим патриотом и нашим боевым товарищем.
Некоторое время мы молчали. Первым голос подал Вадим.
— Давайте подумаем, что делать дальше! У меня складывается ощущение, что эти, — он брезгливо поморщился, бросив пустую банку из под консервов в ультрамариновый мох, — куда-то нас ведут.
— Скажу больше, я уверен, что они пытаются наладить контакт, — с уверенностью произнес Терентьев.
— С чего ты…
Продолжить он не успел. Рядом с нами снова выполз росток, но на этот раз него свисал не странный фрукт, а местами покрытая ржавчиной, банка тушенки. Он вежливо поставил ее перед нами и уполз куда-то обратно.
Вадим растеряно взял банку в руки, повертел и с недоумением произнес.
— Сделана в 2027 году… В Подмосковье… ГОСТ…
— Я же тебе говорю, что они пытаются с нами наладить контакт! А делать нам ничего не остается, кроме как идти по проложенному ими маршруту, — устало произнес Саня. — Ладно, я отдыхать. Первым дежурит Вадим. Потом Миша. Меня разбудите к утру.
Прямо на асфальте он расстелил спальный мешок и улегся сверху него. Укрываться нужды не было. Похоже, что холода остались в прошлом. Мы и так были в одних футболках. Не известно было, когда еще удастся отдохнуть, поэтому, не долго думая, я последовал его примеру.
Темноты мы так и не дождались. Видимо, в этом мире царили свои, непонятные нам законы.
