Немая сцена длилась одно мгновение. Рэб узнал рыбака, он был его постоянным прихожанином, часто исповедовался в своем грехе — пьянстве. Что ж, будет ему еще один повод завязать с ним. Рэб сильнее прижал брыкающегося бычка и исчез в кустах. Рыбак долго смотрел вслед шевелящимся кустам. Вынул из-за пазухи бутылку водки, хотел приложиться, но передумал, убрал назад.
Варн оказался не таким уж и белоручкой. Он не побрезговал телятинкой, жареной на костре, без соли и гарнира. Рэб употребил мясо сырым, благо его клыки спокойно справлялись не только с мясом, но и костьми. Когда голод был утолен, Рэб решил подробнее узнать о планах Варна. Но его спаситель не спешил ими делиться. Он успокоил Рэба, но подробностей не рассказал.
Еженочно, Рэб один или с Варном приходил к своему дому и подолгу смотрел на него. Он не мог поверить, что видит его, а еще больше он не мог поверить, что видит себя, часто возвращающегося за полночь. Как-то они с Варном, не удержались и отправились ночью к церкви. Варн стоял на плечах мутанта и заглядывал в окно, комментируя происходящее для Рэба. Парадокс с тем, что ты видишь, то что уже произошло однажды, но с другого ракурса, показался ему удивительным. Он смотрел на себя, безобразного пьяницу и не испытывал жалости и сострадания. Отец Анатолий даже показался ему чужим человеком. Так сильно он стал не похож на него.
Бродячие псы, часто увязывались за ним, держались на расстоянии и лаяли на все лады. Люди, обеспокоенные лаем, включали свет, и часто видели, как в нем что-то мелькало. Все, без исключения, считали это обманом зрения. Рэбу приходилось отгонять собак рыком. Тем, кто слышал его, а таких было много, труднее было списать это на обман слуха. Вкупе с пропадающими телятами, по поселку пошел слух об оборотне. Народ нашел следы гигантских лап, которые принадлежали Рэбу и устроил охоту, наивно полагая подстрелить оборотня.
Варну и Рэбу пришлось уйти дальше, чтобы не травмировать не готовых к этому жителей поселка. Дикая жизнь наложила сильный отпечаток на внешность Варна. Он все больше напоминал того бомжа, которого знал Рэб. Отросла борода, униформа стала грязной, и даже речная вода не могла сделать ее чище. Но, по словам самого Варна, так хорошо он себя еще никогда не чувствовал. Впервые в жизни он не тяготился тем, что начался новый день, в котором будут очередные проблемы. Каждое утро он просыпался с довольной физиономией и придумывал, из чего еще можно приготовить еду.
Тот самый день настал. Прямо посреди ночи прозвонил будильник на руке Варна.
— Эй, морлок, проснись! Нас ждут великие дела! — Варн разбудил Рэба.
Это была та самая ночь, накануне отправки батюшки в Улей. Варн снова наблюдал за отцом Анатолием с плеч Рэба. Пьяный священник водил по стенам церкви мутным взглядом и пару раз попадал им в лицо Варна. В этот момент его искажала гримаса страха, но буквально через пару секунд, он забывал о нем и снова бесцельно вертел головой. Наконец, он упал. Варн забрался в церковь и снял с ключей батюшки брелок от гаражных ворот. В насмешку над священником он сломал стул и сделал из его ножек крест и привязал к нему нож.
— Знаки должны направить его на путь истинный. — Произнес Варн с сарказмом.
До рассвета, почти не таясь, они добежали до дома отца Анатолия. Рэб спрятался в гараже, а Варн остался ждать батюшку на улице. Ему до сих пор было неясно, что на уме у Варна. Хотелось ему верить, так как у Рэба не было никаких своих вариантов, кроме, как остаться здесь в чудовищном обличье. И то, только на время действия препарата.
Рэб даже задремал и проснулся, когда услышал знакомый разговор совсем рядом.
— Я не пойду внутрь, батюшка. Боюсь оскорбить своим видом твои хоромы. Будь милостив, вынеси сюда. — Попросил бомж.
— Да тут только собаки мои едят. Проходи, не стесняйся. — Пригласил в дом бомжа отец Анатолий.
Варн прикидывался профессионально. Если бы отец Анатолий знал тогда, что перед ним человек из другого мира, нашедший в себе дремлющее без надобности благородство, чтобы спасти его, безобразного мутанта, то его тон был бы менее снисходительным. Разговор удалился и снова наступила пауза томительного ожидания. Как сейчас Рэб вспомнил все моменты разговора. Он должен быть не больше получаса.
Открылась входная дверь. Тяжело затопали ноги. В дверь гаража, выходящую во двор, постучали. Рэб открыл замок. Он с трудом нес на себе тяжелое тело отца Анатолия.
— Тяжел ты был братец! — Варн зашел внутрь и бросил тело батюшки в старое кресло. — Слушай меня внимательно. Ты и этот человек одно и то же. Ты должен переселиться в его сознание. Это не контроль чужого тела, это полноценное переселение сознания.
Рэб отрицательно замотал головой. Он знал, что его умение не распространяется на людей. Он пытался показать Варну на своем примере, что его умение работает только с мутантами.
— Нет, это в Улье они становятся мутантами, но дело не в этом. Дело в генах, ты можешь контролировать тех, кто потенциально будет заражен в Улье. Ты, Рэб никакой не имунный, ты заразился бы, если бы в прошлый раз я не дал тебе жемчужину из твоей собственной башки. Понял? И твой иммунитет, и редкий дар, это все потому, что ты съел споровое тело из своей собственной башки. Ты не стал полноценным мутантом, потому что твоя жемчужина дала тебе уникальный иммунитет, содержащий твою собственную ДНК. Ни на кого другого она не подействовала бы таким образом, как на самого тебя. За этот эксперимент нам могли бы дать отличную премию. Вру, премию дали бы только мне, а тебя убили. Всё, хватит болтать! Бери этого толстого упыря под свой контроль.
Варн постучал по щекам отца Анатолия. Батюшка замычал, зашлепал губами и попытался открыть глаза. Рэб не понимал, для чего ему надо было брать под контроль свое бывшее тело, но подчинился. Мутный взгляд отца Анатолия скользил по лицу Рэба, ничего не выражая.
— Ну же, спеши! — Требовал Варн, удерживая в ладонях голову батюшки. — Смотри на него!
Рэб подошел ближе и в упор уставился в свое собственное лицо. Темные круги под глазами, от пьянства и недосыпа, пухлые губы, варениками вывернувшиеся из-под бороды. Он помнил себя до того, как стал превращаться в мутанта. Уже тогда Рэб выглядел иначе. Отец Анатолий кое-как остановил взгляд на морде Рэба. На мгновение в них отразился мелькнувший страх. Тело Рэба с грохотом упало на пол, помяв дорогую машину. Отец Анатолий блаженно упал на спинку кресла и закрыл глаза.
Варн взял в руки оружие, навел его на грудь мутанта и выстрелил. Голубоватый импульс пробил в груди брешь. Разжижившаяся плоть стекла мутной лужей на пол. Варн вывернул голову мутанта, чтобы удобнее подступиться к затылку. Нашел на полке «болгарку» и с ее помощью стал высверливать отверстие. Гараж наполнился дымом с запахом горелой плоти. Отверстие получилось квадратным. Варн просунул в него пальцы и вынул все, что уродило тело Рэба. Главная драгоценность переливалась мутно-белыми боками. Варн поднял ее вверх, посмотреть, как отражается свет на ее боках.
— Добро пожаловать в Улей! — Произнес он и проглотил ее.
Рэб пришел в себя оттого, что прямо под ухом кудахтала курица. Он открыл глаза и увидел, что лежит в траве, в зарослях амброзии, таких же, какие росли на задах его двора. Пестрая курица скребла землю лапами, и косилась одним глазом на Рэба. Первым делом он понял, что все изменилось. В ощущениях, в восприятии. Рэб вытянул перед собой руку и увидел пухлые пальцы с аккуратно стрижеными ногтями. Приподнял голову и увидел свой забор и открытую настежь калитку. Он сел, голова кружилась, как с сильного похмелья. Рэб начал вспоминать, зачем оказался здесь, где Варн, и как прошла перезагрузка кластера. Он больше не был мутантом, он снова был в своем прежнем теле и пока не мог сказать, радоваться этому или огорчаться.
Рэб встал и огляделся. Он определенно не был в Улье, хотя состояние было похоже на безживцовое голодание. Поселок был на месте и выглядел именно так, как должен, включая солнце, не похожее на светило Улья. В голове вырисовывалась задумка Варна. Он вытащил Рэба за пределы кластера, чтобы тот снова не оказался в Улье. А что сталось с самим Варном?
Шаткой походкой, Рэб дошел до дома. Дверь в гараж была открыта. Он заглянул туда и увидел свою машину с вмятиной на капоте. На полу валялась «болгарка» со сточенным «под ноль» диском. Рэб прошел на кухню и ему сразу на глаза попался листок, оставленный на столе. Трясущимися от слабости руками, Рэб поднес его к глазам. Текст был написан от руки:
«Меня многому учили в жизни, знания, которые я не хотел усваивать заколачивали силой, и они становились частью меня, даже против моей воли. Я мог бы стать другим, будь у меня выбор, или знание, что это можно сделать. Ты помнишь, как я сказал, что умнее таких как ты, и был прав отчасти. Что толку от ума, который работает только по заранее заданной программе. Все, что вне ее, он отказывается обрабатывать. Я, механизм. У тебя, Рэб, удивительный дар, и это не способность управлять чужим телом, это способность доходчиво объяснить, что есть разные пути стать тем, кем ты хочешь. Прости, что я съел жемчужину. Я отправляюсь в Улей, и она мне нужнее. Считай это твоей платой, за мою помощь. Будь счастлив на Земле, а я пройду свой путь и приумножу здесь твои знания. Твой ученик, Варн».
