Я спокойно отошел от своей тумбочки, и Пфальц вывалил мои вещи на кровать. Мортон подошел и начал копаться в них. Его лицо озарилось радостной улыбкой, и лейтенант поднял вверх руку с зажатым в ней накопителем.
— Откуда у тебя это? У меня на днях пропал накопитель. Мне кажется, что это он. Да, точно, он, — Мортон крутил в руках камень.
— Я привез его из республики, — как можно спокойнее произнес я, чувствуя, что во мне начинает просыпаться зверь.
— Ты задекларировал его на таможне при въезде в княжество? Можешь представить подтверждающие документы? — Он с усмешкой уставился на меня.
— Нет, но это мой накопитель.
— Что ж, доказательств у тебя никаких не имеется. Я забираю его и, возможно, проявлю милосердие и не дам хода делу о воровстве, — он явно провоцировал меня, ожидая, что я кинусь в драку. Спасибо прожитым годам — они научили меня держать свою ярость в узде, и даже частичка Нургала, которая пряталась глубоко внутри и сейчас настоятельно рвалась порвать этого засранца на мелкие клочки, спасовала. Я старательно задвинул ее на задний план и как можно более нежно улыбнулся лейтенанту:
— Уж будьте любезны, рассчитываю на ваше милосердие. Все-таки, судить меня за кражу моего же накопителя было бы совершенно неразумно. К тому же, слышал, завтра прибывает отряд жрецов. Уверен, они пожелают принять участие в таком развлечении, как суд надо мной, — при упоминании жрецов лицо Мортона скривилось. Заметив это, я слегка усмехнулся, что не осталось незамеченным.
— Отведите его в карцер на ночку. Пусть подумает, как правильно разговаривать со старшим по званию, тем более, с дворянином! — Лейтенант развернулся и с высоко поднятой головой вышел из казармы, продолжая сжимать в кулаке мой накопитель.
— Идем, — вздохнул Пфальц, — отведу тебя в карцер. А этого положите на кровать. Через полчаса придет в себя. И предупредите, что, если будет бузить, отправится туда же, — он кивнул на так и лежащего без сознания Горта.
Пфальц был недоволен. Он пересекался по службе пару раз с лейтенантом Мортоном, и тот ему сразу не понравился. Когда формировали роту, и сержанту дали отряд новичков — это не было проблемой, но когда оказалось, что этот отряд причисли к роте лейтенанта, Пфальц загрустил. Мортон был дворянином, но не простым, а княжеским. Его отец был приближен к кому-то там, поэтому сын так и сочился спесью. Сам Мортон с пренебрежением относился к службе и больше всего любил проводить время в квартале развлечений, спуская деньги на азартные игры и на девушек. Благодаря родственникам, ему многое сходило с рук. Пфальц слышал, что в последнее время лейтенанта серьезно ограничили в деньгах, но сегодня Мортон нашел способ поправить свое состояние. Крысятничать у своих, у тех, с кем ты пойдешь в бой! Пфальц поморщился. Ему было противно принимать в этом участие. Но пока он не видел возможности что-то противопоставить зарвавшемуся лейтенанту.
Глава 8
Нокс поправила прическу, стоя перед зеркалом в своем номере. Сегодня они ночуют в небольшой гостинице, а завтра уже присоединятся к военным в Атне. Буквально через несколько дней планируется начать выдавливать зверей с земель, принадлежащих княжеству. Во всяком случае, именно такая цель стояла перед их отрядом.
Она снова покрутилась перед зеркалом и одобрительно улыбнулась своему отражению. Она выросла, стала красавицей, и не только знала об этом, но и умела пользоваться своей красотой. Из зеркала на нее смотрела высокая белокурая девушка — на вид лет восемнадцати. На самом деле Нокс было двадцать два, и она уже успела осознать, что выглядеть моложе — это благо. Хотя совсем недавно мечтала стать старше. В столице она встретилась с Даной, которой сейчас было пятнадцать лет, и Нокс позавидовала ее красоте и невинности.
«Да, — думала молодая жрица, — как же печально, что люди взрослеют и стареют. Как грустно, что детство прошло, и настала взрослая жизнь, полная взрослых проблем». И как же плохо, что в мире богини время течет по-другому. Большинство тех, кого она знала в этом мире, стали старше всего на год, а для нее прошло гораздо больше времени. Правда, Лучезарная обещала исправить проблему со временем в своем мире, как только в войне будет одержана победа.
Мысли о войне заставили ее вернуться к воспоминаниям о последний днях в мире Лучезарной, и о причине, по которой Нокс вернулась в мир Оорс. Все было просто — она искала Семи. Когда ей было двенадцать лет, она первый раз увидела его. Он был такой загадочный и молчаливый. Когда Семи говорил, создавалось впечатление, что ему очень скучно, и он уже все знает, но, тем не менее, готов принимать участие в беседе и даже дружить с ребятами и с ней. А иногда он превращался в сорванца и мог со смехом кататься на коньках, падать на лед, участвовать в куче-мале. Потом-то она узнала, что дело было в том, что в нем сидело сразу два сознания, а когда они разделились и появился настоящий Семи — нескладный паренек четырнадцати лет с грустными глазами — она решила, что он и есть именно тот, кого она полюбила. Потому что второй, парень по имени Макс, был значительно взрослей, скучней и серьезней.
Она прожила с Семи чуть больше года, пока не поняла, что он — совсем не тот, кто ей нравился. Не было в нем уверенности и спокойствия, которые ее изначально покорили. Семи во всем вечно сомневался и, в первую очередь, в самом себе. Он мог читать ночами напролет и обсуждать разные теории с Никосом. Его мало интересовала реальная жизнь. Он все время витал в облаках. Да, он был милым и нежным, но ему не хватало какого-то внутреннего стержня. Желания добиться хоть чего-то в этой жизни. Он бы не смог организовать бизнес даже в двадцать лет. Найти настоящих друзей, собрать народ и дойти до изначального храма богини…
Все эти годы она обучала послушников тому, чему сама научилась у Семи. Первое время ей нравилось этим заниматься, но через год уже сильно наскучило. К тому же, результат занятий совсем не радовал. На каждую группу уходило почти полгода, затем она отправлялась с ними в мир Оорс и окунала каждого из послушников в воды Аагры. И вот в этом-то и крылась большая проблема. Никто не мог видеть магическое ядро другого человека так хорошо, как видел его Семи. А воды Аагры очень опасны. В этом обряде было важно прочувствовать нужный момент. Вытащишь послушника из воды раньше времени — магия Лучезарной не войдет в его источник; вытащишь позже — можно совсем испортить магическое ядро, что зачастую приводит к гибели. Нокс неплохо видела контуры ядра и его насыщенность, во всяком случае, лучше всех остальных, но хуже, чем требовалось для того, чтобы обряд проходил абсолютно безопасно для жизней всех учеников.
Она вспомнила разговор с богиней насчет этой проклятой реки.
— Зачем она вообще нужна? — спросила Нокс.
— Как преграда от зверей. Такой ответ тебя устроит? — Богиня внимательно посмотрела на свою избранницу и со вздохом добавила, — но это лишь часть правды.
— А другая часть?
— Другая… ваш мир надо насыщать магией, и Аагра в данном случае выполняет функцию этакого насоса и распределительного центра. Река на протяжении своего пути забирает магию из всего, что находится рядом, и что в нее попадает. Из обычных зверей, неосторожно попавших в ее воды, из людей, деревьев, жуков. Из всего, до чего может дотянуться. Она перерабатывает магию, и по подземным артериям отдает ее источникам.
— Получается, без реки в нашем мире не будет магии? — удивленно спросила Нокс.
— Будет, но совсем мало. Не будет концентрации магии. Она просто разольется по всему миру тонким и малозаметным слоем. Именно наличие источников позволяет удерживать концентрацию магии на приемлемом уровне во многих районах вашего мира. Вы заряжаете на них накопители, рядом с ними рождаются маги с хорошим магическим ядром, которым не требуются десятки лет, чтобы стать магами. Река смертельно опасна, но необходима вашему миру.
