— Все нормально, — сказала она, пробираясь к кладовой. Исчезнув на минуту, она вернулась на кухню более оживленная, чем когда-либо. — Почему бы тебе не пойти к Ванбергерам и не передать Ане, что ужин скоро будет готов?
— Хорошо, — он пересек кухню и направился к задней двери.
— Надень что-нибудь, — сердито сказала мать.
— Я уже.
— Не тапочки и халат! Они подумают, что ты только что встал.
— Но так и есть.
— Нет, ты просто вздремнул. Это совершенно не одно и то же.
Джаспер повернул серебристую дверную ручку. В саду он прошел мимо шезлонга, на котором сегодня загорала Ана. Ее книга все еще лежала на траве открытой, обложкой вверх рядом с наполовину пустым стаканом с водой.
В его голове промелькнула вспышка воспоминания двухнедельной давности: Ана вылезает из бассейна и вытирается. Он сидит, болтая ногами в воде, и наблюдает за ней. Назад-вперед, назад-вперед, словно она готовилась к чему-то.
— Как я отреагировал на результаты твоего теста на Чистоту? — спросил он ее.
— Твой брат умер через десять дней после этого. И мы не виделись до его похорон.
— Что я тебе сказал?
— Ты был зол.
— Из-за теста или брата? — ее глаза настороженно взметнулись. На нее было больно смотреть. Она находилась так далеко отсюда. — Должно быть, я сильно сходил по тебе с ума, раз все же решил обручиться. Даже хотя у тебя Большая тройка.
Тишина.
— А ты сходила по мне с ума? — спросил он.
Долгое время она не отвечала. Ему уже показалось, что ответа не последует. Затем она произнесла:
— Ты узнал, что Том выяснил, будто с тестом на Чистоту что-то не так. Из-за этого.
И с полотенцем на шее Ана удалилась в дом.
Он был уверен, что здесь кроется нечто большее. Даже если она была права, даже если смерть его брата не была простым несчастным случаем. Даже если он узнал, что Том обнаружил аномалию, подрывающую тест на Чистоту и ее диагноз.
«Был ли я влюблен в нее?»
Та часть, которая, казалось, помнила так много, не ответила.
4
Диск
С кружками супа и керамическими мисками, наполненными рисом, Ана с Коулом прошли мимо сервированных столов и скамеек и отправились на поиски более уединенного места. Они пересекли улочку между домами и двинулись вверх по склону.
Намереваясь сориентироваться, Ана раскрыла карту.
Коул улыбнулся тому, как она одновременно пыталась удержать еду и прочесть листок.
— Мы вот на этом склоне холма, на северо-западе, — сказал он. — Если пойдешь вниз, то направишься на юг, юго-восток в сторону прудов и здания регистрации.
Они вышли к дороге на краю поселка, оставив позади покрытые мхом дома и хижины, разбросанные по окраине.
— Ты перелезла где-то там, — он указал на развилку, одна из тропинок которой уходила влево. Сквозь высокие заросли проступили загон для скота и угол деревянного сарая. Ана кивнула. На карте дорога от плетенного строения вела прямо к северной стене, где ее нашел Блейз.
Они отправились дальше.
На поляне с растущими тут и там тонкими деревцами за столом для пикника пожилая пара играла в нарды. Рядом стояло бетонное корыто, заполненное водой. Ана с Коулом заняли столик в глубине леса. Они уселись друг напротив друга. Он взял ее руку в свою, улыбнулся и вилкой начал заталкивать в рот кусочки цыпленка с рисом.
— Так почему здесь запрещена вся электроника? — спросила она, делая глоток бульона.
— Когда лагерь только построили, электричества не было. Люди привыкли к более простому стилю жизни. Пожив без благ, начинаешь понимать насколько ты можешь стать зависим — от телевидения, видео-игр, сети, новостей. Постоянного бомбардирования информацией.
— Но из-за этого Просвещение оторвано от остального мира.
— Нам передают о том, что творится вокруг. — Она обратила внимание на его «нам».
Частичка его все еще принадлежала этому месту.
— Но, это значит, что вы полностью зависите от того, кто передает вам эту информацию.
Коул пожал плечами, отказываясь развивать тему.
— Ты выглядишь уставшей, — сказал он, озабоченно поглядев на Ану и проведя по ее подбородку большим пальцем, — уставшей, но все равно красивой.
Она покраснела.
— Сколько дней до отъезда ты планируешь здесь пробыть? — задала она вопрос.
— Максимум три-четыре. Я подожду Сетона. Он хочет завтра выйти, чтобы прослушать диск и переговорить со связным о нашем новом пристанище.
— Ты не против уйти?
— Это же не навсегда.
«Так он хочет вернуться?» Если им удастся сбежать, ей не хотелось возвращаться.
— Отец поймет, что я с тобой. Пытаясь меня отыскать, он придет сюда.
— Никто и никогда из Общин не входил в Просвещение, если только не хотел здесь раствориться, и наоборот. Это негласное правило, которое защищает обе стороны. Если твой отец нарушит его, он поставит под угрозу безопасность Чистых, которых должен защищать.
Ана придерживалась другого мнения. Отец не любил терять контроль над ситуацией. Из-за диска его команда убила Министра Коллегии. Он не позволит диску или ей так просто уйти.
Коул заметил ее беспокойство.
— Просвещение связывает большая деятельность, — сказал он. — Оказание помощи сотрудникам Новастры при их исчезновении. Помощь таким людям, как Том и Джаспер Торелл. И за все эти годы никто и никогда не перебирался через стену. Для обеих сторон слишком многое поставлено на карту.
— Никто кроме меня, — тихо произнесла она.
— Да. Кроме тебя. И шамана Тенджери, — добавил он. — Не знаю, поверишь ли ты, как Лайла, но он будто бы астрально перенес себя сюда из Сибири.
— Я и шаман?
Коул перестал жевать.
— Да, ты, возможно, заметила некую странную реакцию людей на то, что ты перелезла через стену, — он нахмурился. — А может причиной послужил купальник.
Ана поймала взгляд Коула и заметила, как уголок его рта приподнялся в улыбке. Коул подтрунивал над ней.
— На самом деле, — произнес он, поерзав на скамье. — Я давно хотел тебе кое о чем рассказать. Многие поселенцы — последователи Писаний шамана. В них есть стих, который люди считают пророческим. — Он замолчал, тыльной стороной ладони потер подбородок и продолжил, осторожно подбирая слова: — В нем говорится о явлении ангела во время полной луны.
— Ангела?
— Эти слова можно истолковывать как угодно.
Ана полезла в карман и прикоснулась к луне ожерелья.
— Так Клеменс считает, что я и есть тот ангел?
— Ну, — Коул прочистил горло. — Возможно, последователи считают это неким знаком.
Она отставила еду и обошла вокруг скамьи. Коул подвинулся, освободив для нее место рядом с собой.
— Знак чего? — спросила она, ощущая сквозь разделяющую их тонкую ткань тепло его бедра.
— Люди считают, что ангел как-то связан со свержением правительства. Больше мне ничего не известно. Я не читал Писания, — он начал нежно водить пальцем по ее запястью.
От физического контакта ее сердцебиение участилось. Ана сглотнула, пытаясь сосредоточиться на разговоре. Вероятно, Сетон рассказал Коулу про ангела с луной, когда она ушла переодеваться перед собранием Представителей. Может поэтому, когда они встретились позже, он показался ей отстраненным.
— Ты… этот стих… ты в него веришь? — слова путано вырвались из ее рта.
— Нет, — ответил он. Его палец замер над ее рукой. Ее словно парализовало в ожидании его прикосновения. — Думаю, — сказал он, — ты права насчет отца и, мне кажется, сегодня ночью ты должна остаться со мной.
Он сменил тему. Коул не был уверен в предсказании. Ее тело пылало от желания и разочарования, и чего-то еще, что она не совсем понимала.
— Только в качестве меры предосторожности? — спросила она.
Он хмыкнул, затем резко встал.
— Лайла! — произнес он. Ана проследила за его взглядом, устремленным в другой конец поляны. Возле одного из столов стояла темноволосая девушка в белом.
«Лайла?» Одетая в цветастую летнюю юбку и белую блузку с заплетенными в дюжину тонких косичек волосами, Лайла выглядела милой, женственной копией девушки, с которой Ана познакомилась в Камдене.
