Гланька оценила его ход и пару раз демонстративно хлопнула в ладоши.
Светка, жена Артема, была в последние годы проклятием семьи Востросаблиных. Смазливая, но недалекая, злобная и лживая оторва, к которым почему-то всегда тянуло Артема, она отравляла им жизнь с неустанным усердием и нескрываемым удовольствием. Особенно она разошлась после смерти Николая Николаевича. Какое-то время Виктория Алексеевна попыталась жить вместе с сыном и его женой в одной квартире и поняла, что такое адские муки. Светка изводила ее откровенно, ничего и никого не стесняясь. Как раз именно тогда Ледников практически и перестал бывать у Востросаблиных - не мог видеть, как эта злая до невменяемости дура издевалась над несчастной Викторией Алексеевной.
Несколько раз он говорил об этом с Артемом, но тот лишь отмахивался: «Мать, знаешь, тоже хороша! Она тоже кого хочешь довести может. Кто их там разберет!» Самое поразительное, что и Андрей повел себя так же - предпочел «не встревать». Сыновья, занятые собой, оставили свою мать.
Викторию Алексеевну было безумно жалко. Но что мог сделать тогда Ледников? Он мог только выслушивать рассказы Виктории Алексеевны о том, как невестка кричит по телефону на всю квартиру, что не дождется, когда, наконец, эта старая б… сдохнет и освободит квартиру! Или о том, как грозит ошпарить ее кипятком!..
Потом он, конечно, еще пытался говорить с Артемом, но каждый раз слышал в ответ, что обе они, жена и мать, хороши, и он не собирается разбираться в их дрязгах!
В конце концов до Артема правда дошло, что дело может принять совсем уж скверный оборот, и Светка вернулась жить в свою квартиру, но до развода не дошло. Артем ночевал то у жены, то дома, а Виктория Алексеевна убеждала себя, что долго так продолжаться не может и вот-вот он бросит это чудовище окончательно. Даже уже бросил. Она почти убедила себя в этом. И вот он пожаловал с этаким известием.
- Во-первых, как тебе известно, мы не разведены, - напомнил Артем матери. - А во-вторых, она ждет ребенка…
- От кого? - спросила ошарашенная Виктория Алексеевна.
- Мать, что за вопрос?
- Так ты у нее бывал все это время?!
- Ну, бывал. А что такого?
- После всего, что она говорила о твоем отце?! После всего, что она вытворяла со мной?
- Мама, ну мало ли что бывает в семейной жизни? - беспечно махнул рукой Артем.
- Ребенок… - зачарованно произнесла Виктория Алексеевна. - И ты еще говоришь, что дело не в ней. Значит, теперь она вернется к нам?
Виктория Алексеевна неожиданно встала и, не глядя ни на кого, вышла из комнаты.
- Ну, дядя, ты, блин, даешь! - засмеялась Гланька. - Порадовал!
Тут и Андрей пришел в себя.
- Ты же ее просто убил! Другого дня не нашел? Она же Светку твою не переносит. Они же не могут жить вместе! - яростно прошипел он.
Но Артем уже окончательно пришел в себя и не собирался отступать.
- А твою супружницу она переносит?! С ней она жить вместе может? Тогда давай поменяемся. Вы будете жить с ней, а я отдельно. Устраивает? Я тебе давно предлагаю.
- Ты же знаешь! - бессильно пробормотал Андрей.
- Что я знаю? Я знаю, что она, между прочим, и твоя мать. Так что давай - решай. Ты же теперь у нас глава семьи. Прямо вождь и учитель. Сэнсэй и аятолла в одном флаконе! Давай, вперед!
- Идиот! - словно от зубной боли простонал Андрей.
Артем и не думал обижаться. Он прекрасно понимал, чьи позиции сильнее в этом споре.
- Что, испугался? Страшно? Ага!
Гланька толкнула Ледникова под столом ногой. И весело подмигнула. Судя по всему, для нее в этой яростной схватке братьев не было ничего нового, она лишь забавляла ее. А для Ледникова такой поворот сюжета был неожиданностью. Свирепую ругань между братьями он видел и раньше, но он не представлял себе, что причиной раздоров может стать Виктория Алексеевна. Это что же получается? Никто из ее сыновей не хочет жить вместе с матерью после смерти отца… Такое Ледников вряд ли мог себе раньше представить. Тут у кого хочешь крыша поедет. И не такие глюки пойдут.
- Все, антракт, - шепнула Гланька Ледникову. - Первое действие ярмарки безумия закончено. Пошли выйдем - поговорить надо…
Она встала. Ледников, неожиданно для себя, как-то даже слишком послушно встал и пошел вслед за ней.
- Эй, Ледников, - крикнул вслед Артем. - Ты там поосторожнее! Учти, она моя племянница!
[5]
Они поднялись на второй этаж в бывший кабинет Николая Николаевича Востросаблина, в котором теперь царили беспорядок и разгром. Гланька уверенно устроилась на командирском месте за письменным столом и насмешливо уставилась на Ледникова.
Ледников, который никак не мог сообразить, как ему вести себя с этой молодой нахалкой, пристроился на диване, среди связанных в стопки книг и папок.
- Ну, и чем мы займемся? - как можно развязней спросил он.
- Работой, - с начальственной улыбкой сказала Гланька. - Для начала - работой. А там посмотрим…
- Мебель, что ли, будем выносить?
- Это не по моей части, - презрительно фыркнула Гланька. - Я бы все это просто сожгла, чтобы ничего не осталось. На самом деле весь этот мусор никому не нужен. Но они боятся себе в этом признаться. Поэтому сначала будут, ругаясь и надрываясь, тащить все в город, а там, опять ругаясь и проклиная друг друга, куда-то его пристраивать. А потом все равно выкинут…
Ледников ничего не сказал. Толковать этой самовлюбленной особе про память, про вещи, с которыми столько было связано в жизни!
- Но это их проблемы, - небрежно махнула рукой Гланька. - Я хочу предложить тебе другую работу.
- Подожди, ты что, серьезно? Ты хочешь предложить мне работу? - переспросил Ледников.
Дожил, девочка, еще недавно бегавшая по двору в одних трусишках и подглядывавшая из-за кустов за взрослыми, предлагает ему работу.
- Работу, - спокойно подтвердила Гланька. - По специальности…
- По специальности, - повторил Ледников.
Интересно, какую именно специальность она имеет в виду?
- Как интересно! - совершенно искренне сказал он. - А я справлюсь?
- Если будешь стараться. Впрочем, в этом я уверена.
- В чем?
- В том, что ты будешь стараться, - невозмутимо уточнила Гланька. - В отличие от моего раздолбая дяди, на которого никогда и ни в чем нельзя положиться, ты человек ответственный.
Час от часу не легче! Ледников никак не мог понять - пора ему действительно разозлиться или продолжить забавный спектакль дальше, подыгрывая этой чудовищно самоуверенной телезвезде, которая, видимо, решила, что раз ей все позволено в студии, то и в жизни должно быть так же!
- Откуда ты это взяла? - спросил он, решив, что злиться еще рано, интереснее подурачиться.
