окончании моего рассказа. — Меж собой дети ладят, но они и с соплеменниками общаются. И она окажется среди них единственной белой.
— Эгги говорит, пока Сэди может пожить у нее.
— Допустим. А ты уверен, что она серьезно настроена на учебу? Мы только отвадили Оливию от истерик, и новый источник смуты нам совершенно ни к чему.
— Может, тебе лучше самому поговорить с ней, чтобы оценить ситуацию? Все-таки возвращаться ей некуда.
— Это я понимаю, но вдруг кто-нибудь за ней заявится? — продолжает сомневаться Морагу.
— Ты серьезно? Собственный папаша выбросил ее, как ненужный хлам.
— Извечная проблема в том, — вздыхает шаман, — что очень многие сначала выбрасывают вещи, а потом вдруг решают, что лучше их все-таки подобрать.
— Сэди — человек, а не вещь.
— Да знаю я. Понимаешь, насчет индейских и мексиканских детей мы уверены, что никто их назад не потребует. Потому как их родители или мертвы, или в тюрьме, или же сидят на метамфетамине и уже ни черта не соображают. Пускай папаша Сэди и сущее чудовище, но сбрасывать со счетов его все-таки нельзя. Если из-за девчонки начнутся неприятности, это может сказаться на всех.
— Просто пообещай, что поговоришь с ней и подумаешь насчет ее зачисления. Большего я не прошу.
— Конечно, я поговорю с ней. Черт, если ты действительно хочешь, чтобы мы ее взяли, так и скажи.
Я качаю головой.
— Нет, когда мы затеяли все это, я не ставил никаких условий. Решать только тебе.
— Да, но…
— Так не пойдет, — перебиваю я Морагу. — Либо она поступает в школу на общих основаниях и по твоему распоряжению, либо я начинаю подыскивать для нее другие варианты. Если ты вздумаешь сделать мне одолжение, я догадаюсь, — я поднимаюсь со стула.
— А как же. Ты домой? Тетушка Нора затевает грандиозный обед для детей. Можешь с нами и поесть.
— Нет, мне нужно вернуться к себе и все как следует обдумать.
Я хочу развернуться к двери, но Морагу не сводит с меня глаз, и мне никак не отвести взгляд.
— Главное, не придумывай, будто новые сведения разрушат твою жизнь. Отнесись к этому как к возможности глубже понять те миры, в которых живешь.
— Что ты имеешь в виду?
Шаман отвечает вопросом на вопрос:
— Пойдешь к себе по горной тропе?
Я киваю.
— Сделай мне одолжение — когда вернешься в трейлер, достань карту и измерь расстояние отсюда до каньона Расписное Облако.
— Знаю я это расстояние. Да я этой тропой тысячу раз ходил, всего-то час пути.
— Ничуть не сомневаюсь, — кивает он. — И все-таки исполни мою просьбу, взгляни дома на карту.
— А нельзя обойтись без этой таинственной шаманской ахинеи?
— Я совершенно серьезно. Но если у тебя потом появятся вопросы, ты знаешь, где меня найти.
Сегодня все будто сговорились!
— Обязательно, — только и отвечаю я.
— Ойла, брат, — улыбается Морагу.
Перед его улыбкой устоять невозможно. Хоть ты бесишься, хоть тоскуешь — все равно на нее ответишь.
И продолжая радостно улыбаться, я машу на прощание Джанет и выхожу из Центра общины.
* * *
Под склоном горного кряжа за резервацией я решаю засечь время и смотрю на солнце, а только потом начинаю восхождение. До самой тропы подъем довольно крутой. На небе ни облачка, солнце палит нещадно. Двинувшись по тропе в северном направлении, я замечаю тройку грифов-индеек — они лениво кружат над скалами. Как бы мне сейчас хотелось оказаться рядом с ними! Раскаленные камни и земля щедро дарят тепло, и потому здесь вдвое жарче, нежели на высоте.
Против обыкновения, минувшее лето испепеляющим не выдалось, однако осень с лихвой восполнила сей климатический недочет, и вот уже многие дни стоит не по сезону жаркая погода. Обычно к этому времени начинаются дожди, охлаждая все и вся, но на этот раз с самых весенних муссонов не выпало ни капли.
Я стараюсь сохранять размеренный темп, так что времени для размышлений у меня предостаточно.
Понятия не имею, что за хитрость затеял Морагу. Опоссум показал мне эту тропу еще в нашу первую встречу, и с тех самых пор я по ней хожу, как и сказал шаману. Мне знаком каждый метр тропинки, каждый открывающийся пейзаж. Совершенно не понимаю, что такого покажет мне карта. А Морагу меня всегда поддерживал — меня и Опоссума. Сколько раз он вытаскивал нас из разного дерьма! Черт, да я знаю его гораздо дольше любого, кто только приходит на ум — как в самой резервации, так и за ее пределами, — поскольку познакомился с ним задолго до того, как перебрался на Расписные холмы. Ладно, поверю уж ему. Допустим, у него есть веская причина для весьма необычной просьбы.
На повороте к дому я по положению солнца прикидываю, что дорога отняла у меня примерно час, плюс-минус несколько минут. Как и всегда.
Тропинка, извиваясь между скал, заканчивается в лощине как раз за моим трейлером. Отсюда к выступу скалы, где он установлен, ведет небольшая сквозная пещера.
Лощина, кстати сказать, весьма необычное местечко размером с задний двор богатой фермы. Как бы жарко или холодно ни было в самом каньоне или наверху на тропе, температура здесь неизменно сохраняется умеренной. Все дело, по-видимому, в собственном микроклимате.
В одном конце лощины под тенью двух платанов дремлет родниковый прудик, а другой ее конец открыт солнечным лучам — когда-то Опоссум разбил там огородик, который я трудолюбиво поддерживаю. У меня растут кукуруза, морковь, горох, перец, бобы и разнообразные виды тыкв, а на приподнятой грядке сбоку — всяческие травы.
Сразу за деревьями, между прудом и скалой, открывается отличный вид на долину. Много-много лет назад, еще до знакомства со мной, Опоссум поставил там деревянную скамейку, чтобы любоваться закатом, и теперь это стало моей привычкой. Смотреть на луну я тоже люблю — особенно на полную, — когда на пустыню ложатся тени и создается ощущение, будто перед тобой совершенно чужой мир.
Я не прочь посидеть на скамеечке прямо сейчас, но загадочная просьба Морагу подогревает мое любопытство. И потому я, быстро преодолев лощину, спускаюсь по коротенькой естественной каменной лестнице в пещеру и через пару мгновений оказываюсь на мысу, где стоит трейлер.
Будь я проклят, если знаю, как Опоссуму удалось его сюда затащить. По сути, управиться удалось бы только с помощью мощного крана: от края каньона до моего жилища метра три, а сам трейлер отнюдь не игрушечный — стандартный десятиметровый «Эйрстрим». Нависающая скала надежно прикрывает его от прямых солнечных лучей, а места между ним и краем скалы достаточно для стола и кострища. Все в трейлере работает на пропане. Менять баллоны мне помогает Рувим Маленькое
