— Ну, за ле… обедом Пан сказал, будто он переделал свой космический корабль так, что тот полетел быстрее света. Вот я и прикинул… Телеграмму вы насчет этого получили, ребят к космическому кораблю пускать не велено и разговаривать с мистером Сатирусом тоже никому не разрешается… Полет быстрее света — это, видно, очень хорошее секретное оружие.
Адмирал кивнул. Теперь его лицо было уже не краснее обычного.
— Старый верный служака, — сказал он. И, взволнованно откашлявшись, бросил старшему лейтенанту: — Вы здесь командир, распорядитесь!
— Возьмите себе в помощь еще одного добровольца, мичман, — тотчас распорядился старший лейтенант. — Господин адмирал, кофе подадут в кают-компании.
— Вызвался еще радист первого класса Бронстейн, — сказал мичман Бейтс.
Счастливчик и Горилла с серьезными физиономиями подошли к Пану Сатирусу, а адмирал, капитан и врач направились вниз, или внутрь, или куда там ходят на корабле.
Лейтенант распустил строй. Оба сторожа, бросив смирительную рубашку в вертолет, полезли туда же и заперлись изнутри.
— Пошли вниз, в каюту Гориллы, Пан, — сказал Счастливчик. — Я не могу сообразить никакой выпивки, но у меня в радиорубке есть немного лимонада и печенья.
— Это будет совсем неплохо, — сказал Пан. — У этого адмирала не все дома, что ли, Горилла?
— Прежде было незаметно, а теперь, похоже, идет к тому. А здорово я ему выдал, когда сказал, что тебя нужно называть мистером, раз ты пилот? Водить эту космическую штуковину можно только с высшим образованием.
— Правду сказать, этот адмирал мне совсем не понравился.
— Не обращай внимания, дружище. Флот держится на мичманах.
Обеспечение: (3)… гарантия, дающая ее владельцу право требовать и получать собственность, не находящуюся в его владении…
Новый международный словарь Уэбстера, 1920
В каюте мичмана Бейтса им было очень неплохо. «Чудное дело, — думал Пан, — стоит увлечься разговором с человеком, и постепенно забываешь, как странно, совсем не так, как мы, выглядят люди, и даже на вид они начинают казаться настоящими шимпанзе».
Конечно, Горилла Бейтс уже далеко ушел от человека, он и в самом деле был скорее похож на гориллу, на очень молодую гориллу.
О космическом корабле и о том, как Пан его реконструировал, они не говорили. Они держались подальше и от проблем, волновавших службу обеспечения безопасности. Горилла рассказал, как он однажды напился в Китае, Счастливчик — о знакомой девушке из Виллафранки, а Пан — о том, как в зоопарке макаки-резусы стащили у сторожа бутылку виски.
— Вы бы видели, что вытворяли эти макаки, когда перепились. Бог мой!
— Как моряки в Сан-Диего после долгого плавания, — сказал Счастливчик Бронстейн.
— Вот этого я никогда не видел, — признался Пан. — Может быть, увижу, если удастся уйти с государственной службы. В Сан-Диего прекрасный зоопарк.
— Я там дальше четырех кварталов от набережной никогда не бывал, — сказал Горилла. — Много чего я в жизни упустил.
— И всегда будешь упускать, — вставил Счастливчик Бронстейн. — Ты слишком долго был моряком. В любом порту мира тебе не уйти от родной деревни дальше чем на три квартала. Так мы называем набережную у пристани, — добавил он, обращаясь к Пану.
— Ну что за жизнь у мичманов, — сказал Горилла, — подчиняйся любому офицеришке… И знаете, хоть я никогда раньше не встречал шимпанзе, но не раз думал о них, хотите верьте, хотите нет. Я хочу сказать, что это последнее дело — привязывать хорошего малого к реактивной тележке и гонять, пока у него сосуды не полопаются. Или устраивать такое, что с тобой сделали сегодня утром. Глядеть тошно.
Счастливчик Бронстейн открыл дверь каюты Гориллы Бейтса и заорал:
— Позовите писаря!
Эхо его голоса замерло где-то в недрах корабля.
— Я кое-что придумал, — добавил он.
Писарь первого класса Диллинг, должно быть, бежал всю дорогу. Другие старшины очень редко удостаивали его разговором, и он несся так, словно его самого запустили на орбиту. Он ворвался в каюту.
— Что вам, Счастливчик Горилла?
— Что говорится в уставе насчет талисманов? — спросил Счастливчик.
— На усмотрение капитана, — ответил Диллинг и прирос к месту.
— Спасибо, — сказал Горилла. И так как больше никто ничего не говорил, лицо писаря вытянулось, и он покинул каюту. Когда дверь за ним закрылась, Горилла добавил: — Может, что-нибудь выйдет.
— Ты прав, черт побери, — сказал Счастливчик. — Видел ты когда-нибудь капитана, который бы отказался выполнить справедливую просьбу мичманов и глав-старшин? — Он откашлялся. — Ты будешь нашим талисманом, Пан, но это только так, для виду. Тебе же нельзя завербоваться во флот. Принять тебя, так весь флот будет кишмя кишеть семилетними ребятишками.
— Тогда Кэролайн Кеннеди была бы ДЖО,[8] — сказал Горилла.
— Славная девчушка, — сказал Пан. — Я видел ее как-то раз.
— Кроме шуток, — сказал Горилла. — Слушай, я думаю, такому малому, как ты, приходится встречаться со всякими знаменитостями. Ты не стал бы плавать на МА.
— Ты говоришь об этом корабле? — спросил Пан.
— О, господи, — сказал Счастливчик. Пан и Горилла посмотрели на него.
— МА — секретный корабль, — пояснил Счастливчик. — Это прототип опытного образца. Пану никогда не разрешили бы находиться здесь, знай кто-нибудь, что он умеет говорить. А может, у тебя есть допуск и ты дал подписку о неразглашении и все такое прочее?
Шимпанзе покачал головой.
— Нет, мне никогда не представлялось такой возможности.
— М-да, — сказал Горилла. — Оно и видно. Послышался дробный топот — кто-то спускался по стальным ступеням трапа. В дверь властно постучали.
— Полундра! Облава, — сказал Счастливчик. — Запах легавых я чую даже сквозь стальную переборку.
— Вот что значит образованный человек, — заметил Горилла. Он встал с койки (два стула, которые ему полагалось как старшему среди старшинского состава корабля, он предложил гостям) и направился к двери.
— В эту каюту вход воспрещен, — сказал он.
— ФБР, — послышалось в ответ. Горилла осторожно приоткрыл дверь.
В щель просунулась рука с удостоверением; Горилла наклонился, прочел и отворил дверь.
Вошел не один полицейский, а целых три. У каждого в левой руке было удостоверение, в правой — пистолет. Каждый был в летнем синем костюме. У каждого был весьма глупый вид.
— Я Макмагон, — сказал агент ФБР. — Это мистер Кроуфорд из службы безопасности НАСА, а это старший лейтенант Пикин из морской контрразведки. Не могли бы вы нас оставить, нам надо задать несколько вопросов этому… этому… Вы не возражаете, если я буду называть вас шимпанзе?
