Все. На месте Венеры сплошная пыль. Сейчас видно, что с солнечной стороны она блестит, как снег. Такой пушистый снежок образовался. Кто был в Антарктиде, тот, наверное, играл в снежки и сейчас заметил сходство… Между прочим, на земных телескопах кажется, будто Венера разбухла до размеров больше Юпитера. Это у нее теперь такой модный костюмчик из блестящей пыли, типа, пуховика. Опять у меня антарктические мотивы. И это не случайно. Все скажем «Maururoa» отличной девчонке Оо Нопи, участнице антарктической группы «Muspell-Ballista». По ее просьбе, док Энди Роквелл из Технического Университета Окленда, Аотеароа – Новая Зеландия, участник той же группы, согласился ответить online на наши вопросы… Док Энди, вы на связи?
Роквелл: Да, Пепе. Кстати, мне нравится ваша манера спортивного комментатора.
Кебо: Это я по жизни такая заводная. Док Энди, как вы оцениваете этот гейм, и как дальше будет развиваться проект?
Роквелл: Гейм отыграли как надо. Забили мяч точно под планку. Ближайший месяц прекрасную Венеру лучше не трогать и даже не приближаться к ней. Потом начнется период стремительного падения температуры, и в июле мы можем начать выбирать перспективные места высадки. Хотя, сама высадка возможна только в конце года. А ближайшие задачи – это, во-первых, поиск наиболее перспективных искусственных естественных лун (я пользуюсь вашим термином), а во-вторых, организация встречи прибывающей пары новых «Диогеновых бочек» – маленькой и большой.
Кебо: На счет бочек – понятно. А что значит «перспективная луна»?
Роквелл: Это любой достаточно крупный камень, с характеристическим размером несколько сотен метров, на достаточно стабильной и безопасной орбите. Согласно проекту, такие камни предполагается использовать, как орбитальные плацдармы, выражаясь в манере Оо Нопи, которой, кстати, я хочу передать горячий привет.
Кебо: Это будет что-то типа колонизации астероида?
Роквелл: В известной степени, да. Но совсем не так, как это выглядит в популярной фантастической литературе. О реальном положении вещей можно прочесть в книге «Космическая архитектура». Ее автор – мой бразильский коллега Мануэло Папай. Он написал эту книгу по мотивам общения за кофе в Антарктиде. Она, в общем, тоже в какой-то мере фантастическая и спорная, но все-таки научная. По мнению Мануэло, техника жизни в космосе начнется не с планет вроде Венеры или Марса, а с мелких космических тел. Так, он полагает, что первые марсианские колонии появятся не на планете, а на спутниках – Фобосе и Деймосе. Это, в общем, астероиды, характерный размер которых 20 и 12 километров соответственно.
Кебо: Это имеет какое-то отношение к марсианскому проекту «Каравелла»?
Роквелл: В общем, да. «Каравелла» будет исследовать как Марс, так и Фобос.
Кебо: Скажите, док Энди, а с чем связан такой явный всплеск интереса к космосу? Столько времени все как-то топталось на месте, а тут – бац!…
Роквелл: Вот именно, что бац! К сожалению, интерес к новым технологиям всегда начинается с военных перспектив. Знаете, какой первый аппарат вышел в космос?
Кебо: Кажется, советский спутник в 1957 году.
Роквелл: Нет. Германская боевая ракета «ФАУ-2» в 1944. Она поднялась на 188 километров. Это первый в истории космический полет. И космическая гонка эпохи Первой Холодной Войны была, увы, лишь побочным продуктом военной техники. Прекращение гонки ракетно-ядерных вооружений привело к тому, что космические программы оказались на голодном пайке. Вторая Холодная война снова ненадолго стимулировала эти программы, но она была менее интенсивной. Иное дело – сейчас.
Кебо: Вы считаете, что мир вступил в эпоху Третьей Холодной Войны?
Роквелл: Не знаю, как это назовут историки, но суть дела в следующем. Благодаря развитию ряда новых технологий, полноценные поселки в космосе стали реально возможными. Подчеркиваю: речь уже не о станциях типа «SkyLab», где пребывание свыше нескольких месяцев делает человека инвалидом. Речь именно о поселках, где условия соответствуют биологическим и бытовым потребностям человека.
Кебо: В смысле, там можно даже, как бы, размножаться?
Роквелл: Не как бы, а просто размножаться. Я же сказал: поселок. И это толчок к совершенно новой военной доктрине. Раньше мощность оружия ограничивалась необходимостью сохранения единственной обитаемого объекта: планеты Земля. Советский термоядерный тест AN-602 «kuzkina mati» в октябре 1961 показал, что мощности единичной бомбы 50 – 100 мегатонн в тротиловом эквиваленте вполне достижимы, но такие устройства может применять, только та сторона военного конфликта, которой есть, куда отступать с Земли.
Кебо: Насколько это серьезно, док Энди?
Роквелл: Это так серьезно, что дальше некуда. Взгляните на проект «Ballista-Astarta» глазами политика. Вы увидите «Диогеновы бочки», в которых некоторый тип людей может обитать неограниченно долго – это раз. Вы увидите оружие, которое всего за несколько секунд разрушает поверхность целой планеты – это два. А теперь сложите первое и второе, и получите модель глобального военного шантажа. Побеждает та сторона, которой есть, куда отступать с потенциального поля термоядерной битвы.
Кебо: И какая сторона, по-вашему, может реально прибегнуть к такому шантажу?
Роквелл: Реально, я думаю, что никакая. Той стороне, которая может, это просто не интересно, а та сторона, которой это интересно – не может. Но само возникновение потенциальной возможности подобного шантажа, толкает все развитые страны к космической гонке. Нечто подобное, но в меньшем масштабе, было в эпоху Первой Холодной Войны. Никто по-настоящему не верил в термоядерную войну, но все вкладывали деньги в ракетные и ядерные технологии.
Кебо: Какой-то парадокс… Получается, док Энди, что вы считаете потенциальную возможность космического шантажа позитивным фактором прогресса?
Роквелл: Совершенно верно, Пепе. Человеческая жизнь – очень забавная штука. Она соткана из парадоксов, и это – всего лишь один из них.
Кебо: У меня с сердца свалился камень, размером с астероид… Раз мы заговорили о парадоксах – что вы скажете об инициативе Римской церкви в области космического сотрудничества? Я имею в виду предстоящий фестиваль «Католическая молодежь за прогресс» и посредничество Ватикана по космическому центру в Полинезии?
Роквелл: Меня бы не удивило, если бы с аналогичной инициативой выступил клуб художественного вышивания или общество любителей пива. Церковь просто имеет больше денег, и может более демонстративно следовать моде на космос. А откуда возникла эта мода – я объяснил только что.
Кебо: Скажите, док Энди, а когда мы узнаем о новых лунах Венеры?
