Через два часа пришел Ваня, мокрый, взъерошенный и расстроенный.
— Неужели опять проиграли? — спросил дед.
— Да ну их! — в сердцах воскликнул внук. — Опять продули из-за ерунды! Говорил же я пацанам не бегать толпой за мячом!.. Их нападающий перед нашими воротами три раза один оставался…
— О-о! — протянул Алексей Егорович. — Да ты стратег! Ну ничего! Другой раз послушаются…
Ваня махнул рукой и направился в душ.
***
— А чем ваша пионерия занимается? — спросил дед, когда они уже сидели за столом.
Ваня пожал плечами и важно, по-деловому ответил:
— Всем.
Алексей Егорович удивленно посмотрел на него.
— Вчера, например, девчонки из отряда одной престарелой бабушке помогали. Окна ей помыли. А сегодня пойдем в па…
— Погоди-погоди! — перебил его дед. — Как это – окна помыли? — удивленно продолжил он. — Для этого ведь есть социальная служба.
— Есть, — не меняя делового тона, ответил внук. — Но пионервожатая сказала, что бабушке будет приятнее, если не служба к ней придет, а мы.
Алексей Егорович неопределенно покачал головой.
— Тимуровцы тоже так делали, — подкрепил свое высказывание Ваня.
— Кто-кто?
— Тимуровцы.
— А это кто?
Теперь уже внук удивленно покосился на деда.
— Ну ты что! — воскликнул он. — Гайдара не читал?
— Гайдара?! — Алексей Егорович изумленно посмотрел на Ваню. — А что у него читать?
— Тимура и его команду.
Дед еще раз повел головой.
— Какого Тимура? Он у Ельцина еще и сочинял?…
— Деда! О ком ты говоришь!? — вскрикнул внук. — Не Егор Гайдар, а его дед – Аркадий Гайдар.
— А у него разве был дед? То есть… тьфу-ты!.. Я хотел сказать, его дед что-то писал? Или тоже пионерил?
У Вани от удивления округлились глаза.
— Знаешь что, — сказал он через некоторое время, — когда будешь на нашем уроке, не ляпни что-нибудь подобное.
Затем последовало несколько минут ликбеза, в течение которых внук обстоятельно поведал деду о писателе Гайдаре, а заодно и о делах тимуровцев.
Алексей Егорович сконфузился.
— Ну надо же! — тихо воскликнул он. — Откуда ты все это знаешь?
— Это все знают! Его рассказы в школе проходят.
— Ну надо же! — повторил Алексей Егорович. — А у нас в школе этого не было…
— Я этому не удивляюсь, — усмехнувшись, проговорил внук, — если прошлый раз ты заявил, что не знаешь, кто такие пионеры-герои…
Дед опять сконфузился.
— Ну надо же! — снова вырвалось у него.
Ну никак он не мог подумать, что у Гайдара дед окажется кумиром пионерии!
— И чему вас только учили? — недовольно проговорил Ваня.
Алексей Егорович обескуражено пожал плечами.
— В общем, так! — хмуро сказал Ваня. — Просто так тебя пускать в наш класс нельзя! Опозоришь меня перед всей дружиной. Меня могут исключить из Совета отряда, как недоработавшего со своим собственным дедом. Ведь, какой из меня пионер!? Решаю так: впереди у нас целая неделя. Беру над тобой шефство. Все эти дни буду давать тебе уроки о пионерах Советского Союза и других стран.
Дед безропотно опустил голову.
— А за это время! — голосом, не терпящим возражений, проговорил внук, — никакого интернета, никаких одноклассников и никаких контактов… И приготовься к экзамену.
На собрании пионерского отряда Алексей Егорович несколько раз чуть не вспотел от напряжения. Пришлось мобилизовать весь свой ум, чтобы следить за речью. Накануне он сдал Ване экзамен на тройку с плюсом. Причем, это был не привычный Алексею Егоровичу тест, а полноценный советский экзамен, с билетами, вопросами, требованием развернутых ответов, уточняющими вопросами. И в классе он не мог расслабиться, чувствуя себя перед ребятней, как перед строгими экзаменаторами.
После окончания урока весь класс переместился в школьный актовый зал, где уже собрались ученики других классов и где пионеры и их вожатые показали концерт.
Алексея Егоровича вместе с другими почетными гостями усадили на первый ряд.
Ребята разыгрывали небольшие сценки, читали стихи, пели…
Когда красногалстучные актеры показывали эпизоды из гайдаровского Мальчиша Кибальчиша, Алексей Егорович оглядывался на седовласых соседей с гордым видом знатока. Однако и он все же подивился фантазии школьников, которые заключительный эпизод рассказа перенесли на самую дальнюю малую планету Солнечной системы – Эриду. Там они поставили памятник главному герою. И уже космолеты, улетающие к далеким звездам, салютовали: «Привет Мальчишу!»
Но, главное, песни… были удивившие Алексея Егоровича песни. По-детски простые и бесхитростные, однако совершенно безудержные. Страна Пионерия поднималась в них с Земли и уносилась к далеким мирам и галактикам. И там зажигались высокие пионерские костры.
На заднем плане сцены размещался большой экран. На нем песни сопровождались мультфильмами, которые создавали сами ребята, и в них пионерские костры на планетах с причудливыми ландшафтами взвивались к разноцветным небесам фантастическими фейерверками.
Многие песни подхватывались в зале. Да и ветераны тоже не удерживались, глядя на поющих ребятишек, которые забавно крутили в такт плечами, прихлопывали и притоптывали, кивали, одни – коротко подстриженными головами, другие – огромными бантами. Поначалу гости подпевали тихонько, но уже вскоре, забыв про степенность, пели так же во весь голос, как и сидящая за их спинами красногалстучная ребятня. И в такие минуты Алексей Егорович был одного возраста с пионерами, вместе с ними взлетал к далеким звездам, вместе с мультяшными героями так же мультяшно бегал по неведомым планетам, и на груди у него так же алел крылатый галстук.
Когда концерт уже подходил к концу, на сцену с гитарой в руках вышел молодой парнишка, видимо, вожатый, с красным галстуком и комсомольским значком на груди. Он объявил пионерскую песню шестидесятых годов прошлого века. Разгоряченные ветераны, улыбаясь, приготовились слушать.
Некоторое время парнишка простоял молча, словно собираясь с мыслями. Лицо его неожиданно стало серьезным, и вот…
Я теперь вспоминаю как песню
Пионерии первый отряд… —
Тихо зазвучали со сцены совершенно незнакомые Алексею Егоровичу слова и мелодия.
Вижу снова рабочую Пресню
И знакомые лица ребят…
Песня исполнялась негромко и задумчиво, и от этого на фоне предыдущих забойных номеров она звучала так, будто парнишка и в самом деле делился собственными воспоминаниями.
