Нету места, а у тебя вроде как освободилось. Вот я и подумала… – спокойно закончила с чем пришла Алена Васильевна.
Внимательно Заря Милославна подругу слушала, взглядом глубоким в суть разговора проникая. Каждый волос ее благородный чутко по ветру колыхался, каждому слову внимая.
И в третий раз ничего не сказала женщина, только в траву проницательно вглядывалась. И игрой света подсвеченное, вдруг появилось личико смуглое девичье. Выскочило, показалось и опять в траву бросилось.
Разглядела Заря Милославна все, что хотела: совсем маленькая девчушка-то, худенькая, как тростинка, смуглая, как уголек, ротик алым бантиком, а поверх усики уже черненькие. А глаза, глаза-то смоляные, как бусины агатовые. Ничего в них не видно, как в омуте.
– Взгляд колкий, будто иголками стреляет. Так и сил в них с иголку тонкую. Утыкано сердце обидами, совсем духа нет. Долго придется каждую занозу из сердца вытаскивать и медом любви чудодейственным смазывать. Вдвойне или втройне вниманием обласкивать, чтоб жить такая душа захотела заново, счастливо и без мук, – сама себе под нос заговорила Заря Милославна.
– Все верно. Тяжелое это дело чужих детей воспитывать. Да я и не тороплю. Пока у нас поживет. Вот таскаю везде за собой, а вдруг Боженька смилостивится – подарит девчонке прощение за грехи родителей, – и улыбнулась Алена Васильевна тоже сама себе.
Тем временем ребенку надоело в траве прятаться, раз так и так ее обнаружили. Привстала она и давай кувыркаться по траве, веселясь простыми забавами, глазами иногда посверкивая в сторону мудрых подруг.
Пока стояли, смотрели – не заметили, как сзади подошел Филипп Матвеевич, радужно супругу обнимая и с подругой здороваясь:
– А я думаю, куда моя жена запропастилася?! А она с дружкой беседы беседует, – посмотрел на обеих и удивился их серьезности. Глянул в лес, куда они уставились и опять поразился. Забавная картина его очам представилось.
– А это что за чертенка-медвежонка тут кувыркается? – расхохотался муж по-доброму, сам себя веселя.
И случилось тут непредвиденное, как в народе говорят, волшебное. Вдруг привстала на носочки девочка инородная, протянула ручки свои тщедушные в сторону мужчины светлого и побежала к нему стремглав, будто ждала этой встречи всю свою жизнь злополучную.
Раскрыл объятия свои крепкие Филипп Матвеевич на нежданный порыв детский и обнял тепло и крепко. А пока обнимал тельце беспомощное тщедушное, посмотрел вопросительно на жену свою, чьи глаза васильковые слезами, щемящими сердце, наполнились. И понял все.
– Видать, топить и топить мне баньки Бог работу послал. На долгие года…
Конец.
Однажды Пляж в неимоверном ребяческом порыве, задорно разгоняя громоздкие тучи и шутя превращая их в формы разнообразных животных, стремился по берегу и неожиданно сам для себя ударился о невидимую стену. Его сознание или то, что составляло сущность Пляжа, разбилось, как зеркало, на мелкие осколки так, что все гости этого ветреного, но солнечного денька на побережье могли услышать страшный треск. К слову сказать, сам Пляж никогда не задумывался о своем сознании или о том, кто он есть на самом деле. Самое важное было то, что каждый день был уникален и неповторим, а также похож на праздник. Именно поэтому Пляж был каждый день по-новому задорен, весел, безмятежен и всегда готов к новым забавам и воплощению новых идей. Поэтому то, что разбило вдребезги веселый настрой и устремления, привлекло его внимание. Сосредоточившись до одной маленькой черной точки, он доплыл до того места, где споткнулся о непонятное…
На этом месте сидела девушка. Грустно склонив голову, обнимая своими тонкими белыми руками колени, она писала что-то на песке. Соединившись с ее сознанием, взглянув на буквы ее глазами, Пляж вдруг осознал, что написанное принадлежит ему… Она писала Пляжу! Удивившись, что случалось с этим существом очень редко, а может быть, часто, Пляж толком никогда не вспоминал прошлого, он вдруг понял, что она не только пишет ему, но и разговаривает с ним, слышит все его мысли… Пляж изумленно стал слушать. Девушка выводила своим тонким пальчиком на песке:
– Мне очень грустно, Пляж…
Он был так поражен, не зная, что ответить на это… Она не торопила его и ждала. Еще раз соединившись с ее сознанием, войдя во внутренние глубокие представления об устройстве этого мира, в ее сны, Пляж решил материализоваться в обычном и понятном для Девушки облике, чтобы можно было поговорить с ней.
Из песка, вскружившись мелкими волнами, перед ее грустным обликом возник небольшого роста мальчик, весь сделанный из песка. Она подняла голову и удивилась такому милому образу Пляжа. Исполненный искусно и гениально до подчеркнуто мелких деталей, Песчаный Мальчик приблизился к Девушке и взял ее за руку. Она разглядела золотые глаза с длинными тонкими песчаными ресницами, золотые завитушки на мальчиковой голове и радостную юношескую улыбку. И своим красивым нежным девичьи голосом будто пропела:
– Мне грустно…
– Этого не может быть! – вскричал он. – Смотри! – и неожиданно вскочив, побежал по пляжу, заигрывая с потоками ветра. От такого порыва соломенные и тряпичные шляпы загорающих взлетели вверх, будто разноцветные воздушные шарики. Мальчик схватил руками ветряные потоки, словно ленточки и, хохоча переливчатым смехом, стал кружить, разгоняя вокруг себя.
От такого вихря все маленькие собачки, еще секунду назад семенившие за своими хозяевами по песку, будто по волшебству взлетели вверх и переминались с ноги на ногу уже в воздухе, повизгивая и размахивая ушами. Другие ребята, мальчишки и девчонки, тоже поднялись со своих мест и задорно побежали за Песчаным Мальчиком, поддаваясь его шутливому настроению.
Неожиданно вся эта шумная компания упала на песок, хватаясь за живот от безудержного смеха, видя, как один толстяк с наушниками в ушах и с большим воздушным змеем в руках стал подниматься вверх. Его шлепанцы и наушники попадали на песок и он в изумлении таращился вниз. И был он такой пухлый и забавный, что сам стал походить на большой розовый воздушный шарик. Мальчики и девочки стали улюлюкать взлетевшему увальню, который хоть и был напуган, но тоже прыснул от смеха и удовольствия. Это было его давнее желание – почувствовать себя легким и научиться летать. Песчаный Мальчик смеялся больше всех, но, обернувшись, увидел, что Девушка, печально вздохнув, опустила свою голову на колени, так ничего и не сказав.
Он отставил свои забавы: пухляк с воздушным змеем и маленькие собачки опустились на землю под общий ободряющий хохот, а Пляж вернулся к Грустной Девушке.
