Собеседники помолчали.
— Ну хорошо — хозяин квартиры собрался с мыслями, вновь перешел в атаку — А подпольные профсоюзы? Они ведь могут организовать стачки исподтишка, для этого им не обязательно регистрироваться официально…
— Изменилась психология рабочих. — задумчиво ответил Рэд — Она сейчас не классовая.
— Да, мы недавно говорили об этом с братом — откликнулся Алеша.
— Ну вот… — вздохнул Рэд — На некоторых заводах тайные стачки, а чаще саботаж, действительно проводят. Но это лишь одно из направлений нашей борьбы. И не самое главное. Наш вербовщик — не секретарь профсоюза, а народный трибун. Он обращает внимание на все классы населения, на любое угнетение, кого бы оно ни касалось, в чем бы ни проявлялось. Союз Повстанцев рассылает во все стороны отряды своей армии… Стачка — борьба особая: заводская, фабричная. Но в рабочей среде революционеров не больше, чем в других слоях и классах. А вот нажимать на курок одинаково способен и учитель, и студент, и рабочий, и крестьянин, и директор, и торговец… Любой наш активист.
— А кого больше в ваших рядах? — полюбопытствовал Алеша. Его раздражение сменилось доброжелательным интересом, теперь он искренне стремился понять собеседника, ни в чем его не упрекая.
— Больше всего у нас интеллигенции, студентов. Мы взяли на вооружение ту форму борьбы, которая единственно возможна для интеллигенции, если отнять у нее всякую возможность правильной деятельности.[20] Медвежутин именно это и сделал — отнял всякую возможность правильной деятельности. Так что все претензии к нему. — усмехнулся Рэд.
Алеша кивнул:
— Что ж… Не знаю, как возразить вам… Конечно, если людям зажимают рот, то им развязывают руки[21]. Выходит, если нельзя ничего — то можно все? Теперь я глубже понимаю ваши мотивы. Хоть сам я никогда и не пойду на такое…
— Этого от вас не просят и не требуют — серые глаза Рэда выражали теплый интерес и приязнь — Организация наша добровольна. Мы уважаем личность, и не принуждаем к делам, которые вам не по душе.
Алексей Чершевский испытующе глядел на заговорщика, обдумывая аргументы. Разговор был далек от завершения. Но теперь собеседники гораздо лучше понимали друг друга: лед отчуждения растаял.
Говоря с Алексеем о партизанстве, Рэд отчетливо вспомнил страницу досье с фотографией отставного генерала Игоря Харнакина — будущего куратора силовой подгруппы. Как-то сложится диалог с ним?
Воин мировой революции (Предыстория: генерал Харнакин)Седой старик с косым шрамом на лице — тот, что читал газету в парке, когда Чершевский обронил там сумку — любовался на экзотическую живопись. Гостиная в его особняке была украшена той же картиной, что и столовая Чершевского: древний золотой дворец Вьентама. Картины были подарены владельцам почти одновременно — тридцать лет назад.
Именно тогда, в этих позолоченных чертогах, Харнакин впервые увидел писателя. Однако не запомнил — они встретились мельком, в коридоре. Савейские корреспонденты возвращались после беседы с вьентамским лидером Ли Туи Зиапом. Игорь Харнакин, прибывший во Вьентам в составе группы военных специалистов, ждал тогда в приемной своей очереди. Ему, офицеру Главной Разведывательной Организации, было тогда двадцать девять лет…
Молодые, коротко стриженные подтянутые мужчины, в костюмах и галстуках, страдали от жары. Со лба катился градом пот. Влажный, пряный, жаркий воздух тропиков создавал ощущение натопленной бани. Из Танойского аэропорта их сразу повезли на совещание в резиденцию правительства, не дав даже времени переодеться.
Не успев толком рассмотреть золоченую статую многорукого идола, стоявшую в углу приемной, Харнакин был приглашен в зал. За столом, покрытым златотканным красным шелком, сидел товарищ Туи Зиап — низкорослый пожилой вьентамец с желтым непроницаемым лицом, мудрыми глазами, узкой клиновидной бородкой. Переводчика им не потребовалось — выпускник военно-дипломатической академии товарищ Харнакин знал вьентамский в совершенстве.
— Рад приветствовать — произнес Туи Зиап. Выслушав ответ Харнакина, покончив с формальностями, вьентамский вождь приступил к делу — Итак, Вы получили от савейского командования приказ помочь нам — на том участке, где мы сочтем это нужным.
— Да, товарищ Зиап. Меня инструктировали именно так. Жду ваших указаний.
— Вы получите конкретные указания. Но без вводной части не обойтись. Наш военный противник, Южный Вьентам, за которым стоят империалисты Объединенных Штатов, недооценивает роль идеологии в мобилизации людей. Они воображают, что могут воевать только за счет преимущества в технике: ковровые бомбардировки, напалм, фосфор, дефолианты… На каждого вьентамца приходится около ста тысяч фунтов сброшенной с неба взрывчатки. Тем не менее, борьба продолжается. Неоценима помощь савейских ракетчиков в обороне нашего неба. Но главный секрет успеха — несгибаемый дух народа, преданность красной идеологии. Подразделения Красных Вьентов ведут войну, разбившись на три группы. Во-первых, главная группа войск, медленно продвигающаяся на юг страны. Во-вторых, региональные силы, занятые набором новобранцев, организацией снабжения и поддержанием порядка в тылу. Наконец, в-третьих — это партизанские силы, действующие в джунглях глубоком тылу противника. Ваша специализация — именно партизанская война.
— Да, это моя профессия — кивнул Харнакин — Но, честно говоря, война в джунглях для местных товарищей куда привычнее. В каких конкретных рекомендациях нуждаются Красные Вьенты? Джунгли для них — дом родной… Они прекрасно знают рельеф местности. В том числе и те изменения, что происходят при разливе рек, когда редкие местные дороги смыты и затоплены тропическими ливнями. Сеть троп, проложенная в джунглях, это их родная среда, они в ней как рыба в воде… Тактика партизанских сил — засады и налеты по принципу "ударил-отступил-скрылся", блестяще себя оправдывает. Она дает очевидное преимущество легковооруженным частям партизан над моторизованными армариканскими войсками. А силами южных вьентов армариканцы не могут организовать ответные партизанские группы — ведь у Штатов нет иной идеологии, кроме частной наживы. Банду наемников вокруг наживы организовать можно, а вот самоотверженный партизанский отряд — никоим образом.
— Вы верно поняли роль идеологии в партизанском движении. — Туи Зиап одобрительно наклонил вперед большой выпуклый лоб — Верная идеология это стержень, на котором все держится. Теперь отвечу на вопрос, в чем будет заключаться ваша помощь. Вы должны обеспечить координацию действий мелких групп партизан на территории района Каймонг. Партизанский штаб находится вот здесь — Зиап ткнул сложенным веером в карту — В бесчисленных разветвленных пещерах хребта Ладайрунг. Это крутые скалистые горы, поросшие джунглями. Их окружают со всех сторон мангровые леса и болота. Завтрашней ночью вы должны выступить в путь. Через линию фронта будете просачиваться пешком, малой группой, по тайным тропам. У нас нет возможности использовать авиацию для вашего десантирования в район Каймонг — армариканские ПВО плотно контролируют воздушное пространство над районом. Так вот, ваша миссия будет не в том, чтобы вербовать вьентов в партизанское движение, не в том чтобы поддерживать их боевой дух пропагандой, и не в том чтобы лично участвовать в боях… Вы правы — сами Красные Вьенты могут этому научить кого угодно.
