Чед Оливер - Неземные соседи

— Предпохоронный Дом Истинного Пастыря. У телефона Блисс.

— Я прибыл сюда, чтобы принять участие в похоронах Глена Ранситера, — сказал Джо. — Я не опоздал? — Мысленно он молился, чтобы это было не так.

— Церемония похорон мистера Ранситера проходит как раз в эту минуту, — ответил Блисс. — Где вы находитесь, сэр? Выслать за вами машину? — В голосе его явно слышалось осуждение.

— Я в аэропорту, — ответил Джо.

— Вам нужно было прибыть раньше, — укоризненно сказал мистер Блисс. — Сомневаюсь, чтобы вы успели хотя бы на конец церемонии. Однако тело мистера Ранситера будет выставлено для прощания еще сегодня и завтра утром. Ждите нашу машину, мистер…

— Чип, — представился Джо.

— Да, мы ждали вас. Многие участники церемонии предупреждали нас, чтобы мы были готовы принять вас, мистера Хэммонда, а также — он сделал паузу — мисс Райт. Они прибыли вместе с вами?

— Нет, — ответил Джо. Он повесил трубку и сел на деревянную лавку, с которой мог видеть подъезжающие к аэропорту машины.

“Во всяком случае, — подумал он, — я явился достаточно рано, чтобы присоединиться к остальным членам группы. Они еще не уехали из города, а именно это мне и нужно”..

— Можно вас попросить на минутку? — позвал его служащий.

Джо встал с лавки и перешел на другую сторону ала ожидания.

— В чем дело?

— В той монете, которую вы мне дали. — Служащий внимательно смотрел на него.

— Это пятицентовик с бизоном, — заметил Джо. — Разве такие монеты не в обращении?

— На ней дата: 1940, — служащий испытующе заглянул в глаза Джо.

Джо нетерпеливо вздохнул, вытащил остальные монеты и начал искать среди них; наконец нашел пятицентовик 1938 года и бросил его на стол перед служащим.

— Можете взять себе обе, — сказал он и снова сел на лавку.

— Время от времени к нам попадают фальшивые монеты, — сказал служащий.

Джо не ответил. Внимание его привлекло напоминающее комод радио марки “Аудиола”, играющее в углу зала. Диктор рекламировал зубную пасту “Ипана”.

“Интересно, сколько мне придется ждать, — подумал Джо. Теперь, когда он оказался так близко от своих инерциалов, его охватило нетерпение. — Раз уж я добрался сюда, за несколько миль от них, ужасно было бы…” — он прервал свою мысль и продолжал ждать.

Через полчаса на площадь перед аэродромом, дребезжа, выкатился “виллис-найт-87”, модель 1930 года. Из него вышел человек с волосами цвета конопли и в угольно-черном костюме. Приложив к глазам ладонь, он попытался заглянуть в зал ожидания.

— Мистер Блисс? — спросил Джо, подходя ближе.

— Верно. — Блисс, от которого сильно пахло одеколоном “Сенен”, обменялся с Джо рукопожатием и сразу сел в машину, запуская двигатель. — Садитесь, мистер Чип. И поторопитесь: может, нам удастся успеть на церемонию. В случае таких важных обрядов, как сегодня, отец Абернети обычно читает довольно длинную проповедь.

Джо уселся на переднее сиденье, рядом с мистером Блиссом. Минутой позже они уже выехали на шоссе, ведущее к центру Де-Мойна, и помчались по нему со скоростью, доходящей иногда до сорока миль в час.

— Вы работали у мистера Ранситера, правда? — спросил Блисс.

— Да, — ответил Джо.

— Это необыкновенно — то, чем занимался мистер Ранситер. Я не могу до конца понять этого. — Блисс посигналил рыжему сеттеру, выбежавшему на дорогу. — Что такое “псионические способности? Многие служащие мистера Ранситера пользовались этим термином.

— Парапсихические силы, — объяснил Джо. — Способность мысли действовать непосредственно, без вмешательства физических факторов.

— Вы имеете в виду мистические силы? Такие, как умение предвидеть будущее? Я спрашиваю потому, что многие из вас говорили о будущем так, будто оно — уже свершившийся факт. Не со мной — они говорили об этом между собой, но я слышал их разговоры; вы знаете, как это бывает… Так, значит, вы медиумы?

— Что-то в этом роде.

— А что вы предвидите в связи с войной в Европе?

— Немцы и японцы проиграют, — сказал Джо. — Соединенные Штаты вступят в войну седьмого декабря сорок первого года. — Он замолчал, не желая больше разговаривать на эту тему, его больше занимали собственные проблемы.

— Если говорить обо мне, то я — изоляционист, — сказал Блисс.

“Что происходит с остальными членами нашей группы, — думал Джо. — Живут, ли они в этой же самой действительности? В Соединенных Штатах 1939 года? А может, когда я присоединюсь к ним, мое движение вспять обретет обратное направление, и я окажусь в более позднем периоде? Это существенный вопрос. Ведь нам нужно будет найти способ, который позволит вновь преодолеть эти 53 года и найти рациональные и настоящие элементы современной, не затронутой регрессивным процессом действительности. Если же группа в целом прошла тот же процесс, что и я сам, то, присоединяясь к ним, я не помогу ни им, ни себе. Разве что таким образом избегну неприятностей, связанных с дальнейшим уходом в прошлое окружающего меня мира. С другой стороны, эта действительность 1939 года кажется достаточно устойчивой: за последние 24 часа в ней практически не произошло изменений. Но, может, это связано с моим приближением к группе”, — думал он.

А ведь флакон бальзама для почек и печени “Убик” отступил во времени еще на восемьдесят лет. За несколько часов из аэрозольного баллона он превратился во фляжку, отлитую в деревянной форме. Так же, как кабина лифта 1908 года, которую видел только Ал.

Но в его случае все было иначе. Пилот, Сэнди Джесперсен, тоже видел отлитую в деревянной форме фляжку с эликсиром “Убик” на последнем этапе ее преображения. Это не было его субъективным видением, ведь именно благодаря ей он и попал в Де-Мойн. Пилот видел и метаморфозу “ла салле”. Значит, можно предположить, что болезнь, от которой умер Ал, имела совершенно иной характер. Джо очень хотелось, чтобы это было так.

“Допустим, — рассуждал он, — что мы не сможем повернуть процесс регрессии и останемся в этой действительности до конца жизни. А так ли это страшно, как кажется? Мы можем привыкнуть к девятиламповым приемникам “Филко” размером с комод, хотя это вовсе не обязательно: в это время уже были известны супергетеродины. Правда, до сих пор я не встретил ни одного из них. Мы сможем научиться водить машины марки “Америкен Остин”, которые можно купить за 445 долларов — цена эта пришла ему в голову, казалось бы, случайно, однако он чувствовал, что она точна. — Когда мы найдем себе должности и начнем зарабатывать современные деньги, нам не придется летать древними, бипланами “кюртисс-райт”, ведь уже четыре года назад, в 1935 году, начала действовать постоянная авиалиния через Атлантику, оснащенная четырехмоторными скоростными пассажирскими самолетами. Трехмоторному самолету “форд” уже одиннадцать лет, для современных людей это — реликт прошлого. А биплан, которым я сюда прилетел, даже для них — музейный экспонат. Моя “ла салле”, до того как прошла преображение, была вполне приличной машиной, и вести ее было истинным удовольствием”.