— О-о.
Де Мальва вертел предмет в руках. Он слегка заржавел там, где был погружен в толщу дерева, но, в общем, сохранился прилично.
— На линолеумной фабрике достаточно мощностей, чтобы поставить их на поток, — сказал я. — На следующий год мы подключимся к цветопроводу, а через три года примем у себя ярмарку увеселений.
Главный префект кивнул, соглашаясь со своими мыслями.
— Думаю, вы правы. В случае согласия остальных префектов мы выпустим пробную партию, чтобы эксперты проверили ее на соответствие правилам. Если это пройдет, я подпишу ваше заявление в НСЦ.
Вопрос с браком был должным образом улажен. Предполагалось, что я поцелую Виолетту при всех, но я не стал, что вызвало лишь небольшую заминку. Все же я оставался слишком желанной добычей, пусть весь брак и был всего лишь сделкой. Под конец встречи было решено, что церемония состоится на следующий день, в десять утра, а медовый месяц — скажем так, неделю — мы проведем в Королевском Пурпуре, причем поездку оплатят де Мальва. Кроме того, мне предстояло расстаться с фамилией Бурый, однако ее отдавали нашему отпрыску в качестве второго имени. Оставалось уладить еще всякие затруднения, но теперь уже мелкие. Или, по крайней мере, такими они казались по сравнению с моей женитьбой на Виолетте.
1.1.01.01008: От всех граждан требуются жертвы во имя сообщества.
Через полчаса я брел к станции — попрощаться с Имогеной и Северусом. Смородини и де Мальва впопыхах перерыли все правила, желая им помешать, но ничего не нашли. Имогена с Северусом заправили постели, выстирали белье и даже доделали все домашние задания. Берти Маджента кипел от гнева — и не только потому, что он терял Имогену и даже не смог «попробовать» ее. Он, похоже, отдал свой билет «на хранение», а отец велел, чтобы он выбирался оттуда, как знает.
Фанданго тоже был в ярости. Напротив купе, которое занимали влюбленные, собралась небольшая толпа — и те, кто пришел пожелать им удачи, и те, кто хотел выразить возмущение. Я подошел к цветчику и пожелал ему счастливого пути.
— Я слышал, де Мальва согласился допустить тебя до экзамена в НСЦ. Поздравляю.
— Вы говорили, что изобретательность в НСЦ приветствуется.
— Это так. Я не занимаюсь обучением, но подозреваю, что мы еще встретимся. В моем представлении НСЦ — это дружная семья. — Он помолчал, собираясь с мыслями. — Я так и не нашел второго сообщника Охристого. Ты ведь сообщишь мне, если узнаешь что-нибудь?
— Непременно.
— Хорошо. Хочешь совета, Эдвард?
— Приму с благодарностью.
— Порой люди завязают в идеологических дебрях, и напрасно. Надо подождать, пока не откроется единственный, истинный свет.
Он произнес эти слова подчеркнуто резко. По коже у меня побежали мурашки. Он мог подозревать, что между мной и Джейн что-то происходит, он мог прощупывать меня. Я немедленно насторожился.
— Не уверен, что хорошо понимаю вас.
— Позволь привести кое-какие цифры. Триста лет назад ежегодно перезагрузке подвергались более десяти тысяч человек. В прошлом году их было пятьсот шестьдесят пять. В ближайшие триста лет их число может свестись к нулю. Понимаешь?
Конечно, я понимал. Он демонстрировал мне всю мощь системы. Я не мог даже показать ему, что понял все правильно.
— Да, ваше цветейшество, — ответил я. — Это говорит о том, что Манселл во всем был прав… может быть, единственное исключение — это ложки.
Я рассмеялся, и цветчик вместе со мной.
— Да, — сказал он, — ложки.
Он кивнул на купе Имогены и Северуса.
— Прелестная пара.
— Счастливая пара.
— Я велел им садиться на ночной поезд, который едет в Смарагд, — сказал он, пригвоздив меня к перрону стальным взглядом. — Он удобнее.
Сердце мое чуть не остановилось.
— Но… это же поезд для перезагрузочников. — Я старался говорить насколько мог обычным голосом. — Разве не проще было порекомендовать им смарагдский экспресс?
Цветчик поглядел на меня ничего не выражавшим — внешне — взглядом.
— Я отправил телеграмму с инструкциями, чтобы их встретили и препроводили в Смарагд. Никакого риска. У тебя есть возражения против этого плана, Эдвард?
Мне показалось, что на губах его играет торжествующая улыбка. Он загнал меня в ловушку — и знал это. Если я ничего не скажу, Имогена с Северусом отправятся в Верхний Шафран. Если я стану возражать, он поймет, что я все знаю. Со мной и Джейн расправятся раньше, чем мы начнем действовать.
Глубоко вздохнув, я припомнил слова Джейн: «На пути к свободе будут страдать невинные, и от твоих рук». Я взял верх над Салли Гуммигут и де Мальвой, я сделался членом Совета и даже получил шанс проникнуть в известную своей закрытостью НСЦ. Более того: перед нами с Джейн открывалась единственная в своем роде возможность — узнать всю правду и покончить с Коллективом. Что было важнее — это или судьба Северуса и Имогены?
— Они могут сесть на какой угодно поезд, — ответил я. — Я просто рад, что они уезжают отсюда.
И улыбнулся. Этой улыбкой я обрекал на смерть двух человек. Двух ни в чем не повинных человек. Двух влюбленных. Но этой же улыбкой я, вероятно, спасал тысячи людей. Я закладывал основу для нашей с Джейн деятельности. Мы должны были победить — хотя бы ради Северуса с Имогеной и всех тех, чьи ложки остались в Верхнем Шафране.
Цветчик, казалось, был разочарован. Он-то думал, что подловил меня.
— Прекрасно, — сказал он бесцветным голосом. — До свидания, господин Бурый. Мы еще встретимся, в этом я точно уверен.
Я ответил, что буду ждать этого дня, но он уже думал о другом. Раздался свисток, я пожелал ему счастливого пути. Поезд тронулся, покидая Восточный Кармин.
Он увозил с собой частичку меня.
Я глубоко признателен издательствам «Ходдер» и «Пингвин» за то, что они предоставили мне возможность поработать над этой книгой, не свойственной для меня: изложить все это на бумаге оказалось труднее, чем я предполагал. Я надеюсь и верю, что запоздалое окончание этого труда не поставит под удар наши прочные отношения. Я хотел бы поблагодарить в особенности Кэролин Мэйз и Джейми Ходдер-Уильямс (Великобритания), а также Молли Стерн и Клэр Ферраро (США) за терпение, советы и неизменную веру в мои способности. Приношу также благодарность многим способным маркетологам и рекламным агентам по обе стороны Атлантики, а кроме того, Брюсу Гиффордсу и Иэну Пэйтену за безукоризненно выполненную работу по исправлению моих многочисленных ошибок, орфографических и грамматических.
