– Никто не знает, как оно на самом деле. – Мано курит какое-то время молча. – Хотя знаешь, Эну всегда был странным… И его друг Адио… И художник… Они втроем всегда рассказывали о странных вещах. Всегда отличались от нас… – Мано снова смолкает. – Теперь в живых остался только художник.
– Он тоже когда-то жил здесь?
– Нет. Он и Адио жили во внутреннем городе.
– Как же вы познакомились?
– Стена была не всегда. – Он улыбается и говорит, что когда-то они учились в одной школе. – Когда-то в этом городе была всего одна школа.
– Когда-то люди думали, что Третьей мировой войны не будет.
– Да. Верно. Когда-то. Когда-то даже глава безопасности Дюваль считал нас своими друзьями.
– Вот как?
– Да. Когда-то очень давно. – Мано поднимается на ноги, предлагает пойти к нему.
В квартире пахнет грудными детьми, куревом и пшеничной синтезированной кашей.
– Это уже третий, – говорит шепотом Мано, показывая вглубь комнаты.
Возле ночной лампы сидит худая женщина и кормит младенца грудью. Она поднимает на Бирса усталые глаза.
– Это наш новый сосед, – говорит Мано.
Женщина кивает. Ребенок срыгивает. Из полной груди матери продолжает сочиться молоко.
Бирс и Мано проходят на кухню. На столе грязная посуда и крошки синтетического хлеба. Мано спрашивает Бирса о работе, о замке.
– Говорят, там едят только натуральную пищу.
– Такая же синтетика, как и здесь. – Бирс вспоминает Унси и невольно сравнивает ее с Ханной, Бриной, Розмари. Невольно сравнивает их всех, потому что между ними есть связь – художник.
– Так и о чем будет твоя первая статья? – спрашивает Мано.
Бирс пожимает плечами, говорит, что станок еще неисправен, что многое предстоит сделать.
– Напиши про мертвецов вуду, – советует Мано. – Эну и Адио до самой смерти верили в эти легенды.
– А художник?
– Художник тоже верил… До того как Адио стал принимать синтетические наркотики. После он почти не появлялся здесь. А нам во внутренний город так просто не пройти.
– Художник тоже принимал наркотики?
– Нет. Не думаю. Хотя, если вспоминать его картины в детстве, его рассказы о снах, которые он видит…
– Что за сны?
– Да как у всех, думаю. Просто… Просто он описывал так много деталей. Жутких, ненормальных. Смерть. Бьющиеся небеса. Он рисовал об этом и показывал нам. Унси говорит, что возле него много злых духов, которыми он поделился с Адио и Эну.
– А ты как думаешь?
– Я думаю, что они всегда были странными. Не такими, как мы. Незадолго до смерти Эну передал мне слепок своего сознания, сказав, что там есть отпечаток его воспоминания, где они с Адио поймали мертвеца вуду.
– И что они с ним сделали?
– Не знаю. В этой части города машины для переноса редкость.
– Ты мог бы обратиться к художнику.
– И спятить, как спятили Эну и Адио? Нет уж. Мне о детях надо думать, а не о теории заговоров, культах вуду и апокалипсисе. Этого безумия в голове и так много без чужих мыслей.
– Понятно. – Бирс смотрит за окно, в ночь. – А эта запись… Она еще есть у тебя? – спрашивает он Мано.
– Где-то была.
– Ты можешь продать ее мне?
– Решил написать об этом в своей газете?
– Пока не знаю, просто интересно. – Бирс пожимает плечами. – Пока и газеты нет.
– Тебе нужна машина для переноса отпечатков сознания? – удивляется на следующий день Брина. Бирс пожимает плечами.
– Ты покажешь мне, как пользоваться машиной?
– Конечно, – Брина становится неожиданно серьезной, изучает картридж отпечатков воспоминаний Эну. – Здесь слишком много информации, – говорит она. В ее темных глазах горит интерес. – Скажи, какой именно отпечаток жизни тебе нужен?
– Я пока не знаю.
– Кому вообще это принадлежит?
– Это важно?
– Не знаю, – Брина хмурится. – Наверное, нет.
Она показывает, как включить машину, как выбрать нужную секцию воспоминаний. За окнами вечер, и Брина предлагает пойти к ней.
– Я останусь в типографии.
– Я могла бы помочь, если что-то пойдет не так. В прошлый раз…
– Не напоминай мне о том, что было в прошлый раз, – Бирс злится, хочет, чтобы она ушла.
– Эти воспоминания принадлежат какой-то женщине, да?
– Нет.
– Тогда я совсем ничего не понимаю. – Брина хмурится, вздыхает тяжело несколько раз. – Если передумаешь, то я буду дома ждать тебя. Одна.
– Не жди.
– Все равно буду.
Она уходит, оставляя противоречивые чувства, воспоминания.
– Странная девушка, – бормочет Бирс.
Он закрывает двери и включает машину переноса отпечатков сознания. Меню управления вспыхивает синим светом. Установить датчики на виски. Впрыснуть в глаза специальные капли. Установить фиксатор для век. Выбрать нужный блок воспоминаний. Бирс не двигается. Просто сидит и смотрит на машину. Но решение уже принято. В памяти всплывает первая встреча с Унси и Хунганом, когда он только пришел в этот город.
– Ты ведь не веришь в вуду, – говорит Хунган. – Но ты знаком с нашей верой. Откуда? Кто послал тебя?
– Любопытство, – говорит Бирс.
– Любопытство? Боюсь, это очень жестокий и неблагодарный дух. От него не стоит ждать ничего хорошего.
– Мы с ним давно вместе.
– Но тем не менее когда-нибудь он убьет тебя.
– Я знаю, – Бирс улыбается. Улыбается в прошлом, в своих воспоминаниях. Улыбается в настоящем. Здесь.
Он включает машину, но продолжает думать о встрече с Унси и Хунганом, об их вере. Знания перед глазами – словно вырезки из старых газет.
Вуду. Тридцать миллионов человек. Язык фон. Невидимая сила. Одна большая древняя синкретическая система. Религиозные верования, появившиеся среди потомков чернокожих рабов, вывезенных из Африки. Один Бог-создатель, не участвующий в жизни своих созданий, и духи лоа, сотворенные тем самым Богом, которым молятся и которых почитают, как старших членов семьи. Человек и несколько душ внутри него. Еще совесть – посол Бога. От зла спасают очистительные жертвоприношения и талисманы. Музыка и танцы – ключевая часть ритуалов. В качестве святилища выбирается обычное жилище. Трое барабанщиков выстукивают четкий ритм, причем каждый свой. Поется песня-прошение: «Папа Легба, отвори ворота. Папа Легба, отвори ворота и дай мне пройти. Отвори ворота, чтобы я смог возблагодарить лоа». Танцы вокруг столба-шеста. Струйки воды – магический круг. Экстатическая пляска под звук барабанов. Женщины в белых платьях, а мужчины в костюмах…
Зеленый луч проникает в глаза, приносит загруженные в машину воспоминания Эну. Его чувства. Его страхи. Его мечты и фантазии. Его жизнь…
