Боевые действия велись с переменным успехом: то партизаны Карпатова били чоновцев из заблаговременно устроенных засад, то чоновцы гоняли по лесам обнаглевших бандитов атамана Затворника.
Товарищ краском Петраковский, несмотря на потери, неколебимо верил в бесповоротную победу дела пролетарской революции. Прапорщик Карпатов руководствовался лозунгом «делай, что должен и будь, что будет». Атаман Затворник ни во что не верил, и ни о чём таком стоическом не думал. Он мстил. Без каких-либо убеждений и философских оправданий он истреблял всякого, виновного и непричастного к погублению его, Затворника, жизни и его, персонального светлого будущего. Примитивно. Свирепо. Не колеблясь.
Наталья Степановна была назначена председателем уездной ЧК, но в должности пробыла недолго. В конце лета 1919 года Мирославская уездная Чрезвычайная Комиссия по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности была ликвидирована во исполнение Постановления Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов за номером 14 от 21 января 1919 года «Об упразднении Уездных Чрезвычайных Комиссий по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности».
ВЦИК распорядился упразднить уездные ЧК незамедлительно после опубликования соответствующего декрета. Порядок ликвидации был таким: в двадцатидневный срок с момента обнародования решения ВЦИК об упразднении Уездных ЧК в каждой уездной ЧК создаётся ликвидационная комиссия из трёх человек, которая передаёт Губернской ЧК весь архив, все незаконченные дела и остаток денежных средств. Заключённые, числящиеся за уездными ЧК, должны быть перечислены в Губернские Чрезвычайные Комиссии с предоставлением точных оснований задержания всех лиц, находившихся в уездных ЧК под стражей. Имущество, конфискованное у разного рода контрреволюционеров и спекулянтов сдаётся в Исполнительный Комитет местного Совета Депутатов, с приложением к отчёту копий расписок о приёме данного имущества. Сам отчёт о ликвидации уездной ЧК передаётся в Губернскую Чрезвычайную Комиссию и местный Совет.
Губернские Чрезвычайные Комиссии обязывались по ликвидации всех уездных ЧК предоставить во Всероссийскую Чрезвычайную Комиссию по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности полный и точный отчёт о принятии всех дел упразднённых уездных ЧК и список всех сотрудников, привлечённых к работе в Губернской ЧК и уволенных с должности после завершения процедуры ликвидации.
Вместо упразднённых уездных ЧК при уездных управлениях рабоче-крестьянской милиции учреждались уездные политические бюро.
Наталью Степановну предполагали оформить переводом в штат ГубЧК как ценного для дела революции работника. Она отказалась. Тогда в Мирославск прибыл лично Председатель губернской Чрезвычайной Комиссии товарищ Тимофей Нафанаилович Богуславский. Он приехал на черном трофейном английском моторе «Дэймлер», в сопровождении конного конвоя, вызвав своим появлением немалый переполох среди местной партийно-советской номенклатуры. Товарищ Богуславский высадился у здания Милославского укома РКП(б), где был встречен вышедшим на крыльцо первым секретарём товарищем Липницким Феодосием Афиногеновичем. Феодосий Афиногенович легко сбежал по ступенькам вниз, навстречу подходящему Председателю ГубЧека руку. Тимофей Нафанаилович сдёрнул с ладони чёрную кожаную перчатку. Сойдясь, товарищи сомкнули руки в крепком пролетарском рукопожатии. «Не ждал, не ждал, — произнёс Феодосий Афиногенович, сжимая ладонь Тимофея Нафанаиловича. — Какими судьбами?» «Служебными», — ответил Тимофей Нафанаилович. «Надолго, или проездом?» — поинтересовался товарища Богуславского товарищ Липницкий. «Сегодня же обратно», — сказал Председатель ГубЧека. «Поднимешься?» — спросил Феодосий Афиногенович. «Да, — сказал товарищ Богуславский, — пойдём в твой кабинет».
— Так по какой надобности в наши палестины? — сказал Феодосий Афиногенович, уступая гостю место за своим столом.
— Проблема деликатного свойства, товарищ Липницкий, — сказал Тимофей Нафанаилович, снимая фуражку. — Извини, забылся.
Богуславский энергично поднялся и прошёл к вешалке.
— Самохвалову Наталью Степановну знаешь? — спросил он, снимая кожаную куртку.
— Наталью Степановну? — повторил Липницкий. — Знаю. Решительная женщина.
— Верно, — сказал Богуславский, глядя в зеркало и приглаживая волосы. — Проверенный боевой товарищ, настоящий коммунист. И на тебе.
— А что случилось? — насторожился товарищ Липницкий.
— Да вот, понимаешь…, - начал было отвечать Богуславский, но резко осёкся. — А где она сейчас?
— Насколько мне известно, — сказал Феодосий Афиногенович, — в настоящий момент товарищ Самохвалова должна быть дома. Сказалась больной и пребывает безвыходно по адресу проживания.
— Безвыходно?
— Ну, не так, что совсем. Паёк получает самолично и за водой ходит.
— А в какой должности трудится? — задал вопрос товарищ Богуславский, возвращаясь за стол товарища первого секретаря.
— Делопроизводителем в уисполкоме, — сказал Феодосий Афиногенович.
— Вот, — сказал Председатель Н-ского ГубЧека. — Боевой товарищ, герой гражданской войны, председатель военного трибунала, заместитель начальника Особого отдела, командир Отдельного отряда охраны, Председатель уездной Чрезвычайной Комиссии. И делопроизводитель.
— Чего же здесь странного? — сказал Феодосий Афиногенович. — Раны, полученные на фронтах жестокой и бескомпромиссной борьбы с мировым капиталом подорвали железное здоровье нашего товарища.
— Это да, — согласился товарищ Богуславский, — если бы не одно «но»…
Но что означает это многозначительное «но» разъяснять не стал.
— А знаешь, товарищ Липницкий, пригласи-ка ты товарища Самохвалову сюда. Прямо сейчас.
— Без проблем, Тимофей Нафанаилович, — сказал первый секретарь укома, — сию же секунду направлю курьера.
— И вот ещё что, — сказал товарищ Богуславский, — пусть твой курьер поедет на моём моторе. Товарищ Самохвалова ведь хромает?
— Весьма, — сказал Феодосий Афиногенович. — Открылась старая рана.
— Да, да, — ранение, — как бы задумчиво сказал Богуславский, — помню. И сложный перелом. С раздроблением кости, оставивший последствия в виде хромоты.
— Всё правильно, товарищ Богуславский, — сказал Липницкий, — Наталья Степановна прихрамывает. Едва заметно в обычное время и достаточно сильно, когда приключается болезнь.
— Тогда может не станем беспокоить нашу боевую подругу, товарищ Липницкий? Дадим ей выздороветь, укрепить пошатнувшееся здоровье? Как вы считаете, товарищ первый секретарь?
