Сквозь кольцо в носу у ближайшего к складу крана был пропущен тонкий поводок — петелька из плетеного полипропилена не толще мужского пальца. От нее два конца тянулись сквозь пустоту к шее второго крана и обвивали один из брусьев. На фоне кабелей и мощных машин веревочка выглядела невесомой, как паутинка.
Они надеялись, что та и прочностью не уступит паутине. Наверняка в этой забытой Богом промзоне должно было остаться хоть что-то. В век биотехники паучий шелк был дешевле грязи, но в эпоху биоапокалипсиса он, похоже, стал встречаться много реже. Они сумели отыскать только грубый моток древнего пластикового шнура, болтавшийся на заброшенном корабельном ангаре у дальнего края участка.
Лабин вздохнул и сказал: «Сойдет».
Кларк чуть не умерла от страха, только глядя на то, как он карабкается по опасным, покосившимся лесам, разматывая за собой веревку. Кен же, извернувшись, протолкнул себя в глотку первого жирафа и, как муравей, повис вниз головой на конце, протянувшемся от глазницы крана. Лени была уверена, что ниточка, державшая его за ноги, вот-вот лопнет. Задышала она только тогда, когда Лабин благополучно спустился на землю. Потом последовала новая нервотрепка, когда он лез на второй кран, таща за собой уже оба конца веревки. Слава богу, он остановился не на самой вершине. Связал концы и оставил упряжь свисать петлями, как нейлоновый вьюнок.
Сейчас, стоя на твердой земле, он внушал, что ей будет куда удобнее лезть, если надеть...
— Не дождешься, — сказала Кларк.
— Не до самой вершины. Только туда, где концы связаны. На полпути.
— Сам знаешь, это куда выше полпути. Стоит поскользнуться, и останется от меня мокрое место.
— Ничего подобного. Кран наклонный, ты упадешь в воду.
— Ага, с пятидесяти метров. Думаешь, я... секундочку, мне что, придется падать в воду?
— Согласно плану.
— Никуда не годный план!
— Они насторожатся, как только сообразят, что попались на приманку. Если в этот момент заметят веревку — все пропало. Тебе придется ее отвязать и утянуть за собой. Под водой будет вполне безопасно.
— И думать забудь, Кен. Это просто веревка, а план у тебя такой безумный, что его только другой псих разгадает, даже если увидит...
Она осеклась. Псих, что ни говори, — вполне адекватное описание человека, с которым они имели дело. На мгновение она вернулась на сгоревшую платформу около Сейбла и выдернула ногу из обугленной грудной клетки.
Лабин сказал тогда: «Тот, кто за этим стоит, потолковее меня».
— Не хочу рисковать, — тихо проговорил он сейчас.
Она еще поспорила, но оба понимали, что только для
вида. В конце концов она отвела Мири на безопасное расстояние и пешком вернулась по дороге, пока Лабин через мотоплан передавал рапорт: распространитель забился в пустующий склад и в подпольной лаборатории выращивает Сеппуку в промышленных количествах.
На загривках кранов-жирафов гнездились кабины управления. Вандалы или ветер давно повыбили там все окна. Лени и Кен укрылись в одной из них и стали ждать. В балках над ними свистел поднимающийся ветер.
Он обрушился с неба жирным драконом, урча надутыми газовыми пузырями. Его пришествие предвещали вихри: весь день дуло с северо-востока, а сейчас ветер завыл над набережной на разные голоса. Раздвижная дверца из листового металла под его порывом сдвинулась на направляющих; натянутые провода и тяжелые тросы звенели как струнный оркестр из ада. Подъемник от удара застонал и заискрил. Зависнув над водой перед складом, он развернулся, приводя в готовность орудия.
Лабин придвинулся к уху Кларк:
— Пошла!
Она вслед за ним выбралась из выпотрошенной кабины. Кен за несколько секунд обогнал ее, скользя вверх по крану, как древесный питон. Кларк стиснула зубы и полезла за ним. Оказалось легче, чем она боялась: по внутренней стороне трахеей тянулся узкий трап с круговыми страховочными перилами через каждый метр. Зато ветер бил со всех сторон, расщеплялся на решетке крана и трепал ее под самыми непредсказуемыми углами, прижимая к лестнице, толкая сбоку, втискиваясь под рюкзак и норовя сорвать его со спины.
Резкий удар грома слева. Лени обернулась и застыла, вцепившись в лесенку: она и не подозревала, как высоко успела забраться. Набережная внизу еще не сжалась до настольной модели, но была слишком близка к этому. Гавань кипела бело-зелеными волнами.
Еще один гром. Только это не гроза. Ветер завывал под безоблачным голубым небом. Звук исходил от подъемника. Отсюда, сверху, машина выглядела кристаллом чугуна с вогнутыми треугольными гранями: обшивка между ребрами жесткости втягивалась во внутренние пустоты. Рев перекрывал шум вихря — шипящий рев газообразного балласта. Подъемник почти коснулся брюхом воды, а спина его поднималась выше склада.
«Прирученная молния», — вспомнилось ей. Это для плавучести. Высоковольтные дуги обеспечивают перегрев замкнутого в баках газа.
«А Кен собрался оседлать это чудовище! Лучше он, а не я».
Кларк подняла голову. Лабин уже добрался до стыка и отвязывал конец веревки, уцепившись ногами за сомнительные леса. Нетерпеливо махнул ей — и качнулся, потеряв равновесие от порыва ветра. Выбросил руку к ближайшему тросу, выровнялся...
Она лезла дальше, упорно отказываясь смотреть вниз, сколько бы ни шумел там подъемник. Она считала кольца перил. Считала балки и поперечины, а ветер выл в уши и дергал за руки и за ноги. Она подсчитывала пятна голой стали под облупившейся красной и желтой краской — пока проплешины не напомнили ей, что конструкция эта — из тех древних времен, когда цвет не обеспечивался самим материалом, а небрежно накладывался поверх.
Прошел год или два, пока она оказалась рядом с Лабином — как в реактивной струе. Кен рассматривал подъемник в свой верный бинокуляр. Кларк смотреть в ту сторону не стала.
Один конец веревки все еще крепко держался на опоре. Она тянулась отсюда к оси соседнего крана, проходила сквозь какое-то обнаруженное Лабином игольное ушко и возвращалась обратно, обвивая полуметром полипропилена его обтянутую гидрокостюмом руку На экране спутниковой камеры это выглядело бы как две тонкие белые линии, протянувшиеся от насеста рифтеров в сторону подъемника.
И еще там наверняка был виден угрожающе широкий разрыв между концом каната и началом подъемника.
— Ты уверен, что длины хватит? — крикнула Кларк. Лабин не ответил. Он мог и не расслышать вопроса сквозь ветер и капюшон. Кларк сама себя еле слышала.
Его выпуклые глаза на несколько секунд остановились на цели. Потом Кен сдвинул бинокуляр на лоб.
