И вернулась в постель.
* * *
Тр-р-р-р-цинк!
В еще темной спальне задребезжал будильник, поставленный на пять утра. Боже, что за безумная рань!
— Просыпайся, Аришка! Щеняток тоже буди!
— Не зови меня аришка — я не ребенок! — Ариш, не открывая глаз, повернулась на спину. Большой седой арн — муж! — сидел в изножье кровати и смотрел на неё. Она потянулась и, млея от нежности, исходящей от мужа, от детей… Или это было её собственное чувство? Провела тыльной стороной стоп по его теплым бокам, заросшим редкой короткой шерстью. И вскрикнула — арн дернул ее за щиколотки, подтащил ближе и подхватил на руки. Она прижалась и обняла мужа, открываясь родной и уютной ауре.
— Или я сокращу тебя до Рисика, — хихикнула и мстительно показала затопленные поля и в них большую миску горячей серой каши, окруженной мокрыми рисовыми метелками. Вздохнула и положила голову арну на плечо. Вот так бы и сидела всю жизнь!
Она как-то испортилась с этими арнами, мужем, детьми… Забыла дисциплину. Первая пристает к Вроарристу, а он — её задание! Вообще перестала держать себя в руках. Вскрикивает. Джи был бы недоволен. Но его тут нет!
— Пускай рисик. Это полезное растение, — арн разбирал пальцами прядки волос жены. Крошка удивлялась сама на себя — у арнек волосы такие же короткие как у арнов. Но она по собственной воле отрастила гриву до плеч! И это ей нравилось!
— Конечно, ты не ребенок, — продолжал муж. — Ты у нас жадная сухопутная рыбка-оочара, которая носит две самые любимые икринки! Поэтому пухнет и пухнет!
Ариш впустила мужа в замкнутый мирок объединённых сознаний: её и обоих детей. Маленькие, они жаждали только самого простого и почти постоянно излучали радость и довольство.
— Спасибо, что ты делишься со мной счастьем. Ты чудо! — прошептал Вроаррист и потерся носом о ее щеку. — Я пока не могу взять на руки детей, но благодаря тебе я могу их чувствовать, как ты. Теперь мне совсем не страшно умирать!
— Конечно, не страшно, ты же не умрешь, а пойдешь в гвардию, Вроа-роа-роа-а, — Крошка, наконец, собралась с силами и встала. Отцепила от подушки толстого и ленивого ртула, чтобы по дороге выпустить его прогуляться, и пошла в сторону конюшни.
* * *
— Мать-волчица! — вежливый возглас рассевшихся в отхожем месте арнов уже не шокировал.
Ариш кивнула и закрылась в личной кабинке. Милый супруг отгородил индивидуальный туалет для дорогой супруги на удивленье быстро. Замков не требовалось — арны при всей своей настырной любвеобильности и непосредственном отношении к отправлению естественных надобностей, были щепетильны ко всему личному. Кажется, даже воровство им было неведомо.
Проигнорировав вопли и шкрябанье ртула, ломившегося обратно в дом, Ариш заскочила в купальню и умылась. Все еще немного сонная, зашла в ткацкую. Встала на колени и откинула люк над бассейном с оочами, пошарила в углублении дна сачком. Аккуратно переложила еще мягкие, но быстро твердеющие на воздухе рыбьи яйца в лунки корзинки-яйценоски. К вечеру они затвердеют окончательно и их можно будет отнести в кладовку. Икринки после затвердевания были как гусиные яйца, что снаружи, что внутри. Разобьешь на сковородку — нормальная яичница. Арны не имели ни домашней птицы, ни дойной скотины. А так хотелось сыра и кофе! Она даже пересилила себя и при очередном визите Криса попросила принести к следующей диагностике немного кофе и молока. Но гадский регент, на секунду подняв к ней пустые глаза и отвлекшись от присосок тестера, которыми он обвешивал ее тело, заявил, что надо уметь жить по ситуации.
Оставила яйца на ящике с кормом и взглянула на ряды ткачей. В полдень она вернется и сделает ткачам кашку из таки с бульоном, которой намажет пустые места на болванках и рамах. Ткачи прожорливы, как стая ртулов! А пока коротконогие пауки неподвижными кляксами спят на частично оплетенных тканью болванках и рамах и ждут, когда лучи встающего солнца пройдут сквозь прозрачное покрытие крыши.
* * *
На кухне на удивление не пахло лепешками, жареными на сале — любимым завтраком арнов.
— Хорха! Тесто убежало! — заорала Ариш.
Замешанное с вечера тесто, которое Хорха должна была ночью пару раз обмять, вздулось холмом протоплазмы и оползнем лезло на пол. Скрыло под собой кадушку, растеклось по столу.
Ариш вернулась к жилым комнатам и постучалась в спальню тетушки:
— Тетушка-волчица, пора на службу! Тесто убежало!
Толкнула дверь и с удивлением оглядела пустую комнату. Кинула скан — в туалете нет, в ткацкой нет, вообще в деревне нигде нет! Ну, готовить завтрак одна она не будет! Что-нибудь обязательно сгорит или недоварится. А потом ее же и слопают вместо завтрака. Ариш потрусила обратно на кухню и ага! Вроар уже был там: сгребал и заталкивал тесто обратно в кадушку.
— Ариш, что у вас с теткой тут творится? — арн выдернул из печи противень и начал перекидывать на него тесто с пола. — Ничего, все доброкачественное, — среагировал на удивленное лицо жены. — Запечется и будет чистое. Полы вчера мыли…
— Хорха ушла, — наябедничала Ариш. — А я не буду готовить сама! Опять что-нибудь испорчу.
— Так это ты тесто упустила?
— Нет, Хорха должна была следить…
— И куда это тетка ушла, никому не сказав?
— Откуда я знаю? — и снизив голос до шепота Крошка добавила: — Но я проверила, её вообще нигде нет в деревне.
— Эй, Рхайрс, — крикнул Вроар в коридор. — Хорху видел? И зови сюда ночных дежурных.
Рхайрс забежал в спальню Хорхи и тут же выскочил.
— Она не спала у себя! Её запах старый.
— Ариш, — Вроаррист закрыл дверь в коридор и посмотрел в глаза жене. — Можешь использовать свои умения ажлисс и найти её?
— Это не умения ажлисс, — буркнула Крошка и раскинула скан. — Это мои собственные умения!
Тетушка-волчица обнаружилась босая и голая. Бежала в десяти километрах на запад по самому центру длинного языка леса, разделяющего владения трех стай, и приближалась к землям стаи Раввао, с непреклонностью автомата продираясь по буеракам. Хорха жаждала только бежать вперед и вперед! Но экзекутор сильнее! Крошка остановила старую волчицу и схватила Вроарриста за руку, чтобы показать ему мысли Хорхи и лес ее глазами.
— Ариш, она одержима! Можешь ее вернуть?
— Я повернула ее назад, но она какая-то слабая… Еле идет.
— Гниль кишечная! Тьфу! Это белая плесень. Эй, молодые! — Вроаррист открыл дверь. — Все живо на кухню! Кого еще нет?
— Серха нигде нет, — отозвались ночные караульщики из-за плечей собравшейся стаи. — А Хорху мы не видели.
