- Четыре ящика хватит?
- Возьми еще россыпью несколько штук. Выпьем с тобой за знакомство.
Обратно мы вышли богатыми, как арабские шейхи. Нас провожали грузчики в синих халатах и дородная рыжая тетка - та, что "жила" в кабинете с таким полезным названием.
- Счастливо тебе, Игорек! - щебетала она. - Пусть все у тебя будет нормально! Если что... если надумаешь возвращаться, мы всегда будем рады!
"Каждая хата своим горем напхата", - вспомнил я старинную поговорку. Люди сходятся и расходятся, как слова в походя брошенном предложении. И за каждым случайным взглядом - человеческая судьба. Только тот, кто сумеет понять это все изнутри, когда-то напишет историю нашего времени.
Грузчикам я "зарядил" по флакону, хоть они и отнекивались. А тетке, пока я спал, Игорь умудрился купить букетик цветов. Это хорошо. Это правильно. Когда на земле улыбаются люди, у ангелов в небесах меньше проблем.
Нормальный пацан этот Игорь, - думал я, садясь в погрузневшие "Жигули", - жаль, что вербованный!
- Ну, что, погнали ко мне?
- Конечно, погнали! Дело святое, как не отметить?
Частник попался с понятием. Он честно мотался по городу, честно ждал, сколько скажут и даже помог с выгрузкой. За все накладные расходы, включая моральный ущерб, он честно "слупил" четвертак.
Мой добровольный помощник жил в деревянном доме, на втором этаже. Обстановка в квартире типичная холостяцкая: все покрыто легким налетом пыли. Разместились на кухне, втроем: на последнем этапе к нам подключился сосед Игорька по лестничной клетке - молодой выпивоха и баламут. Он лучился подобострастием. Все рассказывал бородатые анекдоты, над которыми сам же заискивающе хихикал и тем самым мешал разговору двух взрослых людей. Я сделал ему небольшое внушение. Он все с полуслова понял, ослабил свое присутствие и тихо сидел в углу, набирая вес.
- Тебя ведь Игорем кличут? - уточнил я, когда все замолчали.
- А ты Антон, - уверенно констатировал он. - Я знаю, ребята болтали...
- Ну, со знакомством!
Что там болтали ребята, я уточнять не стал. Замечу без лишней скромности, что входил я тогда в пятерку самых узнаваемых лиц нашей конторы по линии разгильдяйства. Рассказы о моих похождениях обрастали авторским домыслом и в самых веселых красках расходились наряду с анекдотами.
- Это правда, что ты любого мента можешь загипнотизировать? - не унимался Игорь.
- Конечно, брехня! - поморщился я. - Не так дело было.
- А как? - в унисон встрепенулись мои собутыльники.
- Я ведь раньше работал в Архангельске, в пароходстве. Там вместо порта лесозаводы, на проходных вахтеры. Чаще всего - тетки в фуфайках. Ночь-полночь: никто у тебя документов не спросит, а тем более - не станет обыскивать. Хочешь - проезжай на такси, хочешь - иди пешком. В общем, привык. Думал и в Мурманске так. И вот, перед Новым Годом, я получил направление. Иду на первую проходную: как обычно, с парой "флаконов" в правой руке. Тут мент - проверяет удостоверение:
- Что несешь?
- Водку.
- Раз водку - поставь туда! - и пальцем в подсобку тычет.
Захожу, а там канцелярский стол на десять персон. Открываю, смотрю: все забито битком. Справа водка, слева - коньяк. Взял я оттуда четыре бутылочки "Белого аиста", рассовал по карманам пальто, а на свободное место водочку свою притулил - погромче, так, чтобы звякнуло. И опять к турникету.
- Поставил?
- Поставил.
- Тогда проходи.
Ребята на пароходе за головы похватались: "Как ты пронес?!". А я ничего не пойму, сам себе думаю: "Чего они так удивляются?"
Игорь трезво смотрел на вещи. Отсмеявшись, он все-таки решил уточнить:
- Я тоже ходил через первую проходную. Там всегда четыре мента, а перед Новым Годом наряды удваиваются. Остальные что, тоже ничего не заметили?
- Тут тонкий момент, - пояснил я самым убедительным тоном, - они даже мысли не допускали, что кто-то их посмеет ослушаться.
- Повезло тебе! - Игорь вдруг помрачнел. - А я вот, на проходной погорел.
- С рыбой попался?
- Хуже! Понимаешь, отход через сорок минут, объявлен сбор экипажа. Я и прикатил на такси, только-только от праздничного стола. Мент видит, что "клиент" с чемоданом и давай на бабки раскручивать:
- Сколько выпил? - честно скажи.
Ну, думаю, честно скажу - пропустит.
- Литр, - говорю, - на троих.
- Пойди, проветрись с полчасика. Потом пропущу.
Времечко поджимает, а денег, как назло, ни копья - жена подчистую выгребла. Послонялся, покурил под забором... смотрю по часам - пора. Я снова туда:
- Пропусти!
- Еще, - говорит, - погуляй.
Какие тут гульки - еще не хватало на отход опоздать! Плюнул я и на другую проходную поперся. А мент это дело просек, заранее туда позвонил: так, мол, Вася, и так, сейчас подойдет морячок с чемоданом, пол литра в нем точно сидит. Если денег не даст, можешь смело вызывать вытрезвитель. В общем, там меня уже ждали:
- Ну, что ж ты, парниша, тебя же, как человека, просили: пойди погуляй. Теперь не взыщи!
"Воронок" поджидал за углом. Вышли оттуда дородные хлопцы, взяли под белы рученьки - и на Фадеев Ручей! Утром, когда отпустили, звякнул в диспетчерскую, а пароход-то тю-тю!
Игорь скрипнул зубами, сжал кулаки, не выдержал, и заплакал.
- Представляешь? - воскресный день. Где искать правды, кому чего объяснять? Я и поперся домой, да лучше б, наверное, не приходил...
Я, молча, налил два стакана, а третий поставил в мойку: сосед по лестничной клетке мирно храпел в углу. Скучно ему было, не интересно. Ведь мы говорили о жизни, а он привык - исключительно о себе.
Водка не забирала - просто лилась, как вода. И всплывала со дна души грусть в ее чистом виде:
Ох, жизнь моя - не утеха!
Все жму по ней, как на ралли.
Фальшиво-холодным смехом
Меня тормознуть старались:
Куда тебе, в одиночку?
По малому, незаметно,
Сорвешься, дойдешь до точки
И сдохнешь, как все поэты.
Судимы ли те, кто судит?
Теперь - это злая память.
Плевать, что никто не будет
Мой финиш встречать цветами.
И пусть, ты уже не слышишь,
Но я говорю с усмешкой:
Из Пешкова Горький вышел,
Из горя не выйду пешкой!
- Не выйду! - Игорь стукнул кулаком по столу. - Землю грызть буду, но встану там, где упал! Представляешь? - они даже дверь на ключ не закрыли! Настолько были уверены, что я в море ушел. Захожу, а за этим вот, самым столом сидят голубки - в самом что ни на есть, нигляже, уставшие, только что из постели. Отмечают праздник любви. Пепельница моя блестит чистотой, в ней - гондон свежевыстиранный, с капельками воды. Экономные, суки! Даже водочку пили ту, что намедни я не допил. Из тех стопарей, что жена доставала только по праздникам. Как мне потом рассказали, они год уже хороводились. Я на вахту - а сменщик в постель! И - главное - все соседи молчок!
