Тело вдруг запело изнутри, кости дрожали басовыми струнами. Рвота подступила к горлу, кишки свело.
«Два наиболее вероятных варианта, — прикидывал Лабин, — газ и инфразвук».
Она не знала, имелся ли в арсенале Дежардена газ, — вполне возможно, им уже был насыщен воздух вокруг. Но что кабина превратилась в некое подобие мегафона — никаких сомнений: звуковая тарелка, наверное, размещалась или в потолке, или в полу кабины. Стены фокусировали колебания, выстраивая резонанс внутри клетки. Звук создаст невыносимые пульсации в легких и в среднем ухе, в синусах и трахеях.
Кларк затошнило, несмотря на заполненные водой дыхательные пути: страшно подумать, как бы это подействовало на ничем не укрепленную плоть. Имплантаты не влияли на кишечные газы — давление морских глубин сжимало эти полости без всякого вреда — и акустические атаки обычно настраивались на более жесткие и предсказуемые воздушные камеры. И все же мегафон Дежардена что-то с ними делал. Лени едва сдерживала рвоту, которая расплескала бы раствор по всему лифту, и боялась обделаться прямо в гидрокостюм. Любой сухопутник уже валялся бы на полу, блевал в собственных испражнениях — или потерял бы сознание. Кларк зажала себя с обоих концов и держалась.
Лифт остановился, свет погас.
«Он знает, — думала Кларк. — Вычислил, конечно же, вычислил. Как мы могли надеяться, что он не поймет. Разве Ахилл мог не заметить?»
Вот сейчас кабина снова дернется, потащит их по забитой ловушками руине в шестьдесят пять этажей, а те превратят Лени и Кена в...
Голова прояснилась. Кости больше не звенели, кишки встали на место.
— Ну вот, ребята, — прозвучал в залитых ушах Кларк тонкий и такой далекий голос Дежардена, — конечная остановка.
Двери разошлись.
Оазис светящихся механизмов на огромной темной равнине. Невооруженный глаз, возможно, увидел бы здесь Второе Пришествие, христоподобную фигуру, омытую светом и технологией среди бесконечной пустоты.
Для Кларк темноты не существовало. Пустыней была переделанная подземная парковка: серый подвал, протянувшийся на половину городского квартала. Ровные ряды опорных колонн отделяли пол от полтолка. Из стен торчали трубы и световоды, обвивали опоры паутиной виноградных лоз. Кабели сходились в толстый хобот, а тот змеился по полу до подковообразного пульта управления, освещенного химическими лампами-полосками.
И Христос этот был знаком Лени. Впервые она столкнулась с ним в темноте куда глубже здешней. Тогда он был пленником Лабина. Тогда Ахилл Дежарден ждал смерти.
Тогда его было куда проще просчитать.
Запекшаяся кровь на губах у Лабина потрескалась. Грудь задышала. Кларк отключила имплантаты. Выдернула затычки из носа, не дожидаясь, пока окончательно схлынет вода. Из центра высокотехнологичной подковы на них смотрел Дежарден.
— Я думал, что мог расплатиться, — сказал он.
Странно, жутко, но Лени было приятно вновь его
увидеть.
— За то, что был монстром, — пояснил он, словно его кто-то спрашивал. — Знаете, почему я вступил в Патруль?
Себя я изменить не мог, но думал, что, если помогу спасти мир, может, это как-то меня оправдает. — Его губы сложились в горестную улыбку. — Глупо, да? Смотрите, до чего это меня довело.
— Всех довело, — сказал Лабин.
Дежарден перестал улыбаться. На его глазах не было линз, но они вдруг стали непроницаемыми, как у рифтера.
«Пожалуйста, — думала Кларк, — пусть это будет чудовищная, глупая ошибка. Скажи нам, что мы в чем-то ошиблись. Пожалуйста, докажи, что мы неправы».
— Я знаю, зачем ты здесь, — сказал он, глядя на Лабина.
— Однако ты нас впустил, — заметил тот.
— Ну я надеялся получить несколько большее преимущество, но уж как есть. Славный фокус с имплантатами, кстати говоря. Я и не думал, что они действуют при незапечатанных гидрокостюмах. Довольно глупая ошибка для Ахилла — Великого распознавателя образов, не находите? — Он пожал плечами. — Голова в последнее время была другим занята.
— Ты нас впустил, — повторил Лабин.
Дежарден кивнул:
— Да. Кстати, дальше не надо.
Они остановились в четырех метрах от его крепости.
— Хочешь, чтоб мы тебя убили? — спросила Лени. — Так?
— Рифтер как орудие самоубийства, а? — Он тихо фыркнул. — Пожалуй, в этом была бы некая поэзия. Но нет.
— Тогда зачем?
Он склонил голову набок, сделавшись похожим на восьмилетнего мальчика.
— Это ведь ты провернула фокус с родственным отбором у моих «лени»?
Кларк кивнула и сглотнула, поняв: «Это тоже он. Значит, Ахилл все-таки виновен...»
— Так я и думал, — признался Дежарден. — Эта мысль могла прийти в голову только тому, кто знал об их происхождении. Таких не много осталось. И шутка в том, что это легко сделать, а вот исправить очень трудно. — Он с надеждой обратился к Лабину: — Но ты сказал, что знаешь способ...
Лабин оскалил окровавленные зубы:
— Я солгал.
— Ага... Это я тоже вроде как вычислил, — пожал плечами Дежарден. — Стало быть, осталось обсудить только один вопрос, так?
Кларк покачала головой.
— Что ты?..
Лабин рядом с ней напрягся. Взгляд Дежардена мигнул всего на долю секунды: поверхность ближайшей стены заискрила и осветилась. Изображение на умной краске было нечетким, но узнаваемым: сонарная модель.
— Это «Атлантида», — выпалила Кларк и вдруг засомневалась.
— Вижу, — сказал Лабин.
— Конечно, не в реальном времени, — пояснил правонарушитель. — Краска реагирует чертовски медленно, а из-за расстояния и маскировки снимок я делаю лишь изредка. Но вы поняли.
Лабин стоял, не двигаясь.
— Лжешь.
— Маленький совет, Кен. Знаешь, твои люди иногда уходят на глубину и блуждают там в темноте. Не следовало позволять им пользоваться «кальмарами». Никогда не знаешь, куда доходит сигнал передатчика.
— Нет, — Кларк покачала головой. — Ты? Это ты был внизу?
«Не Грейс и не Седжер. Не корпы и не рифтеры, даже не почитатели Мадонны и не два паршивца на лодке. А ты. И больше никто».
— Не могу претендовать на все заслуги, — признался Дежарден. — С модификацией Бетагемота мне помогла Элис.
— Надо думать, против воли, — сказал Лабин.
«О Ахилл. Был лишь один шанс поправить все, что я натворила, а ты его запорол. Один шанс на примирение, а ты угрожаешь всему, что я знаю. Одна паршивая, хиленькая надежда, а ты... Как ты смеешь? Как же ты смеешь?»
Исчезла тонкая последняя соломинка. Кларк шагнула вперед. Лабин протянул искалеченную руку и перехватил ее.
Дежарден на Лени даже не взглянул:
