"Программа экспериментов рискована. Зато не имеет отношения к алкоголю. Это радует…" — усмехнулся Дареславец — "А бороду перед отъездом надо все ж постричь, так? Совершенно разбойничья…"
Искусство конспекта (генерал Харнакин)В камине весело потрескивали дровишки. Старческая зябкость покинула отставника, боль в руке унялась. Голова была необыкновенно ясной. "Что ж" — думал Харнакин неспешно — "остается совещание с лидером боевой пятерки. Ежели пойдет, из этой искорки должно разгореться партизанское движение. Сейчас ее может затушить случайный ветерок, малейшая неточность… Труднее всего начать. Потом, когда искра зажжет пороховой склад накопившегося недовольства урбоградцев — взрыв будет сокрушителен. В первые дни все зависит от меня. Задачи бойцам надо ставить ясно и точно. Сделать выжимку. Дело осложняется тем, что они дилетанты. Что им потребуется, в первую очередь? Автомобиль? Деньги? Оружие? Боеприпасы? Взрывчатка? Эх, придется мне начать инструктаж с азов, а времени мало. Нужен мысленный конспект."
Игорь вспомнил, с какой предусмотрительностью его инструктировал во Вьентаме товарищ Зиап. Он вновь увидел желтое непроницаемое лицо вьентамского вождя, узкую бородку, белый веер.
"Мне тогда казалось, что он старик" — усмехнулся генерал — "Сейчас я в том же возрасте".
В памяти всплыли слова вьентамца: "Наша цель — не захватить вражескую территорию, а измотать противника. Ударил-отступил-скрылся… Перерезать дороги, подрывать мосты и электроподстанции, разрушать электрические сети и узлы связи, взрывать радиостанции и склады горючего, уничтожать штабы и аэродромы. Необходимо организовать диверсии и взрывы в местах дислокации противника, убивать вражеских офицеров, захватывать вражеские склады оружия и боеприпасов…"
Та краткая аудиенция лаконично обрисовала план будущей операции в Каймонге: Игорь планирует операции — вьентамцы сражаются, вербуют кадры, ведут разведку, обеспечивают паспортами, оружием и взрывчаткой.
Замелькали яркие картины прошлого: партизаны спиливают телеграфные столбы, забрасывают проволоку на провода электропередач, устраивают засаду на дороге, поджигают стоянку полицейских грузовиков, похищают оружие с армариканских складов, наблюдают за пособниками врага, карают вражеских офицеров и провокаторов, собирают вещи и документы для партизан… Неожиданность. Ночь. Быстрота. Удар-отход… Удар-отход… Вспомнилась партизанская типография, подземные лаборатории в пещерах.
"Опять двадцать пять" — вздохнул старик — "Как новичкам на пальцах растолкуешь? Эх… Понимаю Валеру Дареславца. Выступая перед солдатами и курсантами, он всегда выражал мысли как можно проще. Так, чтобы его поняли даже малограмотные, даже выходцы с окраин, плохо владеющие рабсийским языком. Отсюда его бесконечные повторы и такание: так? так? Горожане дивятся, а ведь привычка у него профессиональная… Сейчас и мне придется инструктировать с нуля. Лаконично. Сжимать. Обобщать."
В сознании Харнакина потянулась цепь ассоциаций: штаб, узел связи, блок-пост, арсенал, склад горючего, подстанция, аэродром… Банк, ратуша и полицейский участок укладывались в тот же ряд: здание.
Игорь мысленно перенеся в Сьерра-Гранде: вспомнилось, как офицеры Альвареса наблюдали за ратушей и дворцом. Выяснить им предстояло многое: как подкрасться к строению для атаки, куда ускользнуть и спрятаться при неудаче, какова численность и система охраны, где проведена сигнализация, какова внутренняя планировка? В какие часы учреждение работает? Важен был и распорядок дня в соседних офисах. Заговорщики изучали транспортные потоки: часто ли проезжают автомашины близ дворца, в каком направлении, чем вооружены патрули на джипах. Внимания заслуживала каждая мелочь, даже регулярный полуденный звон колоколов ближайшей церкви Сан-Мартин, как шумовое прикрытие. О внутренней планировке дворца офицеры Альвареса узнали заранее, внедрив туда агентов под видом слесарей-ремонтников. Чертежи ряда министерств скопировали в архитектурном бюро. Другие офисы имели планировку стандартную: ее можно было понять по аналогии.
Предварительная разведка была долгой, но окупилась сторицей… Харнакин с теплой приязнью вспомнил открытое лицо перугвайского лидера, его мягкий юмор и великодушие.
Ему вспомнилось, как профессионально была в Сьерра-Гранде взята и взорвана электроподстанция. Ударная группа тогда обезвредила охрану. Резервная группа вошла в здание, разместила мины, организовала взрыв. Группа прикрытия, замаскировавшись близ дороги, ждала грузовиков с подкреплением противника — при их появлении открыла огонь из пулеметов… "Да" — подумал Харнакин — "Типичный метод штурма. Разница невелика: подстанция, склад горючего, дворец или еще что… Но если это полицейский участок или арсенал, то резервной группе пришлось бы собирать оружие и вывозить его. Если невозможно унести — уничтожить. Вот и вся разница…"
Старик пожевал бескровными губами. Конспект медленно складывался в его сознании..
"Захват оружия для нас еще непосилен. Для этого нужно бойцов тридцать-сорок, как минимум. Односторонний опыт у меня." — с досадой подумал Игорь, шевеля кочергой в камине — "В Перугвае была организация офицеров, во Вьентаме и вовсе партизанская армия. Куда хуже пришлось савейским подпольщикам в годы войны с фашизмом. Они как раз начинали с пятерок… И первыми акциями этих пятерок были убийства гауляйтеров, полицаев, бургомистров и прочей фашистской сволочи. В учебниках того времени эта тактика прямо именуется первым этапом любого партизанского движения. И только за ней, под ее влиянием, начинается второй этап — массовый, налетно-набеговый."
Угли в камине тлели, поверх змеились алые огонечки. Угнездившись в кресле, старик задумчиво всматривался в мерцание очага. Вошла жена Люся, с чайным подносом в руках. Молоденькой медсестрой он впервые увидел ее в пещерах Каймонга. С тех пор прошло тридцать лет. Усталое лицо женщины хранило приметы былой красоты. Поставив на журнальный столик чай и печенье, Люся на цыпочках покинула зал. Она поняла: муж сосредоточен, думает о своем, о важном.
"Да, в годы той войны, пришлось бы начать с охоты на гауляйтера или бургомистра." — предположил Харнакин. Мысленный набросок беседы с партизанами был почти готов. — "В общем случае, здесь нужны две подгруппы: наблюдения и огневого поражения. Пришлось бы выяснить адрес жилища негодяя, адрес его конторы. Самое уязвимое место, в таких случаях — это, конечно, пути следования. Устроить засаду на дороге… Впрочем, можно и в автомобиль оккупанта подложить гостинец. Отравить мерзавца, черт возьми. Или похитить для допроса и казни. Все это, конечно, требует навыков слежки. Охотник должен знать образ жизни дичи, ее распорядок, привычки, любимые места — тогда у него большие шансы на успех. Но и после операции нет покоя — надо маскироваться, прятаться, скрывать улики, обеспечить алиби, иметь убежища и паспорта. Иметь в запасе врача для раненых, группу поддержки: накормит, снабдит деньгами и оружием… Впрочем, оружие партизаны добывали тогда сами, у пленных и мертвых фашистов."
