Сбой электрической системы повлиял и на кондиционеры. Из вентиляционных отверстий в стене повалила пыль. Словно громадный и агрессивный злоумышленник, высотка была готова использовать любые средства, чтобы досадить людям. Уайлдер попробовал заткнуть вентиляционные решетки, но через несколько минут ему пришлось спасаться на балконе. Соседи свешивались через перила, устремляя взоры на крышу, словно надеясь разглядеть виновных.
Оставив жену бродить по квартире и улыбаться завиткам пыли, Уайлдер вышел в коридор. Все лифты скопились в верхней секции здания. Множество соседей собрались в лифтовом холле — они ритмично колотили по дверям лифта и выражали недовольство непрерывными провокациями со стороны жителей верхних этажей.
Уайлдер протолкался к центру холла, где два пилота, стоя на кушетке, набирали добровольцев в диверсионную группу. Уайлдер ждал своей очереди, пытаясь привлечь внимание пилотов, пока не разобрал из возбужденных выкриков, что цель экспедиции — всего лишь попасть в бассейн 35-го этажа и публично помочиться в воду.
Уайлдер хотел было объяснить, что такая детская выходка ничем не поможет; пока не удастся организоваться, любая карательная экспедиция абсурдна — они слишком открыты для ответного удара. Однако в последний момент передумал. Он стоял у дверей на лестничную площадку, чувствуя, что уже не так предан этой толпе неуравновешенных жильцов, подбивающих друг друга на глупые поступки.
Раздался ликующий возглас, а потом дружный свист. С 35-го этажа пошел вниз лифт; номера этажей загорались справа налево. Ожидая, когда придет кабина, Уайлдер думал о Хелен и сыновьях — он уже понимал, что его решение порвать с соседями никак не связано с чувствами заботы о жене и детях.
Лифт достиг 2-го этажа и остановился. Двери открылись, и внезапно все затихли. На полу кабины лежал избитый сосед Уайлдера, авиадиспетчер-гомосексуалист, привыкший обедать в ресторане 35-го этажа. Толпа подалась назад, пораженная свидетельством явного насилия. Кто-то сказал, что 5-й и 8-й погружены во тьму…
Весь день Ричард Уайлдер готовился к восхождению. После шумной ночи, когда пришлось постоянно успокаивать сыновей и хихикающую жену, Уайлдер отправился в телестудию. Там он отменил назначенные встречи и сказал секретарше, что его несколько дней не будет. Уайлдер не замечал ни озадаченного взгляда секретарши, ни любопытства коллег из соседних офисов — а ведь он побрил только левую половину лица и со вчерашнего дня не переодевался. Утомленный, он недолго вздремнул за столом, уткнувшись в неразобранные письма, собрал портфель и вернулся в высотку.
Короткая отлучка показалась ему почти сном — настолько была нереальна. Уайлдер оставил машину на парковке, даже не заперев, и с чувством облегчения поспешил домой. Мусор, наваленный у стен здания, пустые бутылки и перепачканные машины с разбитыми лобовыми стеклами странным образом укрепили уверенность Уайлдера, что настоящее в его жизни происходит только внутри высотки.
Хоть и было уже больше одиннадцати, Хелен и дети еще спали. Мебель в гостиной и спальнях покрылась пленкой белой пыли, словно прошли века. На ночь Уайлдер блокировал кондиционеры, и в квартире сейчас не было ни движения, ни звука. Жена лежала на кровати в окружении детских книжек, которые рецензировала. Зная, что через несколько часов покинет ее, Уайлдер пожалел, что она так слаба и не сможет пойти с ним.
Пытаясь сосредоточиться на восхождении, он начал прибираться в квартире. Выйдя на балкон, подмел осколки и окурки, презервативы и обрывки газет, нападавшие с верхних этажей. Сейчас уже и не вспомнить, когда ему пришло в голову совершить восхождение; что там делать, наверху, Уайлдер тоже понятия не имел. Впрочем, он прекрасно сознавал несоответствие обычного подъема на крышу — всего-то и нужно нажать кнопку лифта — и Мифологической версии этого восхождения, сидящей у него в голове.
В лифтовом холле он узнал последние слухи. Утром произошла серьезная стычка между жильцами 9-го и 11-го этажей. Холл 10-го теперь превратился в ничейную землю между враждующими сторонами — девятью нижними этажами и средней секцией здания. Рост агрессии и насилия никого не удивлял. Будничные дела — походы в супермаркет, винный магазин и парикмахерский салон — продолжались, как и прежде. Высотка словно приняла эту двойную логику. Даже о вспышках насилия соседи рассказывали спокойно и буднично, как жители разоренного войной города обсуждают очередной воздушный налет. Впервые Уайлдер подумал, что людям нравятся бесконечные поломки и растущее противостояние. Все это сплачивало их, положив конец холодной изоляции прошлых месяцев.
После обеда он играл с сыновьями и ждал вечера. Хелен бесшумно двигалась по квартире, ничего вокруг не замечая. После вчерашнего припадка неудержимого смеха ее лицо застыло бесчувственной маской, лишь изредка дергались уголки губ. Уайлдер глядел на жену и, не зная, как помочь ей, почти поверил, что это она покидает его, а не наоборот.
Когда начали сгущаться сумерки, с работы стали возвращаться жильцы. Одной из первых вышла из машины Джейн Шеридан. Полгода назад Уайлдер замутил с актрисой романчик — а ведь тогда добрался до 37-го!.. В ее квартире Уайлдера не оставляли мысли об огромном расстоянии до земли, о жене и детях, оставшихся в далеких глубинах, — будто подневольные женщины и измученные работой дети девятнадцатого века. Глядя в экран телевизора во время занятий любовью в спальне актрисы, Уайлдер ощущал себя высоко над городом в шикарном частном авиалайнере, оборудованном будуаром и коктейль-баром. Они и разговаривали, как незнакомцы в соседних креслах самолета.
Актриса прошла через частный вход к лифтам верхних этажей, словно не замечая битые бутылки и пустые банки. Поездка к ней в квартиру вознесет Уайлдера, как лестница в настольной игре, почти на вершину здания, одним броском игральной кости.
Хелен укладывала мальчиков. Она придвинула к их кроватям гардероб и туалетный столик, надеясь защитить от шума и волнений ночи.
— Ричард, ты уходишь?..
В этот момент она выглянула на мгновение из глубокого внутреннего колодца, ощутив, что остается с сыновьями сама по себе.
Уайлдер ждал, когда наступит этот миг озарения; он знал, что не сумеет объяснить жене взятую на себя миссию. Хелен молча сидела на кровати, положив руку на стопку детских книг, и безучастно смотрела в зеркало, как Уайлдер выходит в коридор.
Вскоре Уайлдер выяснил, что подняться на 37-й этаж — не так просто, как ему думалось. Пять лифтов или не работали, или застряли наверху с отжатыми дверями.
