Саванна Пенсфол, супруга Госсекретаря США, была стервой, типичной для «высшего общества» США (в таких вот стерв к 40 годам, как правило, превращаются Правильно Воспитанные Целеустремленные Девушки из Хороших Семей). Миссис Пенсфол все сильнее подозревала мужа в изменах с секретаршами, с журналистками, и с любыми сексуально-привлекательными особями женского пола. Соответственно, она заключила типичный контракт с агентством «Drummond &Temperance Ltd», по которому агентство следило за Джереми Пенсфолом за твердую ежемесячную оплату, и за премию в случае обнаружения измены. При этом доказательствами измены могли служить: фото- и видео- записи встреч, аудио-записи разговоров (в т. ч. телефонных), копии E-mail, «а также те показания или улики, которые могут быть включены в доказательную базу в суде».
Сейчас частному детективу Питеру Каттлеру казалось, что он в двух шагах от премии. «Объект» вышел на пляж вместе с чернокожей девушкой около 20 лет, одетой в шорты и топик, и устроился с ней вдвоем в уголке пляжа. Кстати: Госсекретарь Пенсфол сейчас должен был находиться не на Гуаме, а в тысяче миль севернее — в Японии на встрече с группой политических консультантов нового премьер-министра Окадзаки Кано. Очень распространенный вид супружеской измены: муж летит на ответственное совещание в отдаленный регион, а там выкраивает денек и оказывается на ближайшем курорте…
Питер Каттлер незаметно прицелился в парочку камерой сотового телефона, и быстро классифицировал подружку Госсекретаря. Точно не проститутка, но и не постоянная фаворитка. Знакомство явно недавнее, но очень доверительное, судя по тому, как они вдвоем рассматривают что-то на экране компактного планшетника (эх, знать бы, что — возможно, это материал, за который миссис Пенсфол даст дополнительную премию). Интересно, чем Джереми Пенсфол привлек эту прекрасную чернокожую сеньориту? Действительно, сеньориту, а не простую девчонку с улицы. Частный детектив Каттлер обладал достаточным опытом, чтобы определить это не по одежде (одежда на пляже не показатель), а по поведению девушки и по поведению обслуживающего официанта. С удивлением, детектив заметил, что официант обращает больше внимания на то, чтобы снискать расположение не Пенсфола, а девушки. Значит, она была тут перспективным источником экстраординарных чаевых (а официанты не ошибаются в таких вещах). У Каттлера в голове мелькнула мысль: «А что если эта сеньорита намерена стать миссис Пенсфол, а еще лет через семь — Первой леди США? Кое-кто уже пишет, что нынешний Госсекретарь может в будущем стать хозяином Белого дома. Вот и мотив»…
…В то время, как Питер Каттлер снимал фильм и выстраивал цепь рассуждений, за ним наблюдал некий персонаж, убедительно изображавший итальянского бизнесмена. Майор Брунелли из Command-«F» CIA был этническим итальянцем, хотя родился в Сан-Диего, Калифорния. В то время, пока Каттлер классифицировал Амели Ломо, майор Брунелли классифицировал самого Каттлера. Сначала он предположил, что этот болван, который «светится со своей дурацкой скрытой камерой, как жопа в гостях» — стажер INDEMI на учебном задании по мониторингу VIP (верховной судьи). Но, майор сразу отбросил эту мысль. Дядька старше 30 лет — какой стажер? И он северянин, на солнце бывает не так часто, а любой европеоид нези обладает характерным загаром постоянного обитателя тропиков. Тогда кто этот дядька? Может папарацци? Вряд ли. Во-первых, тут не видно достойного сюжета. Во-вторых, папарацци работают с хорошей фото-видео техникой, а видеокамера-зажигалка никогда не даст высокого качества. Короче: дядька мутный, а следовательно, к нему должна быть применена «процедура третьей степени».
Майор Брунелли дал чуть заметный знак трем оперативникам, и показал жестом «схема солнечный удар». Через минуту, двое оперативников (изображающих экстравагантную парочку серферов) прошли рядом с «мишенью» и мишень, вроде бы совершенно без их участия, хлопнулась в обморок. Тут возник третий оперативник: «Пропустите, я врач! Отойдите назад! Закройте его от солнца! Так! Срочно в госпиталь! У кого тут катер?»
…Через полчаса частный детектив Питер Каттлер очнулся в просторной каюте катера, дрейфующего в океане в нескольких милях от берега Гуама. Двое субъектов, которые находились здесь же в каюте, могли бы запросто сыграть главные роли в фильме типа «Техасская резня бензопилой» или «Парень по прозвищу Мачете». А Каттлер лежал в неудобной позе на диване, абсолютно голый, зато в наручниках.
- Очухался, придурок? — ласково спросил его один субъект, похожий на мексиканца.
- Какого черта? — пробормотал Каттлер, с трудом ворочая языком.
- Сейчас объясню, — пообещал второй субъект, похожий на боксера-тяжеловеса, и без предупреждения врезал частному детективу кулаком по ребрам так, что тот снова на некоторое время выпал из реальности.
- Очухался, придурок? — вторично спросил мексиканец через несколько секунд.
- Да, — буркнул Каттлер.
- Вот, — мексиканец хищно усмехнулся, — теперь ты отвечаешь кратко и по делу. И это правильно. Так мы быстрее завершим наши дела, а потом… Одно из двух. Ты понял?
- Я понял.
- Вот и хорошо, что ты такой умный и понятливый. На кого ты работаешь?
…
В то время, когда на катере в океане началось продуктивное выяснение рода занятий мистера Каттлера, на пляже под пальмой Амели Ломо завершила изложение проекта выплаты скрытых репараций Соединенными Штатами Америки в пользу Меганезии. В общих чертах схема была такова: правительство США изымает часть золота из своего национального пая в Международном Валютном фонде, и из обязательного страхового резерва в ETF-фонде «G-Trust», в обмен на долгосрочные низко-доходные облигации. Полученное золото формально расходуется на борьбу с Аль-Каидой в странах, где по техническим причинам не в ходу банковские средства платежей. А фактически золото делится на две равные доли, одна из которых уходит в Меганезию, а вторая — в кассу финансово-политического клана, представителями которого, в частности, является сам Госсекретарь Пенсфол и его босс — президент США Эштон Дарлинг.
Проект нашел отклик в честной патриотичной душе Джереми Пенсфола, но оставались некоторые неясные детали, и Госсекретарь закономерно поинтересовался:
- Мисс Ломо, а о какой сумме идет речь?
- О весе, мистер Пенсфол, — поправила она, а потом объявила, — тысяча тонн золота.
- Сколько?! — изумленно переспросил он.
- Тысяча тонн, — спокойно повторила дочка доминиканского мафиози, — половина — вам, полвина — нам. Не так много. В федеральном резерве США около восьми тысяч тонн, в резерве МВФ около трех тысячи тонн, из которых 500 тонн приходится на пай США, а в резерве американского паевого ETF-фонда «G-Trust» полторы тысячи тонн. Мы сейчас говорим о скромном количестве: тысяча тонн, и предлагаем сделку, выгодную и вам, и Америке. Если хорошо это подать, то Америка опять спасет мир от терроризма, так?
