— Это особый случай. — пояснил Харнакин — Слишком рьяное миссионерство. Жрец досадил сотням учащихся, агрессивно навязывая свои глупости. В этой школе силен дух вольнодумства, а он пробует его сломить. Для выявления юных бунтарей мракобес ничем не гнушается, привлек даже полицию. Подростки возмущены. Вот ради притока из этой аудитории — а учащихся в школе несколько сот — мы и покараем их притеснителя. Грош цена той партии, что не умеет вести за собой мальчишек. Если ученики нам будут благодарны, поверят, помогут — это многократно расширит наши возможности. Мятежные школьники могут выводить из строя автомобили полицаев: резать шины, жечь бензобаки. Могут устроить войну камней, кидая кирпичи из окон в головы медвежутинских псов. Да и вообще, устроят реакционным нелюдям веселую жизнь. Но сперва им должны помочь мы.
— Что ж, я понял с какого конца взяться за дело. А как быть, если кого-то из пятерки ранят, или что похуже? Откуда возьмем смену, пополнение?
— Вы проводите акции, затем в заинтересованной среде об этом сообщит наша газета. Без обратного адреса, раздается из рук в руки. А уж вербовщики повстанцев будут в той среде вращаться, с читателями беседовать, выявлять и привлекать сочувствующих. Ступенчато.
Харнакин знал, что два его вербовщика, бывших сослуживца: Дареславец и Ваюршин — в ближайшее время покинут город. Но ему не было известно, что навсегда уедет из Урбограда и третий вербовщик, музыкант Зернов, о существовании которого старик не подозревал. И уж тем более не знал он команду новых вербовщиков, набранных Рытиком взамен прежних — с целью поддерживать организацию в стабильном рабочем режиме.
— М-да… Хорошо бы обойтись одной лишь пропагандой… — неожиданно протянул Данилин. Насилие само по себе его не привлекало, боец видел в нем лишь вынужденное средство. Помрачнев, он продолжил: — Что поделаешь? Все, что тише пулемета, общество не слышит.
Они молчали некоторое время. Затем Харнакин встал и принялся широким шагом расхаживать взад-вперед по узкой комнате:
— Тактика будет наступательной. — старик рубил воздух рукой — У пятерки преимущество внезапности. Вы слабее, но вы нападаете. В неожиданном для противника месте. А ты задумывался о будущем, когда подвижных пятерок станет хотя бы десять?
— Ну, опасно загадывать… — Данилин, сидя на кровати, прислонился к стене.
Собеседники заговорили о том, как проводить нападения, рейды, засады на дорогах, экспроприации денег и оружия…. Шла речь и о способах освобождения заключенных. Подробно остановились на похищениях и казнях негодяев. Речь изобиловала специальной терминологией: "электрическое детонирование", "запальный капсюль", "огнепроводной шнур", "круговое поражение", "прицельная дальность"…
К двери хранилища подошел Рэд. Все это время подпольщик рассматривал в экзотические статуэтки в соседней комнате, но сейчас подумал: "Беседа затянулась, а график нарушать не следует. Ведь скоро придет Петлякова, куратор паспортной подгруппы. Видеть Харнакина и Данилина она не должна. Каждый должен знать лишь свой участок."
Из-за прикрытой двери донесся обрывок фразы: "..и в самый момент изъятия денег надо вести агитацию, раздавать кассирам нашу прессу, а то за уголовников примут".
Рэд взглянул на табло в коридоре, и покачал головой: эти часы давали еще сорок минут времени, а напольные старинные часы в зале, очевидно, спешили. Он вернулся назад и уселся в кресло, разглядывая картину с вьентамским дворцом.
Меж тем, Харнакин в соседней комнате отговаривал Данилина от нападения на корпус городского архива. Парень мечтал похитить компромат на чиновников, для публикации его в подпольной прессе. Однако на архив у подполья были свои виды, туда имелся доступ без всяких силовых атак. Харнакин запретил трогать архив, не объясняя причин. Зато старик одобрил другой план, вооруженную пропаганду — захват радиорубки в многолюдном торговом центре, с целью пятиминутного обращения к гражданам. Обсуждалось много специальных вопросов и проектов — возможный переход солдат на сторону повстанцев, силовое прикрытие забастовщиков при стачке, саботаж на заводах, возможные лозунги и политические граффити на улицах, в чем должны бы помочь подростки. Но это была, пока что, музыка будущего…
Наконец, Игорь Данилин, перекинув через плечо синюю сумку почтальона, направился к выходу из книгохранилища. У двери отставник крепко пожал ему руку, сказав на прощание:
— Ну, будь здоров. И помни главное: ни одного невиновного! При малейшем риске задеть невиновных — сворачивайте и переносите операцию. Одна малюсенькая царапина у мирного жителя — и вся наша работа летит псу под хвост. Мирное население не должно страдать от наших акций. Это важней всего!
После ухода парня, отставник некоторое время беседовал с Рэдом. Была еще одна проблема: тайный госпиталь. Один из бойцов, Риманев, окончил медицинские курсы, но долго не имел практики. Обдумав этот вопрос, Рэд решил просить помощи у хозяина квартиры, доктора Николая Чершевского. Чем больше тот узнавал о целях повстанцев, тем более проникался к ним симпатией. Но его окончательным согласием лишь предстояло заручиться.
Обсудив все необходимое, старик попрощался с Рэдом и покинул дом. Выйдя во двор, Харнакин оглядел изумрудно-зеленую траву газонов, и принялся перебирать в памяти проведенный инструктаж. Вдруг он увидел, что карапуз в яркой красной футболке пытается, раз за разом, влезть на корявое дерево. Уже третий раз попытка срывалась, мальчуган насупился и готов был разреветься. Харнакин подошел ближе к дереву, и увидел: меж ветвями застрял полосатый резиновый мячик. Старик, десять минут назад планировавший серию убийств, осторожно снял мяч с дерева огромной ручищей и протянул мальчонке.
— Деда, спасибо! Спасибо, деда! — обрадованно вскричал хлопчик, и набежавшие было слезки вмиг высохли у его глаз.
"Благодатная сцена для детективщиков" — усмехнулся про себя куратор боевой группы — "Любят они расписывать сентиментальных убийц. А вот никакой сентиментальности, никакой экзальтации. Для кого мы все это делаем, как не для этого мальчишки? Чтобы не лгали ему в школе о всяких нелепостях, а когда он вырастет — не угнетали бы, не использовали как пушечное мясо в войнах, не лишали правдивой картины мира… И чтобы мир вокруг него был справедливым. Ведь цель каждого бороться за лучший, новый мир! Вот мы и боремся, как можем… "
Полюбовавшись сиреневыми цветами — у него перед особняком тоже был разбит пышный цветник — Харнакин направился к остановке. В автобусе он услышал, как болтливая кумушка жалуется соседке: в связи с картвельской войной подскочили цены на топливо, а значит все товары станут еще дороже.
