– Вы в порядке, сэр? – по-русски спросил молодой клабер без каски. При свете фонарей его волосы отливали рыжиной, а зелёные глаза смотрели нагловато.
– Да, – бросил ему Сахиб. – Хорошо, что вы поймали сигнал моего маячка. Я почти не надеялся, что он пройдёт сквозь камень.
– Еле засекли, – радостно сообщил рыжий, – вчера только.
Вместо ответа Сахиб повернулся к неподвижно лежащему Руслану. Волосы юноши были в крови, кровь обильно пачкала доски сундука. Сахиб пощупал пульс на шее.
– Пока жив, но ненадолго… – проговорил он.
– Прикончить? – с готовностью выскочил рыжий.
– Нет! – рявкнул Сахиб, и тот замолк, будто ему заткнули рот.
– Он сделал своё дело и теперь безопасен, – сказал Сахиб более спокойно. – Если повезёт, выживет. Берите сундук и пошли – Артель на подходе, чую…
Только для членов Совета Артели.
Артельный меморандум № 0567 – 942.
1865 год, Апреля 7-е.
Батырю батырей (генералиссимусу) Артели Драгуну (князю В.А. Долгорукову) от артельного VIII ранга Султана (штабс-ротмистра Валиханова).
Милостивый государь, князь Василий Андреевич!
Вашему сиятельству известно, что некоторое время назад я почёл своим долгом выйти из Артели, так как не разделяю более её целей. Отныне я, будучи Султаном Киргиз-кайсаков, намерен нести европейское просвещение своему народу. Однако при этом я чувствую, что бремя Деяния не может быть с меня снято. Будучи материалистом, я не могу признать его ниспосланным свыше, и предмет, так почитаемый верующими, для меня остаётся лишь куском дерева. Тем не менее я столь многим обязан Артели, что чувствую себя перед ней в долгу. Во исполнение оного мной была проведена операция по сокрытию известного предмета. При всём своём атеизме я признаю его важным для множества людей, а посему убеждён, что храниться он должен в тайне, дабы не поощрять фанатизма и суеверий. В своё время я ознакомил с этими соображениями Совет Артели и получил его одобрение на операцию. Я осведомлён, что у Совета свои соображения по этому поводу: батыри считают, что предмет необходимо скрыть в преддверии ожидаемой ими общественной смуты. Я не разделяю этих страхов, но мои стремления счастливо совпали с умонастроением Совета.
В бытность свою в 60-м году в Петербурге я изъял предмет из тайного зала в подземельях артельной обители. Предмет проделал со мной путь на мою родину, где я его надёжно укрыл до тех пор, пока не подыщу для него постоянного места. Случай представился весной минувшего года, когда я присоединился к экспедиции западносибирского отряда полковника М. Г. Черняева (артельщик VII ранга Аральский). Для пользы дела нами с Михаилом Григорьевичем было уговорено разыграть ссору, что мы и сделали после взятия крепости Аулие-Ата. Приказом Черняева я был отправлен обратно в Верное, однако накануне отбытия туда отряда, в сопровождении двух Киргиз-Кайсаков, я тайно направился в другую сторону. Предмет был при мне: он был спрятан в походной кровати, которую, как знали все, я постоянно вожу с собой, поскольку из-за своей болезни не могу спать на голой земле. Мы направлялись в место, которое заранее было выбрано мной для сокрытия предмета, и которое отлично знал один из моих сопровождавших. Где оно, я не открою и вам, так как уверен, что этот символ должен быть скрыт от всех, в том числе и от Артели.
Могу лишь сообщить, что, после довольно трудного путешествия, потеряв одного из спутников, я прибыл в это место и спрятал предмет там, где он пребывает и сейчас. Таким образом я смею считать себя свободным от каких бы то ни было обязательств перед Артелью.
С неизменным уважением к Вашему Сиятельству и Батырю,
штабс-ротмистр Российской службы Чокан Валихан, Султан Киргиз-Кайсаков (более не Отрок).
Приписка
Через три дня после написания этого документа штабс-ротмистр Валиханов, Отрок 10-й, умер в урочище Кочен-Тоган, выкурив трубку отравленного табаку, переданного ему клевретом Клаба. Артель не успела предотвратить несчастье. Официально причиной смерти Валиханова признана застарелая чахотка. Местонахождение Древа остаётся неизвестным.
Батырь батырей Драгун.
СССР, Узбекистан, Ташкент, 22 июня 1985
– Как он? – нетерпеливо спросил Палыч вошедшего в комнату Ак Дервиша.
– Перелёт перенёс нормально, в Бурденко его уже обследовали, ничего особо страшного, обещают поставить на ноги.
Батырь батырей вытащил из кармана старую трубку и кисет.
– Удар в висок пришёлся по касательной, только содрал кожу. А вот рана во лбу глубокая, череп пробит.
– Слава Богу! – пробасил с трудом умостившийся на хлипком кресле владыка Назарий.
Совет Артели собрался в этом полуазиатски убранном доме, поскольку всё равно большая часть батырей находилась в Средней Азии – искали Отрока. А совещание Совета требовалось незамедлительное.
– Мне бы хотелось, чтобы Господь направил нас в р-рудник чуть пор-раньше, – пророкотал лениво развалившийся на суфе Лисунов. – Клабер-ров с Артефактом уже и след простыл, а мальчик едва не умер-р.
– Он жив, и это главное, – бросил Палыч, давя в пепельнице окурок.
– Насколько я понимаю, он теперь нейтрален для Игры? – спросил новый член Совета, молодой чекист из Петербурга. – Деяние совершено, и совершено не в нашу пользу.
Его выпуклые холодноватые глаза остановились на Ак Дервише.
– Батырь Юрист не совсем прав, – Дервиш обращался ко всем присутствующим. – Деяние завершено лишь тогда, когда Артефакт находит постоянное место пребывания. Тогда Игра стабилизируется. Пока этого не ощущается – всё в подвешенном состоянии. И раньше такое случалось: был персидский плен Креста, был долгий путь из Иерусалима до Тэмуджина. И в эти периоды Игра была хаотична и непредсказуема. Но как только Артефакт утверждался где-нибудь или в чьих-то руках, наступал период затишья. Думаю, и сейчас будет так, и лишь когда с судьбой Креста всё станет ясно, можно будет говорить, что этот Узел полностью сформировался.
В знак понимания Юрист наклонил голову с большими, несмотря на молодость, залысинами. Тем не менее, спросил:
– А не может быть так, что, овладев Крестом, Клаб стал теперь его хранителем?
– Думаю, нет, – ответил Ак Дервиш, выпуская клуб дыма. – Но чтобы быть в этом уверенным, надо выслушать девушку. Батырь Учитель, позовите её, прошу вас.
Палыч порывисто встал.
– По-прежнему убеждён, что не надо было срывать её с важного задания и со страшным риском тащить сюда, – заметил он.
– Она носительница слишком важной информации, которую членам Совета необходимо получить непосредственно от неё, – ровно ответил Батырь батырей. – Зовите.
