Скайуокер снова заученно улыбнулся и тоже поднял бокал.
Как интересно, подумал Палпатин. То ли ему это кто-то подсказал, то ли он сам себе вдолбил, что на аудиенции надо будет вот так кривить рот. Хотя манеры сносные. Не идеально-безупречные — для этого нужно как минимум лет пять потоптаться по таким вот приемам — но приемлемые. Изящно пригубил вино — и даже сквозь эту изящность просвечивает, что в другой обстановке он, не задумываясь, уже влил бы в себя половину бокала.
Для самого канцлера коллекционное спиртное не представляло большого интереса — он был давним сторонником «здорового образа жизни» и легко ограничивался маленьким глотком.
— Я также наслышан о том, как эффективно вы провели ходовые испытания этого нового дредноута.
— Я сделал то, что должен был сделать.
Скайуокер как будто даже оживился. По крайней мере, перестал бороться с явным искушением сосредоточиться на содержимом своей тарелки, которое вызывало у него куда больше интереса, чем первый политик Республики. Еще бы — речь зашла о его корабле, и офицер, несомненно, уже собирался выдать заготовленную речь о сложном устройстве и великолепной боеспособности дредноута. Прекрасный случай блеснуть знаниями перед туповатым штатским.
— И чуть-чуть больше? — лукавым тоном. — Мне доложили о попытке диверсии.
— К счастью, мы сумели ее предотвратить.
— Я очень рад, что смог поспособствовать тому, чтобы дредноут попал под командование такого талантливого офицера.
— Благодарю вас, сэр.
Удивления — никакого. Скорее, чуток раздражения: еще бы, скучный и напыщенный политик ждет благодарности. Значит, адмирал уже сказал ему, чья подпись определила, кому достанется дредноут. А кроме Скайуокера там было полно кандидатур. Включая ряд сорокалетних опытных офицеров. Если он не дурак — а он далеко не дурак — то понимает, какую ставку на него сделало командование.
И, судя по всему, Скайуокер просто считает это единственно-верным.
Однако…
— Капитан, может быть, вы что-нибудь расскажете о себе?
— С удовольствием, — ответил офицер.
Вытер салфеткой губы и отложил столовые приборы в сторону.
— Так просветите меня, откуда в наше время в Республике берутся такие герои.
— К сожалению, я не могу похвастаться высоким происхождением, — начал Скайуокер.
Какой легкий тон, отметил Палпатин про себя. Таким тоном только врать, а не сожалеть о том, что не можешь блеснуть родовитостью.
— Я вырос на Корусканте. Рано остался сиротой, вот и пришлось уже в детстве задуматься о будущем. Когда мне было около пятнадцати лет, мне удалось удрать на Кариду. Там я поступил в военное училище, закончил его, поступил в высшее военное училище, затем отслужил год во внешних регионах, и тут как раз началась война.
Палпатин ответил кивком.
— И на войне вы совершили свой великолепный взлет.
— Если вам угодно это так сформулировать.
— И никак иначе, — легкая улыбка. — Я попрошу подать второе?
— С удовольствием к вам присоединюсь.
— Хотел задать вам один вопрос, — Палпатин тоже вытер салфеткой губы. — Тот милый мальчик, благодаря которому Набу двенадцать лет назад было спасено от оккупации — это случайно не вы?
На мгновение — выразительный взгляд и невысказанное «да какой я тебе нахрен мальчик».
А потом безупречно отыгранное удивление.
— Прошу прощения, сэр. Я не совсем понял ваш вопрос.
— О, я объясню. Дело в том, что я стал канцлером как раз в дни конфликта на Набу. После победы я вернулся на родную планету и пообещал одному юному герою, что буду с интересом наблюдать за его карьерой. Прямо так и сказал. Я действительно неплохо помню того… — канцлер нарочно помедлил, — Анакина Скайуокера.
— И что же с ним стало?
— Да он как будто собирался стать джедаем. Даже учителя ему нашли. Молодого рыцаря. Того самого Оби-Ван Кеноби, который недавно гостил у вас на дредноуте, развивая сотрудничество флота и вооруженных сил.
Разговор на минуту прервался. Внесли второе и белое вино.
Скайуокер снова пригубил вина. Поднял на канцлера глаза, делая вид, что с превеликим удовольствием дослушает забавную историю.
— И я на самом деле пытался отследить его судьбу. Но вот беда — он исчез. От Ордена, представьте себе, очень трудно получить информацию. Даже верховному канцлеру. Однако кое-что мне узнать удалось, и я сделал вывод, что мальчик просто сбежал. А спустя девять лет вооруженные силы провели совершенно отчаянную, можно сказать сумасшедшую операцию, благодаря которой Республика освободила Локримию от сепаратистов. Заодно заполучив верфи. Операцию, как ни странно, проводил тезка и однофамилец того самого мальчика. Вы, мой друг. Потом вы получили свой дредноут, и после этого Орден неожиданно закопошился и задергался. Магистры настояли на том, чтобы кто-то из их рыцарей поприсутствовал на ходовых испытаниях. Этот документ, подписанный членами Совета Безопасности, я тоже видел. Учитывая специфический интерес Ордена к вам, я вполне понимаю, что вы вынуждены скрывать свою реальную биографию. Пусть даже отмеченную блестящей победой на Набу. У нас с вами действительно есть общее прошлое, вы не находите?
— Тогда за прошлое, — неожиданно сказал Скайуокер, салютуя бокалом.
Неплохо, подумал канцлер. От людей, которые умеют не переживать за один проигранный ход, всегда есть толк.
— Почему вы не сменили имя?
— Не видел в этом смысла.
— В детстве или в юности?
— И в детстве и в юности.
— Вот как? «Идущий по небу» — превосходная фамилия для офицера флота?
— Да, мне тоже нравится.
Офицер не стал скрывать сарказма в голосе.
Уже лучше, подумал канцлер.
— Капитан, а вы знаете, как переводится ваше имя?
— По-моему, никак не переводится.
— Это вы зря. На одном из забытых языков, а именно на кахлуа, «энекин» значит «великий». Кто бы вас так не назвал, он предрек вам большое будущее.
— Весьма любопытно, — холодноватым светским тоном. — Не знал.
Некоторое время тишину кабинета канцлера нарушал только едва слышный лязг столовых приборов. Палпатин отметил, что его гость не привык уделять трапезе много времени.
Можно не спешить. Сменить тему разговора на более приятную для офицера, например, расспросить его о дредноуте или о сражении при Эхиа. И медленно-медленно ввести в бытовой диалог совсем не бытовые детали, непосредственно касающиеся как войны, так и политики.
А можно сразу перейти к десерту.
И к «десерту».
Тогда, вероятно, удастся проломить эту стенку из прозрачной дюрастали, за которой спрятался гость.
