- Никогда не иди на поводу толпы, научись доверять себе, а не сверять по другим.
Она стояла, раздумывая, потом подала руку, мир завертелся и они исчезли, оставив пустое место для нового идола.
Наташа открыла испуганные глаза и наткнулась на пристальный взгляд высокого сухощавого человека и висящие голографические экраны, заключающие их в прозрачный шар. Экраны свернулись, все превратилось в просторный кабинет с множеством стеллажей, широкими окнами и падающим на пол солнечным светом. Облаченный в серо-голубой комбинезон сухощавый некоторое время внимательно ее рассматривал, а потом повернулся к обнимающему ее Браме:
- Это еще что такое? Ты совсем из ума выжил?
- Помнится за тобой должок, дружище. Ты задолжал мне на Экс-один – сверкнул глазами путник.
- Даже так? – сухощавый скрестил руки на груди, переводя взгляд с Натальи на Браму – Причина должна быть очень веской. Если ты не забыл, то это мы скользим по вероятностям, а не они к нам. Консультационный совет должен поддержать твое решение, иначе ее вернут назад, а ты потеряешь допуск к скольжению.
- Это Брамская Наталья Львовна, моя жена.
- Чего – вытаращил глаза сухощавый Самум – жена, я не ослышался?
- Не ослышались, великий Астар - пискнула из-за спины Наташенька – он мой муж. Я без него не вернусь.
Лицо особиста побагровело, он неожиданно расхохотался и рухнул на кресло. Дверь распахнулась, вошла черноволосая женщина, желая узнать, что стряслось у вероятников. У вероятников всегда что-нибудь да случалось, но улаживалось раньше возможных возмущений. Увидев Наташеньку она застыла как вкопанная, перевела взгляд на изнемогающего от смеха особиста, на мрачное лицо путника и снова на Наташеньку:
- Что тут происходит, это кто?
- Не поверишь – захлебываясь от смеха, простонал особист – это его жена.
- Чего? – переспросила она, подходя к Браме и уставившись на гостью как на привидение – он правильно сказал?
Наташенька кивнула, а женщина, склонив голову набок, посмотрела на полное решимости лицо путника, обошла их несколько раз скользящей походкой хищницы, а потом тряхнула неровно подстриженной челкой:
- Ну, поздравляю. Остальное добавит Верес. Сделаю что могу, но е-мае Брама, когда ты успел? Зачем тебя отправляли?
Брама хотел сказать что-то колкое и неприятное, но тут появился старик, облаченный в поношенный, выглядящий на фоне комбинезонов анахронизмом плащ, читая распечатки, поглаживая бороду и жмурясь прищуром глаз:
- Уже не важно. Ай да Брама, ну и начудил. И что теперь делать? Люди сами должны решать свои проблемы, а ты вломился как медведь шатун и давай ломать да перелопачивать, сообразно своим представлениям о справедливости.
- Дальше не знаю, Семецкому виднее, это он у нас специалист по кодированию, но Наталью я не отдам.
- Ну, это дело ясное. Но Верес рвет и мечет как Зевс на Олимпе: такой прокол вероятников!
- Ничего, отпустит.
- Ладно, молодые-новобрачные, надо как-то Наталию устраивать. Полина, твой кошкин дом обождет?
Чернявая задумчиво кивнула:
- Вполне, Василь Палыч после караула кеноидов цветет как роза, а Марена с молодняком сама справится.
- Вот и отлично, тогда я с Брамой наверх. Пойдем отвоевывать его выбор, а ты займись Натальей. Позже подойду.
Они с Брамой растаяли в воздухе, Самум пожал плечами и развернув «объем» погрузился в расчеты. После Брамы всегда было что исправлять, а теперь в особенности. Чернявая Полина взяла Наталию как ребенка за руку и повела за собой:
- Время еще есть, ты можешь передумать и вернутся.
- Не вернусь – нагнула голову Наталья, исподтишка присматриваясь к миру лучистой цивилизации.
- Ты из СНГ? Можешь не отвечать, сама знаю. Если из СНГ, тогда привыкнешь, только не стоит звать Олега Валерьевича Астаром, он теперь полночи будет искать кто это такой. На самом деле все не так, как вам рассказывали. Никакой это не лучистый мир, просто другая вероятность.
- Как это?
- Просто. Видишь ли, мироздание и история имеет множество вариантов, вариант выбора, помнишь?
- Нет, я плохо знаю конспекты.
- Это хорошо, принимай как есть. Каждый из нас существует в единственном экземпляре, но во многих вариантах. Эти варианты почти никогда не пересекаются, развиваются отдельно, с тем или иным отражением от оптимального. Как только социум набирает критический предел энтропии, саморазрушаются. Люди сами это допускают и темные не причем. Вернее, косвенно они влияют, но все в руках людей. Понимаешь? Никто насильно спасать и подносить зад на повороте не будет.
- Но ведь нам говорили…
- Идея что все сделают вместо вас и не попустят большего - опасное заблуждение. Если бы мы сидели сложа руки, то выворотники сожрали бы всех подчистую. Здесь они получили возможность выходить напрямую, во плоти. И знаешь, не боги, не высшие силы остановили все это, а простые люди.
Они спустились в холл. Гостья с интересом присматривалась к цветущим папоротникам, обшитыми дубом стенам, портретам, а из проходной вышел охранник в странном камуфляже и рубиновой звездой на берете:
- Полина Викторовна, без пропуска не положено.
- Не положено внутрь, а мы наружу. Людвиг, под мою ответственность.
Из будки показалась лохматая голова кеноида и пробасила:
- Пусти их, Павел, это иномирка, у нее пока нет пропуска. Доктор разрешил, решения двоих достаточно.
Наташа рассматривала огромного кеноида разинув рот, а Павел понимающе улыбнулся и махнул рукой:
- Если Петр Степанович разрешил, тогда добро пожаловать в СССР. Визу заверим потом.
- СССР? – распахнула изумленные глаза Наталия и тут же прижмурилась от полуденного солнца.
- Привыкай – засмеялась Полина – тут все еще советский союз, только другой, не такой как у вас, а космический.
Гостья удивленно присматривалась к уходящему вверх шпилю НИИ. Еще час назад щеки хлестал холодный ноябрьский ветер и снова лето, самое начало. Сколько хватало глаз, тянулась буйная зелень аллей, тянулись к солнцу многочисленные цветники. Сквозь густоту лип проглядывали едва заметные, подернутые голубизной золоченые маковки лавры.
- Какой же вы сложный народ, верите во все кроме реальности. Проблема в том, что ваши наставники сами не верят в то, что рассказывают. Да, у них произошло открытие тонких каналов, у каждого из разных причин, но это не делает их выше, лучше, умнее или чище чем остальные. Считывая информацию из планетарного поля, они преподносили ее как истину в последней инстанции. Но информация в сознании претерпевает искажения, напрямую зависящие от морально-этической чистоты побуждений. Потому многое что вам говорили – полуправда, смешанная с вымыслом и приукрашенная домыслом.
