Скоро Шадрах завернул в тупиковый проулок, решительно прошагал мимо голограммы, мимо внезапно вспыхнувшей вывески «Шанхайский цирк Квина», приложил руку к дверям, и те мгновенно распахнулись, реагируя на серебряную бляху.
Внутри тускло мерцали голубоватые вспомогательные огни, и звери дремали, свернувшись в своих аквариумах, отчего их перемешанное зловоние не так било в нос. Дистанционная версия Квина, обмякнув, лежала на стойке, как на коленях, словно пыталась заглянуть через край на застывшие скорбные лица человечков-орангутангов. Искрящиеся пылинки медленно оседали на пол. Уснул. Умер. Отдыхает. Ни одного потенциального клиента не явилось сегодня на представление. Пурпурные пауки свисали с простертых рук и покачивались в оковах собственной паутины.
Шадрах растерзал Квина в кровавые клочья. Вдребезги расколотил стеклянные контейнеры. Переломал зверям конечности, впиваясь им в бока окровавленными зубами.
Он хотел это сделать. И долго-долго вглядывался в медленно качающихся пауков, сжав кулаки.
Потом осторожно прошел мимо дистанционной копии в омерзительный антисвет задних комнат. Голографический экран компьютера выжидательно мигал красными бликами. Мужчина поторопился проверить еще два помещения. Убедился, что там никого нет. Уселся в терминале и несколько напряженных мгновений спустя отыскал записи. Леди Эллингтон оперировали в ее поместье сорок три часа назад. Донорские органы были взяты от «клиента», обозначенного всего лишь как BDXFM 1000-231, в настоящее время находящегося на «живом складе» в хранилище пятого уровня, известном как Подземный банк органов. Соглашение с этим банком позволяло Квину легче распоряжаться запасными частями человеческих тел. Шадрах обдумал ситуацию спокойно и холодно. Если записи выполнены точно, тогда Николь еще жива, но раз операцию сделали два дня назад, она могла понести и другие потери, о которых просто не успели доложить в архив.
Губы мужчины изогнулись в мрачной усмешке. Теперь ясно, как ему следует поступить. Нет ничего проще — или безумнее. Нужно ее украсть. Броситься в подземелье и на руках вынести любимую на поверхность…
Шадрах распечатал номер клиента, спрятал в карман плаща и вернулся в главное помещение, где поджидал его Квин.
Дистанционный вариант сидел, вывернув голову набок, чтобы лучше видеть. Его ледяные голубые глаза и беспощадная ухмылка издевались над наивностью Шадраха. Ресницы слабо дрожали. Мужчине вдруг представились тысячи футов каменной тверди, отделявшие его от настоящего Квина, и голова закружилась, а сердце похолодело от ужаса перед столь чудовищной силой контроля.
— Ну как, навестил ты Леди Эллингтон? — произнес Квин.
Напевный голос. Ворчание разбуженных зверей за стеклом. Пурпурные пауки, танцующие на ниточках, точно марионетки.
— Да. Повидал.
— Твои ожидания оправдались?
— Я ничего не ждал.
— Уже влюбился?
— В Леди Эллингтон? Нет.
Дистанционный вариант жутко осклабился, сказал:
— А, ну хорошо, — и замолчал.
Шадрах подождал, пока голова опять опустится на стойку. И пошел мимо аквариумов с тварями, мутантами, жалкими кучками хромосом, каждая из которых пристально провожала его глазами.
Дверь квартиры Николь оказалась полуоткрыта. Черви отчаяния разъедали всякие мысли; изнурительным усилием воли мужчина подавил его, чтобы задаться важным вопросом: неужели Квин убил ее намеренно? Или кто-нибудь выкрал Николь ради органов и случайно продал ему? Подземная тьма исподволь застилала разум. С этой минуты Шадрах стал ищейкой. И захлопнул за собой дверь.
Внутри он обнаружил разбитый аквариум и дохлых рыбок, чьи неподвижные тушки лежали на полу красивыми узорами. Вонь стояла страшная. Чуть поодаль на ковре темнело пятно. Мужчина присел на корточки, потрогал его. Палец остался сухим. Кровь? Вино? Соус для спагетти?
Шадрах обследовал рыбок. Часть из них была наполовину съедена, покусана острыми зубами. Клочья шерсти среди смрадных тушек наводили на мысль о сурикатах. Может, эти существа побывали здесь? Сыщик принюхался. Если так, вонь тухлой рыбы скрадывала их запах. Кушетку недавно двигали: глаз еще различал следы от ножек на ковре. В левом углу под подушкой был аккуратно спрятан лазерный пистолет — блестящая, совсем новая модель. Мужчина оставил его на месте, но вытащил собственный. Тишина начинала действовать на нервы. Под кушеткой обнаружилось еще одно загадочное красное пятно. Шадрах не стал с ним возиться.
Обходя комнату в обратном направлении, новоявленный детектив заметил следы, которых не мог оставить, когда осторожно входил, — грубые вмятины на ковре, грязные отпечатки.
Мужчина направился в кухню. На столе гнило пять манящих крабов: пересохшие стебельчатые глазки, красные, потрескавшиеся клешни.
Оставалась спальня. Дверь была заперта. За ней таились воспоминания — долгие ночи, проведенные за разговорами и любовью, любовью и разговорами, которые в конце концов сливались в одно, как и разгоряченные тела. Вдруг ее труп там, на кровати?
Шадрах против воли нажал на кнопку. Дверь заскользила в сторону. Спальня была пуста. Мужчина сел на постель. Никаких следов насилия или борьбы. Пошарил под кроватью. Ничего.
Он уже собирался в гостиную, когда из платяного шкафа донесся тихий шорох и стон. Шадрах беззвучно приблизился. Приложил ухо к двери. Ничего… И все-таки… Мужчина рванул на себя створку, прицелился прямо по центру… Вполне нормальный шкаф, на дне куча обуви и потрепанные мягкие звери — старинная забава, Николь много лете ними не расставалась. Шадрах опасливо раздвинул одежду, направив пистолет на заднюю стенку. Из темноты ничего такого не выскочило. И тело не вывалилось из сумрака.
Мужчина посмотрел на игрушки. Медвежонок, кролик, сурикат. Шадрах аккуратно приставил дуло пистолета к затылку последнего.
— Шевельнешься, и ты покойник.
— Рыбеецццсссс, — полузадушенно прошипело существо, безудержно содрогаясь.
Шадрах отступил, не опустив пистолета, но продолжая держать его у виска врага. Лицо суриката сморщилось в ожидании выстрела.
— Рыбеецццсссс хороший, — отстраненно промолвил зверь, глядя перед собой остекленевшими глазами.
Еще бы им не остекленеть, когда левая часть его тела была растерзана и прижжена лазером.
— Николь. Ты знаешь Николь?
Сурикат ухмыльнулся, пустив изо рта кровавые пузыри, и уставился на мужчину.
— Ей уже рыбка не нужна.
Шадрах наконец распознал, какой перед ним подвид: модель городского убийцы-наемника. Квин собирался продавать их шпионским агентствам примерно полудюжины городских правительств. Здесь-то зачем эта тварь?
